Питер спрятал смех за улыбкой. Значит, было что-то, в чем Фелиция была плоха!

- Так вот почему она привела меня сюда, чемпион! Чтобы поиграть с тобой.” Питер подмигнул. Затем наклонился к Уолли и, прищурившись, заговорщицки прошептал:

“Готов проиграть, крутой парень?

Уолли ухмыльнулся в ответ и издал счастливый, но неразборчивый вопль, прежде чем броситься к телевизору дженги и попытаться установить его.

Но его руки были такими маленькими, короткими и милыми, что они не могли скоординироваться достаточно хорошо, чтобы вытащить коробку без того, чтобы какие-либо части дженги не зацепились за картон. Питер издалека наблюдал, как его сын изо всех сил пытается вытащить дженгу, его лицо было сосредоточено, и в который раз за ночь Питер не мог не восхититься тем, как очарователен его сын.

За все годы борьбы с преступностью он никогда не думал, что потеряет дядю, тетю, лучших друзей, наставника и якобы любовь всей своей жизни. Но, напротив, он никогда не ожидал будущего, в котором он был бы отцом очень умного, очень умного ребенка, совместно воспитывающего (на данный момент…) с одной из самых запутанных, но интригующих женщин, которых он когда-либо встречал, не говоря уже о том, чтобы она влюбилась в него, а он в нее.

Жизнь может быть такой непредсказуемой, и прямо здесь, в этот момент, когда он наблюдал, как его сын борется с набором дженга…Казалось бы, незначительное воспоминание…Питер понял, что в его жизни появилась другая цель. Может быть, до сих пор его жизнь и была дерьмом, но именно тогда он понял, что будут такие моменты, как этот, которые позволят ему предвкушать лучшее завтра.

Мечтать о лучшем завтрашнем дне.

Надеяться.

Удовлетворенный, он, наконец, вошел и осторожно взял набор из рук Уолли, умело извлекая набор дженга своими ловкими пальцами. Уолли издал негромкий возглас и сел напротив него, горя желанием поиграть. Питер усмехнулся и тоже сел, готовясь к нескольким самым запоминающимся раундам дженги, которые он когда-либо получал в своей жизни.

_________________

Через пять минут после начала игры Уолли наконец задал Питеру вопрос, которого боялся всю ночь.

- Это правда, что ты Человек-паук? - Невинно спросил Уолли.

Питер посмотрел на Уолли. В его глазах был какой-то блеск, как будто он питал надежду, что Питер-Человек-паук. Питер понял, что его ответ может изменить взгляды ребенка на жизнь.

Был момент, когда он яростно подумал, не объяснить ли ему это медленно, но…Питер знал, что Уолли всего лишь ребенок. Мораль и этика в таком юном возрасте не имеют значения, и Питер сомневался, что Уолли поймет его, хотя и знал, что Уолли умен. Он выбрал другой единственно возможный способ показать ребенку, что он, по сути, ходячая знаменитость.

Питер хмыкнул и прошептал:

- …хочешь, я тебе покажу?

Уолли ахнул, его глаза расширились, как блюдца, и он медленно кивнул.

Питер решительно кивнул. Он медленно встал, сделав несколько шагов назад, чтобы не задеть их дженгу. Уолли смотрел с таким восхищением, совершенно завороженный, хотя Питер еще ничего не сделал.

- Не моргай, - подмигнул ему Питер.

Он низко присел, принял Паучью позу, напряг бедра и подколенные сухожилия и одним плавным движением подпрыгнул высоко в воздух и перевернулся как раз вовремя, чтобы приземлиться на потолок Уолли ногами и руками.

Уолли издал пронзительный вопль шока, который эхом разнесся по всему дому, и, прикрывая рот обеими руками, неуклюже встал, в результате чего их продолжающийся набор дженга опрокинулся. Внезапно Питер услышал несколько тяжелых шагов, прежде чем дверь в комнату Уолли распахнулась.

“Котенок?? Ты в порядке?! Фелиция вздрогнула. На ней был белый полупрозрачный фартук, в высоко поднятой руке она держала лопатку, а ее белые волосы были собраны в высокий пучок. Ее лицо раскраснелось и было похоже на львицу, готовую защитить своего детеныша. Питер находил чрезвычайно милым то, какой материнской может быть Фелиция.

