Закрыла шкаф, развесила полотенце на спинке кровати и отправилась наверх. Там меня быстро представили всему, так скажем, коллективу. Обстановка здесь и правда полусемейная, все обращаются друг к другу по имени, а к старшим только по приставке.

Итак, хозяина и соседку я уже оценила. Повар даон Лиам – оказался карикатурным дедом. Полностью седой, с торчащими бровями и бородой, ехидным взглядом выцветших глаз. Диа Карта – невысокая дама, с зализанными волосами и косой уложенной в пучок на затылке. Острые черты лица, серые глаза и глухое чёрное платье. И Тарк. Теперь я поняла, о чем говорил хозяин. Огромный, за два метра роста, и почти метр в плечах детина. За холщовой свободной рубахой угадывались мускулы не хуже, чем у Шварценеггера в лучшие годы. Такие же острые черты лица как у матери и большие пухлые губы: Тарка смело можно было бы назвать красивым. Но глаза. Огромные карие глаза полные детской непосредственности. Он выбрит налысо. Но даже это не спасало ситуацию. Как только ты видел его взгляд, сразу понимал нестыковки между внешностью здорового мужика и глазами, как у ребёнка. Но что я зря на публику столько лет работаю, я и бровью не повела. За что краем глаза заметила одобрительные взгляды. Попросила всех называть меня просто Кирой и заранее извинилась за глупые вопросы, коих будет много.

Долго знакомится было некогда, поэтому мы быстро расселись за одним столом, чтобы позавтракать. Тиа расставила всем приборы, а Лиам вынес кашу. Быстро наполнив тарелки, и налив в стаканы что-то похожее на чай, начали кушать, прикидывая фронт работ на сегодняшний день. А вот я как будто отключилась! Вкуснее каши я не ела в жизни! Серьезно. Понятно, что я голодная, как собака. Но все равно. Это просто волшебство как вкусно! Наверное, вот как должна выглядеть еда из всяких глутаматов и бойлерной химозы. Не выдержав, я застонала в голос!

– Простите, но если я промолчу, сама себя прокляну за неблагодарность! Даон Лиам, официально заявляю – это лучшая каша в моей жизни! А поскольку мир магический, то вы получается маг, ведь так?

– Я же говорил, она чудо – с улыбкой ответил мне Тайм.

– Действительно – отмер сам Лиам – спасибо Кира, это приятно. Но зачем же сравнивать меня с великими, я просто повар.

– Просто повар? – не выдержала я – да вы что! В моём мире за такую кашу хипстеры и веганы передрались бы. Или здесь не ценят талант и не говорят, какие у тебя золотые руки?

– Ну девчушка, ну угодила, с меня сбитое мясо на ужин – зарделся повар и забрав пустую тарелку пошёл на кухню.

– Вы только гляньте – насмехаясь подхватил хозяин – я уже две недели выпрашиваю сбитого мяса, а получаю похлёбку. Стоило привести молодушку – так ей сразу мяса!

– Ну ты на себя то глянь, скоро в дверь не пройдёшь! Какое тебе мясо? – оглянулся уже в дверях Лиам – то ли дело Кира, вон какая худенькая. Откормить надо работницу, а то не протянет долго. – и дедуля мне подмигнул.

За столом раздались смешки, и все потихоньку стали подниматься с пустыми тарелками. А я с удовольствием допивала какой-то отвар, напоминающий наш фруктовый чай.

– Кира, а если даон Лиам, будет тебе готовить, попроси у него студень – попытался шёпотом обратится ко мне Тарк, но сделал это так громко, что я чуть не подпрыгнула.

– А что студень такой же вкусный как каша? – подняв на него глаза поинтересовалась я.

– Вкуснее, намного! – и у парня буквально загорелись глаза.

– Тогда обязательно – с улыбкой ответила я – только чур, ты мне тогда покажешь как-нибудь конюшню, хорошо?

– Конечно! Мам, ведь можно? – опомнился он.

– Можно можно, – ответила с теплотой диа Карта, и перевела взгляд на меня, продолжила с улыбкой – Кира теперь одна из нас.

Спасибо одними губами прошептала я и поспешила со своими приборами за Тиа. Соседка одобрительно кивнула.

– Молодец, наш человек. Сработаемся – подпихнула она меня в бок – кстати о работе, пошли, ждать она не будет.

И начался мой первый рабочий день.

