Шаэ надеялась это изменить.

На входе в ресторан и хоцзи-бар «Унто и сыновья» их встретили Цзио Васушин, Колосс Единства шести рук, и еще двое.

– Коул-цзен, – сказал Цзио, уважительно поклонившись. – Ваш визит – это честь для меня.

– Я рада, что приехала, Цзио-цзен, – сказала Шаэ с ответным поклоном.

Цзио Васу обладал крепкими мускулами Зеленой кости, хотя уже начал стареть. Он носил нефрит на серебряной цепочке на шее, но на макушке просвечивали залысины, а в талии появился лишний жирок. Шаэ видела его рядом с Айт Мадой на заседаниях Кеконского нефритового альянса и заметила, что он предпочитает больше наблюдать и слушать, чем говорить.

Цзио представил ей двух своих спутников:

– Моего Шелеста, Тина Рету, вы уже знаете. – Шаэ кивнула Тину. После краткого разговора в лифте они тайно связывались несколько раз. Цзио представил третьего человека, который был заметно моложе. – Мой Штырь и племянник Цзио Сому.

Шаэ и Луто вежливо, но быстро провели в приватный зал ресторана, где на длинных полках вдоль стен стояли бутылки отличного хоцзи разного происхождения и возраста. Ресторан еще не открылся для посетителей, и Чутье подсказало Шаэ, что больше в здании никого нет. Деревянные ставни были закрыты, мешая насладиться великолепным видом на Амарический океан за длинным волноломом.

– Встань снаружи и гляди в оба, – велел Цзио Васу племяннику. Штырь кивнул и ушел. – Прошу простить, что не принимаю вас в Луканге как полагается, – сказал Цзио, повернувшись к Шаэ, – но вы, естественно, понимаете необходимость хранить наш разговор в тайне.

– Безусловно, Цзио-цзен.

Шаэ села за стол, на котором стоял чайник с чаем и разные закуски. Луто поставил свой стул за ее спиной и чуть слева. Тин Рету разлил чай, протянув первую чашку Шаэ. Она из вежливости попробовала жареных орехов и маринованных овощей, но больше всего ей хотелось поскорее перейти к разговору, аппетита у нее не было.

Цзио и Тин, похоже, были настроены аналогично. После вежливой болтовни о погоде на севере и юге и взаимных вопросов о здоровье родных Колосс Единства шести рук подался вперед и медленно, как все южане, произнес:

– Коул-цзен, спасибо за то, что нашли время приехать в Луканг. Наш город не так велик, как Жанлун, и порой люди не понимают, как много он может предложить.

– Я была бы плохим Шелестом, если бы не знала, что сегодня ваш город растет даже быстрее Жанлуна.

– Клан Единство шести рук заключил союз с Горными еще во времена Айта Югонтина, – продолжил Цзио, – но в последнее время мы столкнулись с… – Он переглянулся со своим Шелестом. – Столкнулись с определенными трудностями, в результате чего я задумался о перспективах моего клана.

Шаэ надеялась, что ее Тень внимательно слушает. Она привыкла ощущать за своей спиной ободряющую ауру Вуна и сожалела, что не может на нее положиться в таких важных переговорах. Она тоже наклонилась вперед.

– О каких трудностях идет речь, Цзио-цзен? – спросила она.

– Луканг растет, но это означает и новые проблемы, характерные для больших городов. Наш порт – ближайший к островам Увива, и у нас всегда имелись проблемы с контрабандой нефрита и нелегального СН-1, однако теперь положение ухудшилось. Здесь осели многие беженцы из Оортоко, приехавшие на Кекон за последние годы с помощью Горного клана. Некоторые оказались достойными гражданами, но другие – баруканы, которые торгуют «сиянием» и совершают многочисленные преступления. Единство шести рук – небольшой клан. У нас недостаточно Зеленых костей, чтобы приструнить баруканов. Мы попросили Горных прислать больше Кулаков и Пальцев, но у них в приоритете Жанлун. – Цзио начал разговор в медленном темпе, но теперь ускорился. – Баруканы из Матиос, крупнейшей бандитской группировки Шотара, работают на Айт Маду. Они отвозят в Жанлун нефрит, поступающий в Луканг. Поэтому на прочую их деятельность Горные смотрят сквозь пальцы.

– Нефрит поступает в Луканг? – опешила Шаэ. – Откуда? С рудников?

Насколько она знала, вблизи Луканга не было ни одной контролируемой КНА нефритовой фабрики.

