Постепенно Василий стал неотъемлемым атрибутом жизни Инны: они вместе играли, появлялся он почти ежедневно. В один из приходов мальчик рассказал, что в детском садике есть игрушечная электрическая железная дорога, с которой он любит играть, а еще вкусно кормят. По его словам, из игрушек у него несколько машинок, железный автокран, плюшевый медведь, трехколесный велосипед, и он любит рассматривать картинки в книжке «Старик Хоттабыч».
Начались школьные будни – Инне было поначалу сложно адаптироваться в новом коллективе, с помощью матери она делала навалившиеся уроки, и Василий исчез. Девочка переживала, что он не появится, но в конце сентября сосед пришел – дети вместе поиграли и он сказал, что по пожарной лестнице можно забраться на чердак и увидеть живущих там голубей. А потом сообщил: «Отец твой поздно придет – он в аварию попал, но с ним все хорошо». Инна заплакала и побежала к матери. Оказалось, что по пути домой с работы отец попал в аварию – на третьем транспортном кольце в зад «Мерседеса» въехал «Санг Йонг».
Софья спросила дочь о том, откуда она это узнала, и Инна простодушно ответила, что от Василия, и рассказала, как к ней приходит поиграть мальчик, который живет за стенкой.
Софья внимательно отнеслась к словам дочери, спросила про родителей Васи и про детский садик, в который он ходит. Ситуация ее это напугала – она вспомнила цикл психиатрии в университете и решила в свободное время найти ответ на вопрос в интернете.
Семен вернулся поздно: машина хоть и передвигалась своим ходом, но бампер был разбит, замята задняя дверь, пришлось долго ждать сотрудников ГАИ, которые, очевидно, не хотели ехать оформлять ДТП. Отец семейства был озабочен – теперь предстояли разборки со страховой компанией и длительный ремонт. По всей видимости, какое-то время предстоит ездить на общественном транспорте.
Софья рассказала про дочь, Семен это объяснил тем, что той одиноко и у нее нет подруг, по этому поводу поговорил со своими родителями, которые подтвердили его версию.
В интернете нашлось довольно много разной информации, начиная от мистификаций, которые Софья тут же отвергла, кончая различными нелепыми советами по воспитанию детей. Но все же в этом море хлама нашелся довольно хороший совет по обращению в случае необходимости к психиатру или детскому психологу.
Мать приняла решение понаблюдать и немного побольше разузнать о Васе. Она мягко с интересом расспрашивала дочь о ее новом друге и задавала наводящие вопросы.
Василий обычно приходил поиграть и пообщаться с Инной среди недели. Она постепенно стала узнавать новую информацию о своем новом друге: он жил вместе со своими бабушкой и мамой, был еще у него дядя – родной брат матери, который иногда приходил в гости и, по словам мальчика, учился в университете. Вася рассказал Инне про свои любимые книги и, на удивление Софьи, дочь попросила купить ей и «Старика Хоттабыча», и «Волшебника Изумрудного города», которых прочитала запоем. Мальчик предупредил, что нужно бояться злого и вечно пьяного слесаря Пашу из квартиры на полуподвальном этаже – Инну это удивило, так как лестничный пролет ниже первого этажа был закрыт покрашенной в красный цвет дверью, на которой висел огромный звонок. Вася рассказал и про красивого и доброго сенбернара из полковничьей квартиры на пятом этаже – любимца местных детей, но собаку такой породы Инна не видела в подъезде, ей попадалась на глаза только парочка йоркширских терьеров с довольно громкоголосой хозяйкой, которые жили под ними на втором этаже.
Однажды Вася предупредил девочку о том, что ей предстоит идти к врачу и строго-настрого порекомендовал сказать о том, что она придумала про него сама.
И, на самом деле, после школы вместо того, чтобы идти домой, Инна с матерью перекусили в пиццерии около метро и отправились в район станции «Перово» в детскую поликлинику. Ехали довольно долго на метро, потом ждали автобус, чтобы толкаться в переполненном транспорте еще минут пятнадцать, после чего шли по дороге мимо белых уродливых панельных пятиэтажек, заставленной автомобилями, и наконец очутились на приеме у врача.
