– Джоанна, как ты разговариваешь с матерью! – невольно вступился за жену Суини.

И это было большой ошибкой.

Глаза Джоанны загорелись темным огнём, вмиг став похожими на бушующее море вместо спокойного, и она очень медленно подошла к нему поближе.

– А вот с Вами, сэр, я вообще не желаю иметь никаких дел, – прошипела она, – и вряд ли когда-нибудь пожелаю.

– А разве Светлым не положено всех прощать? – спросила Нелли, видимо, пытаясь помочь.

– Простить такого лицемера, как Суини Тодд? – подняла бровь Джоанна.

– Да с чего ты взяла, что он – лицемер? – воскликнула Нелли, – да, он совершил ошибку, позволил жажде мести поглотить его, и даже убивал невинных людей, да, но… Если бы не, – она указала рукой на Терпина, который уже собрался было вспыхнуть в ответ, но…

Но Джоанна не дала ему этого сделать весьма необычным вопросом.

– А чем же мистер Тодд лучше судьи? И я сейчас говорю не про убийства, а про ту самую ситуацию. Когда Вы, сэр, оказались в подобной ситуации, разве Вы лучше собирались поступить? Как по мне, так очень даже наоборот.

От такого заявления все на несколько секунд просто замерли, и Джоанна продолжала.

– Как там было? Давайте в общем виде. Другой человек захотел забрать себе девушку, которая принадлежит и хочет принадлежать только Вам, а чтобы Вы ему не мешали, Вас он убрал с дороги, не думая ни о её чувствах, ни тем более о Ваших, так?

– Да, – кивнул Суини, явно не понимая, к чему она ведёт.

– Ну, надо полагать, по меньшей мере, этот жестокий человек не был Вам другом? Вы не воспринимали его, как отца? Он не был обязан Вам жизнью? – голос Джоанны зазвенел, как сталь.

Глаза цирюльника расширились, и он отступил назад.

– Его зовут Энтони Хоуп, – со слезами на глазах продолжила Джоанна, – и того, что Вы, злобный, мстительный урод, сделали с ним, я Вам прощать не собираюсь. Вы, видно, возомнили себе, что раз я биологически Ваша дочь, то сразу и пойду с Вами, куда угодно, и ни на что внимания не обращу… Например, на то, как Вы собирались убить моего жениха, человека, которому, в отличие от Вас, действительно не было на меня плевать!

– Я не…

– Вы не? А напомните, что Вы сделали, когда так ненавидимый Вами судья пригрозил запереть меня далеко и надолго? Грустную песенку об этом спели? Энтони исходил весь Лондон, пока нашёл меня, а Вы… Вы собирались, даже не раздумывая особо, убрать его с дороги, как будто он лишь мусор у Вас под ногами! А ведь он любил Вас… Ему та страшная ночь далась не легче, чем мне!

Девушка вытерла слёзы.

– Вы были ему другом и почти что отцом… А он для Вас был всего лишь… Как там было? – она перевела взгляд на Нелли, – глоткой, которую нужно перерезать.

Она выдохнула и отступила на шаг.

– Мне, сэр, по большей части плевать на то, кого Вы там убили. С этим сами разбирайтесь. Но Энтони был и остаётся моей жизнью. Не подходите ко мне.

– Джоанна! – вдруг окликнул её Тоби.

– Да, братик? – мягко улыбнулась она, поворачиваясь.

– Извини, что прерываю, но… ты плачешь, и мне это напомнило вдруг… О чем… о ком ты плакала тогда, когда здесь говорили о потерянных детях?

Девушка вздохнула и снова грустно усмехнулась.

– Что ж, мальчик мой. Ни от кого, кроме тебя, я этого вопроса и не ожидала. Действительно, кому какое дело? А ты… ты скоро познакомишься с ней. Моя младшая дочка, Хелен, умерла, когда ей было сорок два. Она была морячкой, как отец. Её всю жизнь тянуло к морю… Море её и забрало, как и её мужа, которого я тоже в сове время вырастила и любила как сына. Но теперь с ними все в порядке… Они в Тени Любви, потому что в Светлые пока по возрасту не проходят, продолжают ходить на своём корабле… – она вдруг остановилась.

Откуда-то с улицы доносились странные звуки, похожие на крики… и что-то ещё…

– Что там за шум? – нахмурилась Джоанна.

Тоби мигом подскочил к окну и высунулся из него.

