Я оставил пиво и сигареты на кассе, вышел из магазина, проталкиваясь через толпы семей с детьми. Вышел на улицу, набрал своему ассистенту и сказал, что сегодня репетиции не будет. До премьеры еще два месяца, мы все успеем. А сам отравился домой.

Потому что из-за какого-то журнала на полке осознал, что в свои сорок лет теряю не только лучшего друга, но и любовь всей своей жизни.

А о том, что делать, когда это один и тот же человек, статей и пособий не написано.

Значит, надо написать самому.

Дата: 2.10.19 в 04.31

Кому: @elvin.devil

От кого: @R.Tanner

А помнишь зиму 1991-го? Ты очень сильно переживал из-за теста по литературе, оценка за который могла бы повлиять на твой итоговый балл, и очень не хотел расстраивать маму перед Рождеством. Ты придумал, что если заболеешь и не пойдешь на тест, то и мама не расстроится плохой оценке. После школы мы накупили целую гору мороженого и ели его прямо на улице, без шапок и в расстегнутых куртках. Конечно, я не мог оставить тебя одного с такой идеей. Если болеть и прогуливать школу – так вместе! А потом мы отправились в парк и прямо там, в одной школьной форме, валялись на снегу и делали снежных ангелов, чтобы простудиться и заболеть. Мой ангел получился лучше твоего, и ты сделал вид, что расстроился.

– Неправда, твой тоже красивый.

Но уже тогда я понимал, что единственный красивый ангел в этом парке – это ты, Элвин, с покрасневшими щеками, взъерошенными волосами и снежинками на ресницах. Но я не сказал этого, а просто взял тебя за руку, по-дружески, разумеется, и мы продолжали валяться в снегу.

В итоге, заболел ангиной я, а тебе пришлось отправиться на тест, который ты завалил и был наказан неделей домашнего ареста. Каждый день мы переглядывались через окно, потому что у нас даже комнаты были друг напротив друга.

И тогда я понял, что влюблен в тебя. Мне было одиннадцать.

Дата: 7.10.19 в 03.21

Кому: @elvin.devil

От кого: @R.Tanner

Я даже не помню, когда стал думать о том, что ты красивый. Когда стал засматриваться на твое лицо, руки, тело, когда мы вместе ходили в бассейн. Мне казалось абсолютно нормальным считать своего лучшего друга красивым. Но все чаще и чаще я стал смотреть на тебя не просто как на друга.

Я стал замечать за собой, что мне нравится, когда ты улыбаешься, потому что тогда на щеках у тебя появлялись ямочки. Мне нравилось смотреть, как ты облизываешь верхнюю губу, когда о чем-то думаешь, как потягиваешься по утрам, так, что футболка задирается, открывая полоску кожи на животе. Как садишься на корточки, чтобы завязать шнурки на кроссовках, и твои короткие шорты задирались еще больше, оголяя бедро. Я выталкивал из своей груди воздух рваными толчками, когда смотрел на тебя. В ушах начинало шуметь. Я видел, как ты менялся и взрослел прямо у меня на глазах. Становился старше, у тебя менялись черты лица. Светлели на солнце волосы, а кожа покрывалась загаром.

Был ли ты красивым для всех или только для меня? На тебя часто обращали внимание девчонки, хотя я и не отрицал, что у нас в школе училось еще много красивых парней. Многие, наверное, даже были красивее тебя, но они никогда не были мне интересны. Разве кто-то из тех парней, с идеальными чертами лица и накаченными торсами умеет улыбаться так, как ты, показывая кусочек сколотого переднего зуба? Умеет ли кто-то из них так махать руками, когда о чем-то эмоционально рассказывает? Умеет ли кто-то так же закатывать глаза и дергать ресницами, будто в приступе, когда его что-то бесит?

Для меня ты всегда был самым красивым, Эл. И с годами ты становился только лучше.

Дата: 8.10.19 в 23.11

Кому: @elvin.devil

От кого: @R.Tanner

Мне кажется, я стал что-то подозревать еще в одиннадцать лет, когда весь мир, все страны, охватило ужасное горе. Умер Фредди Меркьюри, солист группы Queеn. Была осень девяносто первого, я был занят учебой, но как сейчас помню выражение лица папы, когда вернулся домой, а он сидел в комнате, в своем большом потертом кресле, курил и из магнитофона как раз доносился голос Фредди.