Я добрым словом вспомнила свои испытания в прошлом. Потому что только выдержка не давала мне свалится с ног. Мы убирали комнаты, стирали белье, разносили завтрак, обед и ужин, собирали остатки со столов, мыли посуду. Подметали, чистили, встряхивали. В середине дня был перекус на ходу, а к вечеру, когда думала, что упаду, нас снова собрали за столом. Похвалили за день и вынесли долгожданное сбитое мясо. У меня гудела голова и болели ноги до слез, но клянусь – это мясо вылечило бы и мертвого. Похожее на отбивную только без кляра, с какими то корнеплодами, оно таяло во рту и, серьезно, я нисколько не привираю придавало сил! Стоит ли говорить, что я нахваливала еду так же усердно, как и ела. Чем снова заслужила довольный взгляд повара и добродушные насмешки остальных. Когда все стали подниматься, поняла, что похоже засну прямо за столом. Ибо сил не было. И тут мою посуду подхватила Тиа.

– Ничего, для такой болезненной, целый день отработала, я и не ожидала. – тихонько прошептала она – сиди я подсоблю, а на обратном пути помогу до комнаты дойти, вижу, что свалишься сейчас. Вдруг ещё отправят тебя на разные работы, а мне потом какую-нибудь калошу ленивую в напарницы сунут. Ты то вон на совесть делаешь все, я же вижу. А что с непривычки, так это поправимо.

Вот так меня под руку довели до постели, на которой я скинув туфли и уже собираясь лечь в чем мать родила, как рядом плюхнулась огромная сорочка.

– Бери, – хмыкнула Соседка – вернёшь потом ажурную, чтоб я как аристократка спала.

– Обязательно, знаешь я тебя уже люблю Тиа – абсолютно искренне ответила я.

Стянула платье, запуталась в сорочку – и завалилась на кровать. Засыпала я под бузение о том, что попала я из какого-то явно ужасного мира, где за тарелку каши поют оды, а за соседскую выручку признаются в любви. И внутренне согласилась. Потому что на земле, такую попаданку уже упекли бы в психушку, в лучшем случае. А здесь я засыпаю в тепле, одетая и сытая, среди таких добрых людей, которых за всю свою жизнь почти и не встречала. Стоит ли говорить, что лыбилась я как ненормальная? Или и так понятно?

Следующие три дня были как под копирку. Я мылась, ела, работала, ела, спала. Менялись только блюда, мой восторг ими оставался неизменным. На второй день после ужина я попросила студень, пытаясь не сдать что он для Тарка, а повар сделал вид, что он мне поверил. В итоге все остались довольны. Здоровяк, кстати, так меня благодарил, как будто это я ему студень готовила. К концу третьего дня мне каждый из коллег казалась как минимум старым знакомым, как максимум – уже дальним родственником. Постоялый двор не жаловался на отсутствие клиентов, поэтому работы на такое небольшое количество персонала хватало с головой.

На пятый мой день работы выпал конец десятки. Здесь немного другой календарь, и время исчисляется десятью днями. Из них восемь рабочих и два выходных. Меня эти выходные, конечно, не касались, потому что для постоялых дворов – это самые горячие дни. Все, как и у нас, уж мне то не привыкать работать в праздники. Четыре десятки складывались в сезон. Три сезона во времена. Всего было три времени. Холода, оттепель и жара. Мне, естественно, не повезло и в своём ультрахолодном комплекте одежды я перенеслась в самое начало холодов, шёл первый сезон, четвёртая десятка. А значит самые морозы ещё впереди. И либо мне нужно заработать кучу чаевых на тулуп, либо просидеть, не выходя на улицу ещё каких-то дней восемьдесят. А ещё обувь, белье, вернуть сорочку Тиа и хотя бы один комплект сменного платья. Я даже не бралась считать сколько это выйдет. Потому что все равно чай распределяется вместе с зарплатой в конце сезона, а до конца следующего, который я отработаю полностью, нужно ещё дожить. Пока, конечно, я выбегаю в одеяле, и просто стараюсь делать дела быстрее, но скоро это не поможет. Мда. В общем я решила быть как Скарлет Охара, то есть подумать об этом завтра.

Хозяин на конец десятки всегда приглашал менестрелей для развлечения постояльцев и привлечения просто гостей, желающих покушать с кружкой пенного. А поскольку я немного вошла в ритм, то известие о выступлении меня, мягко говоря, заинтересовало! Все-таки не стоит лукавить, что пела я исключительно из-за денег. Я это ещё и умела. А главное любила. Любила чувствовать зрителя, подбирать песню под настроение аудитории, видеть, как искренне отдаются танцам или от всей души подпевают. Это как наркотик – чистый кайф. Поэтому я была вся в нетерпении так сильно мне хотелось посмотреть, как поют и играют здесь, в этом мире.