– Люция, ты вернулась!

– Конечно! Куда я без вас.

Мы обменялись понимающими взглядами.

Целых сорок минут корпели над учебниками. Чтобы подстегнуть наш интерес к учебе, мистер Скампс несколько раз угрожал, будто если мы не вникнем в материал, то нам будет тяжело на практике. Мы с рвением принялись за изучение материала.

Тут я почувствовала, что мой сотовый телефон завибрировал в рюкзаке. Стараясь вытащить его максимально незаметно, почти сползла со стула вниз на пол. Я испуганно округлила глаза, видя надпись на экране: «Несанкционированный входящий звонок. При ответе на него вы будете отвечать перед законом». Испуганно скинула вызов, выключила телефон.

– Лю, ты чего там? – послышался сверху удивлённый голосок Фэй.

Кряхтя, уселась обратно, взволнованно глядя по сторонам. Все были заняты. Фэй грызла карандаш, слушая монотонный голос преподавателя, и на обложке тетради рисовала мою молнию в колбе. Тануки, прикусив язык, усердно записывал конспекты. Моё сердце лихорадочно билось. Я ещё раз огляделась по сторонам. Казалось, все слышат, как громко оно стучит.

– К завтрашней паре подготовьте доклад на тему: «Заземление как преднамеренное электрическое соединение какой-либо точки сети, электроустановки или оборудования с заземляющим устройством».

Мистер Скампс, закончив диктовать тему, перевёл дух.

– Название длинное, пока продиктуешь, раз десять молния шибанёт, – посмеиваясь себе под нос, преподаватель вновь уткнулся взглядом в журнал.

– Зачем нам изучать человеческие…

Купидон с рыжими волосами не успел договорить, как мистер Скампс его оборвал:

– Вы обязаны знать всё, молодой человек! Вдруг попадёте в человеческий мир, м-м-м? Что будете делать без своей магии?

Преподаватель, скрипя коленями, встал со стула и погрозил пальцем.

– Это вам не шутки! Вы – лучшие студенты академии. Только знания всех миров приведут вас к успеху, – он сделал паузу и тихо добавил. – Иной раз это помогает сберечь жизнь. Не только свою!

Слушая речь преподавателя, я все никак не могла избавиться от мыслей о телефоне. Нервничая, впилась зубами в карандаш, думая о злосчастном звонке, который нарушил мой покой.

– Пожалуйста, только не превращайся в бобра, – серьёзный голос Тануки заставил меня обратить на парня внимание.

– О чём ты?! – удивлённо распахнула глаза.

Тот тяжело вздохнул и указал на карандаш, который я держала в руках.

– Красотка, ты уже половину карандаша сгрызла!

В ступоре перевела взгляд на карандаш. Конечно, понимала, кто может мне звонить… Неожиданная злость, словно плетью, ударила наотмашь. После всего я ещё смею ждать звонка… от того, кто предал?!

Сжимая зубы, чувствовала, как злость закипает во мне, словно зелье в чане у опытной ведьмы. Чувство бурлило и грозило вырваться наружу. Карандаш в моих пальцах расщепился на тонкие длинные древесные занозы. Громкая гроза с молнией пронзили небо.

– Ой! – рядом испуганно пискнула Фэй.

Бросив на неё взгляд, я поняла, что она испугалась не грозы. Из моей ладони торчало несколько больших заноз. Ярко-алые капли крови стекали из зажатой ладони прямо на тетрадь.

Я изумлённо осмотрелась вокруг. Рядом сидящие студенты начали вытягивать шеи, рассматривая неожиданное происшествие. Должно быть, вскрик Фэй привлёк их внимание.

– А ну-ка, детка! – голос Тануки был обеспокоенным, от чего тембр даже стал казаться ниже. – Покажи свою руку.

Я чувствовала странную вибрацию в кисти. Скорее, было неприятно, а не больно.

– Всё в порядке! – спохватилась, удивляясь отсутствию эмоций. Должно быть, это защитная реакция…

– Люция Фератта!

Мистер Скампс, наконец, заметил повышенное внимание к моей персоне.

– Как так вышло!? Беги в медпункт, надо же! В мою молодость карандаши были совершенно другого качества…

Пока он что-то рассказывал про производство карандашей, я схватила здоровой рукой рюкзак и, закинув за спину, двинулась к выходу.