– Не видно, – доложил он, – но, похоже, толпа беснуется… Ой, вот теперь видно! Там девушка… в белом!

– В белом? – ахнула Джоанна и, на ходу вытирая остатки слез, пулей вылетела из домика.

Остальные остались внутри, пока ещё не вполне понимая, что происходит, но продолжая наблюдать. А происходил настоящий хаос: разгневанная толпа, ведомая парочкой подстрекателей, набросилась на миловидную юную девушку с каштановыми кудрями и в простом, но красивом белом платье. Светлую, очевидно, в Тени Страха белого никто не носил.

Девушка плакала и пыталась заслоняться, но сделать явно могла немногое, будучи в одиночестве. Оно, впрочем, теперь кончилось.

– ПОШЛИ ПРОЧЬ! – рявкнула Джоанна так, что в окрестных домах задрожали стёкла.

Она подбежала к девушке, распихав толпу, и закрыла её собой. Народ начал подступать и к ней… но в ужасе отшатнулся, когда все тело блондинки полыхнуло белым пламенем.

– Я СКАЗАЛА, ПРОЧЬ!

Пара стёкол в окнах все-таки лопнула с громким звоном, и это послужило для толпы последним сигналом к отступлению.

Джоанна поддержала девушку, которая вся дрожала и чуть не падала, и помогла ей добраться до дома. Тут же рядом оказался Тоби и помог дотащить её до небольшой кушетки, на которую её и усадили.

– Да, – нервно рассмеялся Тоби, – теперь я понимаю, почему ты так редко кричишь, Ханни… Это ж ужас как страшно!

Миссис Хоуп не обратила на его слова ни малейшего внимания.

– Запри дверь, – велела она, – всем отойти назад!

Грешники, приблизившиеся было из любопытства, покорно отступили, оттесняя к стене того единственного человека, который действительно хотел оказаться сейчас рядом с девушкой. Которая, даже не заметив его, со слезами на глазах смотрела на Джоанну.

– Так, ладно, – спокойно произнесла блондинка, – а теперь, когда все уже хорошо и нам ничего не угрожает, – продолжила она, и вдруг без предупреждения перешла на французский, – Кристина, дорогая, объясни мне, пожалуйста, что ты тут делаешь?

Комментарий к Часть 16. Виток судьбы

А вот здесь была объяснена та якобы сюжетная дыра, которую я упоминала прежде: ситуация, когда при упоминании о погибших детях Мелани плакала, а Джоанна нет. Будь она тогда настоящей, это было бы странно, ведь о ней-то мы точно знаем, что она теряла ребёнка при жизни, этому целая глава в «Доме надежды» посвящена) Но настоящей Джоанной была Мелани, и вот она-то и плакала по Хелен.

========== Часть 17. Код красный ==========

– С добрым утром, любимый, – проворковала Кристина, нежно проводя ладонью по любимому лицу.

Рауль медленно открыл глаза и взглянул на неё, сперва лишь с недоумением, а затем и со счастьем.

– Я тебя ждала, – улыбнулась девушка.

– И я пришёл, – широко улыбнулся в ответ Рауль.

Кристина легко рассмеялась от счастья и поманила юношу за собой.

– Пойдём, нас уже ждут.

Их и правда ждали. Филипп, радостно приветствовавший брата, их родители, друзья, в первую очередь Дейлы, а с ними и чета Оуэнс, и Кливленды, и многие другие…

Рауль, радостно приветствовавший каждого, в какой-то момент нахмурился, оглядывая толпу, и обернулся к Кристине.

– А где Ади?

Девушка грустно покачала головой.

– Ади… Она не здесь. Мы увидим её, но… позже. Сейчас не выйдет.

Продолжить расспросы Раулю не дали остальные, кто искренне радовался его возвращению. Франциск и Мария – Рауль был в искреннем шоке, когда узнал, кем были его знакомые в прошлой жизни – проводили их в замок короля Артура, где те узрели себя на огромной картине.

– С возвращением, сэр Гарет, – улыбнулась Изольда, – и тебе, Линетта, добро пожаловать. Этот замок, как и все мы, ждал вашего возвращения.

Гарет подступил к картине, разглядывая изображённые рядом с ним фигуры – трёх своих братьев, лишь одного из которых он мог видеть четко.

– Гавейн, – мягко подтвердил Тристан, кивая на изображение Филиппа, – а вот Гахериса и Агравейна пока нет.

– Что это значит?