Затем Фелиция подняла глаза и увидела перевернутого Питера, который надевал дерзкую улыбку и нахально махал ей одной свободной рукой, а другой держал его перепонкой к потолку. Она раздраженно фыркнула и уперла кулаки в бедра.

- В самом деле, Паук! Если бы ты хотел напугать меня, ты мог бы сделать кучу других вещей вместо того, чтобы пугать моего ребенка! - Запротестовала Фелиция.

Питер моргнул. - Ну, извини…Он спрашивал о …

Фелиция подняла руку. - Я знаю, о чем он спрашивал, но не могли бы вы меня так напугать?? Я мог бы… Некоторое время она, казалось, пыталась найти нужные слова, прежде чем, наконец, решилась на крик. - НЕМЕДЛЕННО СПУСКАЙСЯ ОТТУДА! Она указала лопаточкой на пол.

Питер послушно спрыгнул на пол, обменявшись недоуменным взглядом с Уолли, на что тот едва заметно пожал плечами.

Не смотри на меня: все это на твоей совести.

Если бы Питер не получал взбучку от своей подружки, он бы посмеялся над тем, что у Уолли даже было такое же выражение лица, как у него, когда он смотрел, как дядя Бен ворчит на Мэй за то, что она работает до поздней ночи, когда он был ребенком.

Отец и сын стояли неподвижно, не смея дышать, пока Фелиция смотрела на них кинжалами. И, бросив последний взгляд, она повернулась на каблуках и захлопнула дверь, оставив их обоих безмолвными, единственным звуком было слабое гудение кондиционера в тихой комнате.

Уолли посмотрел на Питера, Питер снова посмотрел на Уолли.

Уолли первым нарушил молчание.

-О-о-о…попался…Ты сделал мамочку анггг-гви, - ухмыльнулся он.

Питер усмехнулся в ответ. - Эй, это ты кричала!

- Да, но…Но вы были так круты, мистер! Ты просто встал и…и прыгнул, и фу-у-у-у! Уолли нелюбезно изобразил упражнение Питера “прыжок-сальто”. - И, святая корова, ты-Человек-паук! Это действительно ты! Омигшомигошомигош, я схожус ума, АА …

Питер в мгновение ока сократил дистанцию и быстро прикрыл рот Уолли рукой, сделав самое суровое лицо, на какое только был способен, и в то же время не рассердившись на него. Он посмотрел прямо в глаза Уолли.

Ты хочешь, чтобы у меня снова были неприятности с твоей мамой?

Уолли моргнул и покачал головой.

Нет, сэр, на этот раз я буду вести себя тихо.

Питер предостерегающе поднял палец.

Тебе лучше.

Затем он наконец убрал руку, на что Уолли театрально втянул воздух большими глотками.

Позволив сыну отдышаться, Питер мысленно вернулся к вспышке гнева Фелиции. Это был его первый раз, когда он стал свидетелем способности Фелиции быть материнской, и…Он не мог не задаться вопросом, было ли это притворством или нет. Версия Фелиции Харди, с которой он был знаком, сильно отличалась от той наседки с лопаточкой, которая только что ворвалась в комнату Уолли: обычно, когда он находил Фелицию Харди, она либо убегала от него с чем-то украденным, либо лежала голая рядом с ним, делила с ним одеяло и вместе просыпалась в ленивое утро.

Питеру вдруг захотелось узнать побольше о том, что Фелиция рассказывала о нем Уолли. Конечно, он получил от нее немного того, чего хотел, и да, он доверял ей, когда она сказала, что не рассказывала Уолли ничего плохого о нем.

Но выяснить это у самого Уолли было лучшим способом избавиться от оставшихся сомнений. Он похлопал Уолли по плечу.

- Итак, чемпион. Э-э-э…Что еще мама рассказала тебе обо мне? - Предложил Питер.

Уолли начал раскачиваться из стороны в сторону, сосредоточившись на том, чтобы теребить пальцы, а не смотреть на Питера. - Ну…Мама иногда говорила, что тебе нравится делать что-то по-своему, а иногда ты даже не спрашиваешь у нее разрешения. Я имею в виду, это невежливо , мистер! Разве ты не знаешь, что ты должен спросить у нее разрешения, прежде чем делать плохие вещи? Это очень беспокоило маму! Уолли отчитал его.

Питер воспринял это спокойно, сердце пропустило несколько ударов. - Ну, извини.

- Да, но, несмотря на это…

Его тон вселил в Питера надежду.

- Да, чемпион?” спросил он.