– Фэй, проводи, Люцию! – услышала слова профессора, когда открывала дверь.

– Можно мне тоже? – верный Тануки сразу же воспользовался шансом отпроситься.

– Лишь бы не учиться, – недовольно проворчал мистер Скамп. – Ладно, иди, а то потом будут разговоры, что не дал проводить до медпункта студента при смерти.

Быстро юркнув за дверь, я шла, инстинктивно сжимая ладонь, в которой находились остатки злосчастного карандаша. Длинный белый коридор, казалось, никогда не закончится.  Но ещё пара поворотов – и я на месте.

Наконец-то медкабинет оказался прямо передо мной. Вспомнила, что ребят отпустили меня сопроводить. Обернувшись, отметила, что они не особо отстали.

– Вы же в курсе, как я это всё ненавижу? – поджала губы, показывая раздражение.

Ещё и этот запах медикаментов, который ощущается даже за закрытой дверью… Бр-р-р… Внутри всё сжалось от отвращения.

– Иди, выглядит ужасно, – Фэй для полноты картины закатила глаза, будто сейчас упадёт в обморок.

– Да ну! – разжала ладонь и охнула, не веря своим глазам. Абсолютно здоровая кожа! Ни одного изъяна. Нежная, бархатистая… Как такое может быть?!

– Это что? Фокус какой-то? – Тануки сощурился, глядя на мою ладонь, которая совсем недавно кровоточила.

– Ты должна немедленно рассказать, как это сделала! У меня скоро контрольная по рунам и их предназначениям, а в них я профан.

Несколько раз моргнула, прежде чем ответить:

– Честно, ничего не делала…

Мне даже стало неловко перед друзьями. Будто что-то скрываю. Хотя… так и есть, если учитывать, что они не в курсе моей практики в Корпорации зла. Но имею ли я право рассказывать не только мою тайну?!

– Люция? – послышался отчетливый голос мамы за дверью.

Я тут же опустила футболку обратно, прикрывая спину, которую только что разглядывала в зеркале. Беспокойно косясь на дверь, пригладила разлетающиеся в разные стороны волосы и крикнула:

– Входи!

Хорошо, что в семье принято уважать чужие границы, и никто не врывается в комнату без стука. Дверь отворилась, я встретилась взглядом с голубыми глазами мамы, которые смотрели так тепло, словно она обнимала.

– Доченька, хочу поговорить с тобой.

Я вздохнула, предчувствуя долгий и нелёгкий разговор. Присев на кровать, накрытую пушистым белым пледом, прохлопала ладонью рядом с собой, приглашая маму устроиться рядом.

– В последнее время ты сама не своя, – аккуратно начала она. – Новый цвет волос, пищевые пристрастия, перемены настроения…

Мама нахмурила гладкий лоб и убрала за ухо выбившийся из прически локон, открывая вид на серьги с янтарными камнями-оберегами. Её изящное, овальной формы лицо, имело тонкие аристократические черты.

– Раньше ты всем делилась, – она грустно подняла на меня взгляд. Я заметила, как её нижняя губа слегка дрогнула от переполнявших эмоций. Мама сдержалась, хоть и заблестели глаза, в которых вот-вот должны были появиться слёзы.

– Сейчас ты закрылась от меня. Отдалилась…

Прикусила губу. Мама права. Я погрязла в тайнах, запутавшись в них, как несчастная муха в паутине опытного паука. Чем больше пытаюсь вырваться, тем сильнее запутываюсь. С каждой попыткой разобраться в навалившемся, становится только хуже. Но рассказать правду – не выход. Контракт о неразглашении, подписанный с Высшими, словно дамоклов меч, висел над головой, грозя сорваться, стоит открыть рот.

 Всё, что я могла, – держать мину при плохой игре. Поэтому накрыла рукой теплую ладонь мамы и как можно мягче произнесла:

– У меня всё хорошо, честно. Просто адаптация на новом курсе, – виртуозно подбирала слова, – новая профессия… Скоро всё наладится, вот увидишь.

Мама кивнула в ответ, но я видела, что беспокойство никуда не делось. Она согласится со всем, что скажу, чтобы не давить на изменившуюся дочь.

– Я подумала… если у тебя бы появился молодой человек, ты же… – она волновалась, – ты сказала бы мне о нем?

От этих простых, казалось бы, слов, меня словно молнией ударило. Как точно она попала по больной ране!