Я сразу понял, что что-то случилось. Подошел к папе, положил руку ему на плечо. Мама была на кухне, мыла посуду.

– Поверить не могу, что его больше нет. Весь мир в трауре.

– От чего он умер? – спросил я. Я часто слушал песни этой группы вместе с папой, даже смеялся, что у него есть футболка с их логотипом, которую он иногда надевал, когда мы выходили гулять с ним в парк. Отец посмотрел на меня, сведя брови к переносице, стряхнул пепел.

– Он болел.

– Рак? – тогда я знал только одно смертельное заболевание, от которого два года назад умерла наша учительница по истории. Отец потер нос.

– Хуже, сынок. Он умер от СПИДа.

Для меня ничего не значили эти буквы. Я стоял возле его кресла, ожидая объяснения.

– Это страшная болезнь. Поражает наркоманов и гомосексуалистов.

– Гомо… – я осекся, – а кто это?

– Это… – отец откашлялся, – это когда мужчинам нравятся мужчины, Ральф.

– Такое разве бывает? – удивился я, и сразу же вспомнил уроки истории, на которых наш преподаватель, профессор Шеннон, иногда рассказывал страницы из Библии и советовал каждое воскресенье ходить в церковь. Он рассказывал нам про Бога, про первых людей. Но про мужчину и мужчину не рассказывал.

– Это неправильно, Ральф, – строго сказал отец, – так не должно быть, и люди за это расплачиваются болезнями. Фредди Меркьюри был гениальным музыкантом, может быть, самым гениальным за последние сто лет, но даже его не обошла эта участь.

– Ага, – кивнул я, – я понял.

На самом деле, я ничего не понял. Попытался представить, как Фредди целует какого-нибудь мужчину, и это показалось мне странным, я даже улыбнулся. Отец строго посмотрел на меня.

– Это не смешно, Ральф. Это серьезная болезнь, чума нашего века. Если вдруг узнаешь, что у вас в школе кто-то болен – сообщай мне немедленно и держись от него подальше. Ты меня понял? Ральф? Сейчас ребята из старших классов черт знает чем могут заниматься.

– Ага, – я кивнул с серьезным видом, – я могу тогда идти?

– Иди. И сегодня меня не беспокой. У меня траур, – и отец снова погрузился в раздумья, а на кассете включилась следующая песня.

Конечно, как только я поднялся к себе в комнату, я тут же позвонил тебе. Ты взял трубку и первым закричал:

– Ты слышал, что Фредди Меркьюри умер?!

– Да, мне только что папа сказал.

– Мама в таком шоке! Слушает их песни каждое утро.

– Ну, это их молодость, – я пожал плечами, залезая на кровать с ногами, – а ты знаешь, от чего он умер?

– Неа, что-то не спросил, – я мысленно представил, как ты почесал затылок, – ну, он старый был.

– Он от СПИДа умер, – с видом знатока произнес я, хотя сам узнал об этом только десять минут назад.

– А, тогда понятно, – произнес ты, – это типа смертельная болезнь?

– Ага. Ей болеют наркоманы и гомоке…Гомосек…

– Педики, в общем?

– Элвин!

Меня всегда удивляла твоя способность выражаться с самым невинным выражением лица. Помню, как ты сказал на уроке слово жопа, учитель обернулся, а ты невинно хлопал глазами, как будто был ни при чем. Весь класс тогда умирал со смеху.

– Ну, а че? Ты вообще можешь представить себе это? Заниматься этим, – ты выделил это слово, – с мужиком.

– Можно подумать, ты уже с девчонкой представлял, – фыркнул я.

– А, может, и да, – ты засмеялся, и у меня внутри, где-то под желудком, что-то похолодело, – если ты забыл, я уже целовался с Кейт.

– Это было в детском саду! – я закатил глаза, снова валясь на кровать, – это не считается!

– А что считается? Поцелуй после свадьбы? Слушай, Ральф, мне пора, мама просит помочь. Позвоню позже, ладно?

– Ладно, – ответил я, и ты первым отключился. Я положил трубку, отодвинул телефон на стол обратно. Лег на кровать, накинув на себя одеяло, и стал думать про самого великого музыканта на свете, чья жизнь оборвалась из-за того, что он любил мужчин. Он казался мне таким далеким и недосягаемым, но когда я включал его музыку, то с каждой строчкой убеждался в том, что он действительно гений. И мне казалось, что я понимаю, о чем он поет. Что он так близко от меня, протяни руку и обними его.