– Джереми, – покорно ответил малыш, – Джереми Оуэнс.

– Очень хорошо, Джереми, – улыбнулась женщина, – а я Джоанна. Ты, должно быть, голоден. Ничего страшного, в доме моих друзей полно еды, найдём, чем тебя накормить.

И они пошли дальше.

***

– Ах!

– Мэм, ну что же Вы! Осторожнее, присядьте, вот сюда! – засуетилась старая горничная, хлопоча вокруг шатающейся хозяйки и усаживая её в кресло.

– Ерунда, Хельга, он всего лишь толкается, – вымученно улыбнулась миссис Дейл, покорно присаживаясь в мягкое кресло и любовно поглаживая огромный живот.

Конечно, это не была ерунда. Беременность с самых первых месяцев проходила тяжело, но Розмари не жаловалась. Больше трёх лет после их с Фрэнсисом благословенной свадьбы она пыталась забеременеть, но у неё не получалось… Она боялась, ужасно боялась, что с ней что-то не так, что она никогда не сможет подарить любимому мужу сына… Подозрения переросли в уверенность, переходящую в отчаяние, когда на пути ей снова попалась та самая странная гадалка, прямо ей заявившая, что она действительно не сможет подарить мужу сына… никогда… ну, настолько никогда, сколько проживет до смерти, так-то никогда – понятие относительное.

Джоанна, услышавшая об этом первой, лишь махнула рукой, многозначительно косясь на игравших неподалёку Люси и Хелен.

– Подумаешь, трагедия какая, – усмехнулась она, пожимая плечами.

И Рози утешалась, понимая, что подруга, в общем-то, права. Они с Фрэнсисом будут безумно рады и дочке… Проблема была в том, что и дочка все никак не появлялась.

Рози до сих пор помнила, как однажды утром её тихое, глухое отчаяние сменила звонкая, животворящая радость. Вне себя от радости был и констебль, окруживший жену всей возможной заботой.

В состоянии не меньшей, если не большей, радости, оказались родители Рози и бабушка Фрэнсиса – вот уж кто поднял суету на все три дома… которых, по идее, должно было быть два, но, само собой, семейство Хоупов не осталось в стороне.

Младшие Хоупы буквально зайцами скакали вокруг крестной, искренне радуясь скорому появлению новой “сестренки”. В том же, что это девочка, Рози не сомневалась – годы научили её верить тому, что говорит Генхелия. Фрэнсис, услышав об этом, только плечами пожал – конечно же он, как и любой мужчина, мечтал о сыне и наследнике, но это никак не мешало ему радоваться скорому появлению девочки, которая, он был уверен, будет похожа на его прекрасную жену.

Рози лишь заливисто смеялась, слушая заверения мужа в уже сильнейшей любви к ребёнку, и шутливо качала головой, фальшиво опасаясь, что, так любя даже до рождения, после него Фрэнсис совершенно избалует девочку. И оба смеялись, обнимая друг друга. И Рози улыбалась, всегда улыбалась, стараясь не показать мужу, как часто у неё кружится голова и ноет все тело…

– Мэм, давайте-ка я Вам чайку мятного принесу, – заботливо укрывая хозяйку тёплой шалью, проворковала Хельга.

Рози не ответила, лишь поморщившись. Она с утра чувствовала себя далеко не хорошо, и сейчас состояние её только ухудшилось. Внезапно тело её пронзила боль, не привычная и ноющая, а резкая, режущая. Розмари вскрикнула.

– Ох, пресвятая Богородица! – засуетилась Хельга, сразу понявшая, в чем дело, – пойдёмте-ка наверх, миссис Розмари, Вам теперь желательно прилечь, и лежать ещё долго…

***

– Кажется, мы не вовремя, – пробормотала Джоанна, едва заслышав раздающиеся на весь дом крики. Она решительно провела Джереми по богатому дому и остановилась на, судя по всему, кухне.

– Алекса! – окликнула она полноватую женщину в переднике, – позаботься пока о моем госте. Накорми его как следует, ну, и умой тоже. Я бы сама, но сейчас…

– Да конечно, мэм, – тут же кивнула кухарка, прекрасно знавшая лучшую подругу хозяйки, – Вы идите наверх, а я тут разберусь.

Джоанна обернулась к мальчику и присела перед ним на корточки:

– Джереми, побудь пока здесь. Потом я вернусь, и придумаем, что с тобой делать. Найдём тебе место где-нибудь. Ты только не убегай никуда, ладно?

