– Ого! – у меня даже рот приоткрылся от удивления. – Чем же таким я тебе мешаю, Океар? Такая неслыханная щедрость.

– Сколько? – снова спросил, игнорируя мой, в общем-то, резонный вопрос.

– Не хочу тебя разочаровать… Хотя нет, хочу, – тихо рассмеялась. – Но меня твоё предложение не волнует совершенно. Засунь свои деньги себе знаешь куда? А ещё лучше, раз уж ты щедр по неожиданной и неизвестной мне причине… пожертвуй их в приют или работный дом. Заодно в очередной раз прославишь доблестную фамилию, которую носишь. А от меня… отстань уже, наконец.

Резко оттолкнув его от себя, уже хотела уйти, но выпендрёжник повернул меня к себе, хватая за руку и оставляя синяки от своих пальцев.

– Это хорошее предложение для такой нищей бродяжки как ты. А если ты не согласишься… то пожалеешь. Сильно пожалеешь, Лидино.

– Наводил справки, как меня зовут? Должна ли я чувствовать себя польщённой? Но ты прав, я уже жалею, – кивнула, но вспышка радости в синих глазах сноба меня откровенно насмешила, поэтому безжалостно её стёрла, добавив: – Об этом разговоре, придурок. Отпусти меня! Убери свои руки… а то ещё запачкаешь свой идеальный маникюр, придурок.

Радость стремительно переросла в злость и ненависть, делая его глаза почти чёрными.

– Ты пожалеешь, – прорычал этот неадекват, снова прижимая меня к стене и с силой сжимая предплечья.

– Ты уже говорил это, – усмехнулась с насмешкой, не обращая внимания на боль. Удовольствие от его бешенства перевешивало всё остальное. – И мне не страшно.

– Ты хотя бы немного представляешь себе кто я? – стиснул челюсть.

– Кусок мнительного дерьма, думающего, что он сделан из золота? – предположила.

– Ах, ты… – от ярости его руки переместились на мою шею, начиная меня душить.

В какой-то момент меня накрыла паника, но она быстро улеглась. Он не прикладывал всех своих усилий. Больше похоже, что хотел напугать меня как следует, но синяки останутся точно. Но заставила себя продолжать стоять и смотреть в его глаза с невозмутимым видом.

Это была война взглядов… и я побеждала. Потому что ничего не боялась. Ни его, ни его отца… даже смерть меня не пугала.

В итоге, придурок отпустил меня и со всей силы ударил сжатым кулаком стену рядом с моей головой. А потом и вовсе ушёл, оставляя меня в недоумении. Да что такого я ему сделала, что он настолько слетел с катушек? Но всё же контролировал себя. Потому что акт устрашения не совершается в слепой ярости. Это был чистый расчёт и ему не повезло. Океар связался не с той деревенщиной.

Пожав плечами, отошла ещё дальше, чтобы залечить синяки. Тут тоже свидетелей не было, но лучше было перестраховаться, на случай, если кто-нибудь появится из-за угла. Ни к чему светить третью способность. А потом отправилась в свою комнату. Почитав ещё пару часов, сходила в общий душ и с чистой совестью отправилась спать. Завтра предстоял интересный день. И мне не терпелось поскорее начать учёбу. Каждый день приближал меня к отмщению.

Натаниэль Океар

Сидел в своей комнате и банально напивался, отказавшись от компании парней. Мне нужно было подумать в одиночестве. Потому что впервые в жизни почти вышел из себя и потерял контроль над эмоциями. Эта девчонка каким-то образом будила во мне всё самое плохое. Даже не до конца понимал, что на меня нашло. Но это насмешка в её глазах. Сила духа, сверкающая там как победный раздражающий флаг… И наконец, отказ от денег… одно наложилось на другое и пелена злости застила разум. Почти. Ведь она осталась жива, не так ли? Но почему она отказалась? Теа Лидино была одной сплошной загадкой, от которой надо было держаться подальше. Она бесила, раздражала и вызывала жгучую ненависть одним своим присутствием. Жаль всё же, что девчонка отказалась… это был самый простой способ избавиться от неё. Да и показало бы, что она так же продажна, как и все, несмотря на всю свою спесь.