Цзио снова посмотрел на своего Шелеста. По их нефритовым аурам пробежала рябь напряжения. Шаэ поняла, что лидеры Единства шести рук долго спорили о том, делиться ли с ней информацией.

– Поначалу мы и сами удивились, – сказал Цзио. – Обычно нас беспокоит нефрит, утекающий в противоположном направлении, который вывозят из страны контрабандой. Это по-прежнему происходит, но существует и обратный поток – нефрит привозят морем или самолетом с островов Увива.

– Зачем же… – начала Шаэ. Она хотела спросить: «Зачем же ввозить нефрит на Кекон – в страну, где его добывают?», но тут ее осенило.

Четыре года назад, после того как Равнинные убили увивского контрабандиста Запуньо, Айт заключила союз с кеконо-шотарскими наемниками, охранявшими Запуньо. Барукан по имени Ийло, выходец из банды Матиос, давно служивший у Запуньо, убил сыновей бывшего шефа, захватил его имущество на островах Увива и возглавил Ти Пасуйгу, крупнейшую группировку контрабандистов нефрита и «сияния» в регионе, и теперь руководил ею с такой же безжалостностью, как и предшественник. Кланы по большей части пресекли воровство нефрита из отвалов кеконских рудников, но некоторое количество необработанного и резного нефрита неизбежно утекало в руки преступников.

И, по словам Цзио, Горные покупают этот нефрит.

Чтобы укрепить союз с Йило и баруканами из Матиос, Айт шепнула имя бывшего канцлера Королевского совета Сона Томаро, обеспечив поддержку закона, позволяющего беженцам из Оортоко, включая баруканов с нефритом, которых финансировал Горный клан, иммигрировать на Кекон, где Айт тут же обеспечивала их работой. Выкупая обратно необработанный нефрит с островов Увива через порт Луканга и помещая его в свои хранилища, клан улучшал собственное положение на неустойчивых финансовых рынках, ограничивая поставки и вздувая цены на нелегальный нефрит. В условиях высоких цен неофициальные продажи нефрита в Югутан, Восточное Оортоко и другие страны приносили Горным гораздо больше прибыли. Шаэ не сомневалась, что Айт берет свою долю у Ти Пасуйги и от торговли «сиянием», и с продажи других товаров на черном рынке.

Айт Мада всегда считала, что контролировать мировые поставки нефрита должен один клан, и теперь нашла способ подмять под себя бо́льшую часть черного рынка нефрита, создав картель, похожий на теневой КНА, но с единственным кланом во главе.

Стоя над телом Фуиня, лежащим на столе «Двойной удачи», Хило вопрошал: «Как Горным удается переманивать наших бизнесменов пониженной данью, которую они не могут себе позволить?» Теперь Шаэ знала ответ. Ключ к сокровищнице Айт Мады лежал в Луканге.

Сердце Шаэ заколотилось. Она постаралась успокоиться, не желая, чтобы собеседники Почуяли, насколько ей важно их переманить. Несомненно, Айт считала преступность и беспорядки в Луканге малой ценой за то, что банды баруканов помогают ей контролировать треугольник нелегального нефрита, который образовался между Кеконом, островами Увива и Югутаном. Если Равнинные вместе с Единством шести рук захватят прибывающий в порт нефрит, они лишат Горных запасов и вобьют клин между Айт и Ийло.

– Цзио-цзен, – спокойно произнесла Шаэ, – я знаю, что Горные сотрудничают с баруканами, но до сих пор не осознавала, насколько далеко это зашло и какой ущерб причиняет вашему городу.

Цзио нервно вздохнул:

– Горные никогда не беспокоились о Луканге так, как Единство шести рук. Я хочу, чтобы наши Фонарщики могли выйти на международную арену. Именно там сейчас лежат все возможности. И нам нужно привлечь в город иностранные инвестиции и международный туризм. Даже мои сыновья хотят поехать учиться в эспенский колледж. – Колосс вопросительно посмотрел на Шаэ. – Насколько я понимаю, Равнинный клан имеет перед Горными преимущество в этих сферах.

Шаэ кивнула, едва сдерживая радость.

– Вы правильно поняли, Цзио-цзен. У нас больше активов и союзников в Эспении, чем у любого другого клана. Если Единство шести рук принесет нам клятву и будет платить дань, Равнинные с радостью предложат вам дружбу и поддержку всеми возможными способами. – Она слишком поздно пожалела о том, что из гордости не пригласила с собой Хило, его прирожденная способность убеждать очень бы сейчас пригодилась. – Как Шелест клана, я говорю от имени моего брата, Колосса, а он, как известно, всегда держит слово.