Мальчик кивнул.

– Хорошо, мэм. Ну, да Вы там надолго. Ваша подружка же там рожает, верно?

Джоанна только руками всплеснула.

– Ох уж эти уличные дети, все знают! Тебе сколько лет-то хоть?

Мальчик задумался, потеребил пальчики, загибая их, а затем выдал:

– Шесть.

– Понятно, – вздохнула миссис Хоуп, – ладно, пойду я наверх. Веди себя прилично, – она шутливо погрозила ему пальцем и оставила мальчика на кухне с довольно милой кухаркой и огромным количеством самой разной вкусной еды.

***

Фрэнсис прибежал уже тогда, когда все было почти кончено, и остался за дверью, захлопнутой перед его носом тоненькими ручками Джоанны. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать, с ужасом вслушиваясь в вопли его жены, доносившиеся из её комнаты, и вздрагивать от каждого крика до тех пор, пока часа полтора спустя ремне вздрогнул от другого крика, незнакомого, по-детски пронзительного… Он и сам не помнил, как в секунду взлетел по лестнице и распахнул дверь в комнату…

– Дверьми не хлопай, – спокойно велела Джоанна, принимая на руки обмытого ребёнка, протянутого ей вызванной из ближайшей больницы повитухой.

Фрэнсис замер с открытым ртом, глядя то на них, то на Рози, устало лежащую на горе подушек.

– Привет, милый, – улыбнулась она, дрожащей рукой стирая пот со лба.

– А красавица какая! – заворковала Джоанна, осторожно укачивая малышку, – Как будем звать, уже придумали?

Фрэнсис заморгал. Конечно же, они думали об именах, самых разных, но пока так и не сошлись в едином мнении…

Джоанна, улыбаясь, протянула девочку Рози, и та приняла её, осторожно, пока ещё неумело… Взглянула в мутно-голубые глазёнки, выдохнула со счастливой улыбкой… выдала первое, что пришло в голову:

– Аллисон.

Они никогда даже не обсуждали такой вариант, просто не вспоминали никогда о существовании такого имени, и это было странно… У них даже знакомых с таким именем не было, откуда только взялась идея… Фрэнсис, недоуменно хмурясь, подошёл ближе, взглянул на прелестную малышку, которая радостно угукнула при его приближении… Осторожно прикоснулся к головке, покрытой темными волосиками…

И почему-то кивнул.

– Аллисон.

***

– Поживешь пока у нас, там разберёмся, – говорила миссис Хоуп, выходя из полицейского дома и оставляя за собой абсолютно счастливых хозяев дома, – найдём тебе местечко. Может, садовнику будешь помогать, или по дому что–нибудь, а может, вернётся мой муж, и к своим тебя пристроит.

– А это куда? – поинтересовался Джереми, шагая рядом с едва знакомой дамой, которой он уже почему–то полностью доверял. Впрочем, что удивительного, дети чутки…

– Мой муж – капитан корабля, – с гордостью сообщила женщина, – может, ему или кому из его друзей юнга на судне пригодится.

Джереми чуть в ладоши не захлопал. В море! На корабле! Путешествовать!

Джоанна улыбнулась, поглядывая на мальчика, а затем вздохнула, стараясь прогнать нахлынувшую грусть. Мальчик совсем не был похож на Тоби, но при этом чем-то неуловимо его напоминал. Может, слишком взрослым и горьким для ребёнка взглядом?

Джереми шагал рядом с ней, стараясь не подавать вида, что устал. Они прошагали ещё несколько улиц, удаляясь от центра города и приближаясь к его окраине, и остановились у большого красивого дома – чуть поменьше, чем у полицейского и его жены, впрочем. Джереми дернул плечиками, вспоминая это – странно, но полицейский, которого мальчик видел, выглядывая из кухни, внезапно показался ему совершенно не злым и не страшным.

– Мама! – пискнуло что-то неподалёку, и его суть не сбил с ног маленький ураган.

– Хелен, дорогая, аккуратней! – воскликнула женщина, целуя в лоб мелкую, глазастую девчонку. Которая, наобнимавшись с матерью, перевела лучащийся любопытный взгляд на него.

– Не, ну так нечестно, – надула она губки, – вот нам ты с уличными играть не разрешаешь!

– Так, а ну-ка марш домой! – моментально отреагировала Джоанна, кажется, сдерживая смех.