– Ну конечно! Вы еще так молоды! Вам нужны тусовки, дискотеки, поездки, друзья! Может, замуж выйти! Дети, наконец!

– Вы так думаете? Вот и мама мне о том же говорит. В основном, про детей, конечно. Внуков хочет. У вас есть дети? Жена?

Марк помрачнел:

– Жена умерла два года назад от рака. Сын в Неаполе, работает в сфере строительства. А старшая дочка уехала в Англию, в Лондон. Она фотограф, хорошо зарабатывает. У нее есть дочь, внучка моя – Марселла, ей десять.

– Мне жаль, извините, что спросила про жену.

– Ничего, на все воля Божья, – Манчини перекрестился и допил вино.

– Марк,– Лика сменила тему,– у вас есть какие-нибудь остатки еды на кухне?

– Остатки?

– Ну да, я хотела собаку покормить, там, на берегу.

– Не знаю, пойду, посмотрю.

Вскоре он вышел с пакетом в руке:

– Вот, здесь обрезки от говядины и рыбные кости. Думаю, сойдет!

– Спасибо.

– Вы хотите пойти на берег? Лестница сейчас не освещается, можно упасть!

– Ничего, у меня фонарик есть. У вас тут нет маньяков?

Марк рассмеялся:

– Откуда, что вы! Летом воришки приезжают, обирают подвыпивших туристов, но не более. Можете быть спокойны! Хотите, я вас провожу?

– Нет, не надо. Я ненадолго.

– Хорошо, тогда я вас дождусь. Сегодня футбол, так что спать лягу поздно.

Лика засунула собачий пакет в карман куртки, взяла со стола водку, тарелку с закуской и вышла. Порывистый, холодный ветер тут же принялся за ее волосы – они зеленым облаком метались над Ликиной головой, словно какая-то сказочная птица пыталась оторваться и улететь в ночь. На каменной лестнице и, правда, было темно. Засунув бутылку подмышку, она включила фонарик на телефоне и осторожно спустилась к берегу. Пса не было видно.

Усевшись на шезлонг, она отпила из бутылки и принялась свистеть непослушными губами. Свит больше походил на шипение, тонущее в шуме прибоя. Однако пес вскоре появился – то ли услышал ее, то ли почуял запах еды в кармане Лики.

– А, вот ты где, бродяга! Иди сюда. Я же обещала, что приду! На, держи.

Лика аккуратно развернула пакет и положила его перед псом. Тот с жадностью набросился на неожиданный ужин.

– Да ты хоть прожуй, подавишься ведь,– рассмеялась Лика.

Через минуту пес, обнюхав берег вокруг Лики в радиусе нескольких метров, удовлетворенно скрылся в темноте, виляя рыжим хвостом.

– Пожалуйста,– крикнула Лика.

Вскоре бутылка и тарелка опустели, и Лика сидела с сигаретой в руке, запахнув куртку. У воды ветер был почему-то теплее. Она была совершенно пьяная. Однако это не помешало ей увидеть над водой, у самого берега, странное свечение – словно чей-то силуэт парил над волнами. Лика зажмурилась и посмотрела туда снова. Морок пропал.

– Бля, привидится же спьяну такое. Надо идти спать.

Она встала и, качаясь, пошла к лестнице. И вдруг услышала тихий голос:

– Лика! Лика, стой!

Она обернулась и замерла – позади нее стояла Хатун.

Белые одежды шаманки переливались и искрились в темноте.

Лика от неожиданности оступилась и села задом на холодную гальку.

– Хатун? Твою ж мать, ты чего меня так пугаешь? Ты откуда? Ты зачем здесь? А может это я с лестницы наебнулась и теперь меня глючит?

– Не глючит, это правда, я. Меня прислал Сергей.

– Сергей? Серьезно? Зачем? Я с ним два дня назад разговаривала! Он позвонить не мог?

– Он подумал, что так будет убедительнее. Тебе надо с ним встретиться.

– Ага, сейчас, бегу – волосы назад! Мне прошлого раза хватило. Спасибо.

– Ты должна поехать на Алтай.

– Да с какого перепуга?– Лика быстро трезвела.

– Сет смог сбежать из Дуата.

Лика ошарашено смотрела на Хатун.

– То есть как – сбежать? У него же тела нет, он в банке сидит или в чем там? Как он сбежал?

– Сергей все объяснит. Он ждет тебя.

Призрак поклонился и растаял в воздухе. Забыв про фонарик, Лика почти на ощупь поднялась по лестнице и побрела к гостинице. Ветер, наконец, стих и начал накрапывать мелкий, холодный дождь. Манчини оказался прав.