Мама зашла первой, Инна сидела около десяти минут в больничном коридоре и разглядывала нарисованные цветными фломастерами самые разнообразные плакаты – один из них настаивал на том, что нужно мыть регулярно руки, второй кричал об опасности бешенства.
Вскоре девочку пригласили в кабинет, доктор – пожилая женщина в очках с толстыми линзами – начала беседовать: тихим умиротворяющим голосом она поспрашивала о Васе, о ее жизни, чем она занимается, потом задала несколько легких вопросов из школьной программы и вновь отправила Инну в коридор.
Прошло еще минут десять, мама вышла, и они спустились на первый этаж поликлиники, где Софья платила карточкой в кассе и что-то подписывала. Потом, наконец, они проделали обратный длинный путь домой.
Инна вечером подслушала разговор родителей: они оба сошлись на том, что «вымышленный» друг появился у нее от смены окружения и стресса, что, по словам мамы, и подтвердила пожилая врач-психиатр и сказала, что все будет хорошо.
Девочка искренне не понимала, почему Васю никто из взрослых не видит, ведь при ней он ходил на кухню, где была мама, и даже сидел за папиным столом и спрашивал о предназначении компьютера. В ее понимании он существовал.
Однажды Софья случайно разговорилась с пожилой соседкой из квартиры на четвертом этаже – она помогла ей занести один из пакетов с продуктами, и завязался непринужденный разговор.
Нина Степановна сказала про то, что заброшенная двухэтажная пристройка к соседнему дому и есть в прошлом детский садик, который впоследствии закрыли. Сама она помнит это лишь по рассказам старожилов восьмидесятых годов, когда она наконец-то получила здесь от завода комнату.
Софья сказала вскользь и про слесаря, и про полковника с собакой – соседка улыбнулась и произнесла: «Милая моя, вы совсем чуть-чуть здесь живете и уже знаете легенды этого дома». Женщина не знала, что придумать, но мозг тут же выдал вариант: «Прошлый собственник квартиры при покупке нам немного о них рассказал, но я буду премного благодарна, если вы еще дополните».
Слесарь на самом деле был запойным пьяницей, но, как говорят, с золотыми руками, жил он в полуподвальной квартире – злой и одинокий, и иногда дети его дразнили – он за ними бегал по всему району, полуголый и страшный, ходил слух, что у него в квартире живет механическая птица, которая поет, но после смерти хозяина никто ее не обнаружил.
Сенбернар в действительности существовал: по слухам, это была добрая и очень умная собака, хозяином которой был полковник, живший с женой и дочерью, пес был любимцем детей и взрослых.
«Ничего, в общем-то, особенного», – подумала Софья, – в те времена, когда все знали своих соседей и ходили друг к другу в гости, это не казалось ничем удивительным, да и все старинные дома несут на себе печать каких-либо легенд».
Вежливо отказавшись от приглашения на чай, Софья вернулась в квартиру. Удивительным казался тот факт, что так называемый друг ее дочери знал те события, о которых Инна просто не могла быть осведомлена. И книги то, что она просила купить и прочитала, – это литература, напечатанная довольно давно. Мысли о мистике Софья пыталась отвергнуть, но не получалось.
Вскоре у Инны появилась настоящая подружка – одноклассница Лиля, родители которой недавно переехали в Москву из Татарстана. Девочки общались в школе, Инна уже была у Лили в гостях, и теперь все с нетерпением ждали Лилю с ответным визитом.
Софья и Семен сделали в квартире с утра уборку, и к двенадцати часам папа Ринат привез Лилю в гости. Девочки играли в комнате Инны, потом ели заказанную пиццу и пили колу. Родители были в зале: Семен работал за компьютером в выходной – ему очень хотелось получить премию, Софья выбирала в телефоне товары для дома, как вдруг в детской они услышали крик. Ворвавшись в комнату, они увидели испуганную Инну и плачущую Лилю – немного успокоившись, девочки все рассказали: оказывается, во время игры к ним пришел Василий, он стал отбирать у Лили игрушки, та сделала ему замечание, и он довольно злобно сказал, что, если она придет сюда еще раз, то он ее прибьет. Всхлипывая, Лиля говорила, что глаза у него стали черные-пречерные и что ей очень страшно. И Инна сказала, что Василий, как обычно, растворился в воздухе.