Даже страшно представить, что сказал бы отец, если бы узнал об этом инциденте в коридоре. Его разозлило бы не то, что причинил боль грязной деревенской безродной, а то, что вообще проявил подобную слабость, посрамив нашу семью. Ох, в каком бы он был бешенстве…

Что же такого придумать, чтобы убрать эту чернявку с глаз долой? У меня есть всего неделя, чтобы доказать ей, что это самое худшее место на земле.

Даже себе до конца не мог объяснить, зачем мне это. Но ненависть к той, кто настолько силен духом при полном отсутствии того, что судьба даровала мне в избытке, душила. Лидино была костью в горле, задевавшая не на шутку одной своей кривой усмешкой.

А завтра надо приступить к плану под названием: «выставь наглую чернявку из Академии». Не хочешь по-хорошему? Значит, будет по-плохому. Очень плохому. Но тихо, чтобы это не дошло до ушей отца. Надо будет переговорить с ректором об этом. А деньги и в самом деле можно пожертвовать в приют. Почему нет? Только анонимно.

Война – это нарушение всех моральных и этических законов.

День не задался с самого утра. Сначала мы с Клер чуть не проспали. Тут, кстати, выяснилось, что она целительница. Вот тебе и прикрытие, когда буду лечить сама себя. Все будут думать, что моя соседка любезно тренирует навыки на мне. Хотя на пятом курсе моего пребывания здесь мне подселят кого-то другого, так как целители учатся только четыре года. Но до этого надо ещё дожить.

Затем пришлось топать к коменданту на всех порах. Форму он так и не занёс. Оказалось, его вызвал ректор с самого раннего утра, но у себя на столе он оставил свёрток с моим именем и запиской с извинениями. Забрала его и побежала переодеваться.

В итоге на физическую подготовку опоздала на целых десять минут. Ещё и пришлось обойтись без завтрака. Учитывая, как я питалась вчера, дожить до обеда будет сложно.

Занятия проходили на плацу, на свежем воздухе и, когда я подошла, меня встретили обжигающие взгляды пятнадцати особей мужского пола, включая преподавателя. Какой сюрприз, что им оказался профессор Тувлар. Отъявленный шовинист прошу любить и жаловать.

Стоило мне подойти, как он сказал:

– Адептка Лидино, в будущем за опоздание у нас вменяется наказание в виде лишнего круга и тридцати отжиманий. Учтите это… И оправдания, что вы не успели причесаться или накраситься, тут не принимаются.

Смешно. Учитывая, что сегодня у меня не получилось сделать ни того, ни другого, то вдвойне смешно. Хотя косметикой и не пользуюсь. Дождавшись моего кивка, преподаватель продолжил:

– Что ж, если этот момент прояснили, то продолжим. Сегодня в первой половине дня проверим вашу физическую подготовку, а после обеда навыки ведения боя. По итогу с каждым из вас будет разработана индивидуальная программа. А теперь побежали!

Следующие четыре часа превратились в полный ад. Не только из-за того, что нас гоняли как безумных туда-сюда, но и потому что каждый из присутствующих парней старался меня задеть тем или иным способом. Не только физически, но и морально. И всё это под насмешливым взглядом Тувлара. Я бы даже сказала с его молчаливого одобрения. Океар, как ни странно, в этом участия не принимал, только усмехался и посмеивался каждый раз, когда я оказывалась в грязи или меня называли дохлячкой, слюнтяйкой, размазнёй или тряпкой. Богатый выбор, не так ли?

Я же, упрямо стиснув зубы, поднималась или не обращала внимания на подначки и продолжала делать всё, что нам говорил профессор. Если они думают, что сломают меня этой ерундой, то глубоко ошибаются. Что нас не ломает, то делает сильнее. Так что они бы очень удивились, если бы узнали, что отчасти я испытывала к ним своего рода благодарность. И одновременно во мне закипала злость, которая помогала преодолевать трудности не хуже, чем они.

Но когда настало время обеда, всё же вздохнула с облегчением. Непривычная к таким нагрузкам, очень устала. А на обед и вовсе плелась в хвосте. Безумно хотелось в душ, а ещё лучше принять ванну с эвкалиптом, чтобы снять мышечную усталость. Но успокаивала себя тем, что потом сама сниму все симптомы целительством. Почти дошла до корпуса, когда мне перегородил дорогу сноб.