Лика проснулась и посмотрела на часы – был полдень. Она лежала в кровати в своем номере. С трудом поднявшись, она подошла к окну и отдернула тяжелую штору. На улице по-прежнему шел дождь.

– Господи, вот это я нажралась вчера. Пивка бы.

Она открыла холодильник и с удовлетворением посмотрела на ряд пивных и винных бутылок. Пиво пила уже в душе, стоя под горячей струей. Постепенно память возвращалась – ужин с Манчини, ночной берег, пес…Стоп! Хатун! Или она ей приснилась?

Ответом на ее вопрос стал неожиданно громкий звонок сотового. Оставляя на полу лужи, она подошла и посмотрела на экран – звонил Сергей. Нажав на зеленую трубку, она вернулась в ванную за полотенцем.

– Алло, Лика,– голос Сергея был серьезным,– привет! Ты как там?

– Привет, нормально. Бодун у меня.

– Понятно, как всегда.

– Ты позвонил меня помучить? Голова трещит, а тут ты еще. Говори быстрее, что хотел? И зачем Хатун прислал? Меня чуть кондрат не хватил!

Лика закурила, уселась в кресло и допила пиво.

– Извини, но я не хотел говорить с тобой по телефону о том, что сказала тебе Хатун. Ты ведь помнишь? Или сильно пьяная была?

– Да помню я, прекрати! Что твой братец сбе..

– Молчи, Лика, не по телефону! Так ты приедешь?

– Куда? К вам? Я вообще-то, не планировала пока возвращаться…

– А что планировала?

– Ну, в Индию хотела на всю осень и зиму ехать, там как раз сезон начался.

– Индия подождет, никуда не денется. Ты мне нужна.

– А Лала?

– А что Лала? Лала с Мишкой сидит! Он, кстати, очень по тебе скучает!

– Да он же меня и не помнит, сколько Мишке тогда было? Два года?

– Да, два. Короче, приезжай. Индия подождет. Ты еще в Италии?

– Да.

– Далеко от Рима?

– Да тут везде недалеко от Рима! Ты видел ту Италию? Сапог сапогом.

– Ладно, – рассмеялся Сергей,– в общем, ждем тебя! С подарками!

– Вина привезти?

– Вези что хочешь, только поскорее.

– Ох, чтоб тебя. Дай в себя прийти. Завтра позвоню из аэропорта. Все, пока.

– До свидания, Лика.

Через полчаса Лика спустилась вниз и нашла Манчини на кухне. Тот возился с рыбой.

– А, сеньора Лика! Доброе утро! Или добрый день уже! Как вы себя чувствуете?

– Да так, хреново. У вас сосиски есть?

– Сосиски?

– Да, сосиски! Не колбаса, а сосиски. Господи, ну хот-доги! Только без булки!

– А, сальсича! Есть!

– А грибы маринованные?

– Найдутся!

– Значит так – приготовь мне сосиски в остром томатном соусе и грибочки с луком еще! Да, икру черную еще, чуть не забыла!

Марк сделал страдальческое лицо и проговорил:

– И водку?

– И водку. В графине!

Манчини вздохнул и пошел в мясной цех, где в холодильнике висели сосисочные гирлянды. Вскоре аромат вареных сосисок и томатного соуса из кухни добрался до Лики, которая сидела за вчерашним столом.

– Будем лечить подобное подобным,– сказала она,– все как у классика.

К вечеру Манчини уговорил Лику оставить свой мотоцикл у него в гараже и поехать в Рим на поезде. «Так будет намного лучше и безопаснее, сеньора Лика, поверьте!– говорил он, размахивая руками,– я сам куплю вам билет в первый класс, поезд идет по таким живописным местам! А за мотоцикл не волнуйтесь, приедете летом или весной и заберете! Денег я с вас не возьму, пусть стоит – места в гараже много!»

После двух дней возлияний Лика была не в силах спорить и лишь кивала непослушной головой. В шесть вечера она уже крепко спала у себя в номере, заботливо укрытая одеялом.

На следующее утро Манчини на своем старом «Фиате» отвез ее на станцию. Поезд пришел без опозданий, и вскоре Лика смотрела на удаляющегося вместе с перроном Манчини из окна своего купе. Тот махал ей рукой и что-то кричал, улыбаясь. На столе стояла корзина, которую он уговорил взять в дорогу. Под красивой салфеткой оказалась жареная курица, помидоры, сыр, хлеб и бутылка вина. Лика улыбнулась и измученно вздохнула.