Значит, на выходные в Дувр приезжать будут нечасто.

На третий день каникул с работой было покончено.

А ничего не подозревающая Джилл нашла решение их проблемы: как перевезти воздушный шар обратно в Дувр, где есть скалы и ветер.

10 июля 1934 года Джилл исполнится восемнадцать. В их краях среди девушек из хороших семей в этом возрасте стало модно начинать готовиться к замужеству – на протяжении столетий так поступали дочери слуг. К свадьбе было принято готовить столовые приборы и фарфоровую посуду.

По мнению Джилл и ее подружек, для этих сокровищ был нужен специальный шкаф. А у нее такого не было. В газете появилось объявление: «Продается посудный шкаф. Возможен обмен на дамский велосипед в хорошем состоянии, от уважаемого производителя. Обращаться в „Бриггс и Ко“!» Когда она прочитала адрес, мальчишки воодушевились.

Они поедут в Дувр.

В жертву принесут велосипед миссис Тисдейл.

А завернули его в воздушный шар.

Оказавшись в пункте назначения, мальчишки спрятали брезент под разгрузочной площадкой, пока мистер Тисдейл с дочерью занимались своим делом.

Шкаф уже отдали. Джилл была безутешна. Во время поездки домой Джеймс несколько раз гладил старшую сестру по руке.

– Возьми у меня носовой платок, – в конце концов предложил он.

Недоверчиво осмотрев обрывок ткани, Джилл рассмеялась:

– Братик, да это скорее тебе мой платок нужен!

Джеймс до сих пор помнил ямочки у нее на щеках.

Она протянула ему голубой носовой платок с каемочкой – Джилл ее сама вышила.

Впоследствии Брайан каждое утро с удивлением наблюдал за тем, как Джеймс повязывает свой талисман на шею. Ветра мальчишки прождали две недели.

И вот этот день настал. Поднялся ветер, в кровати ребята засунули подушки с одеялами. На вершине было так ветрено, что пикировавшим на них агрессивным чайкам с трудом удавалось не сбиться с курса. Положив руки друг другу на плечи, мальчишки глазели в сторону земли обетованной по другую сторону пролива.

Ветер дул в нужном направлении.

Они принесли корзину дров, которую с осени прятали между деревьями на склоне по другую сторону от берега. Корзину – свою великолепную гондолу – мальчишки закрепили пятью крепкими веревками под отверстием воздушного шара. Затем уложили поленья под дерево, чью крону украшал брезент. Когда рассвело, под растущим шаром уже несколько часов весело потрескивало пламя.

Ткань еще не наполнилась на две трети, когда взошло солнце; погода выдалась хорошая, и они увидели очертания Европейского континента. Внизу, на общественном пляже, вдоль стоящих в ряд кабинок для переодевания у кромки воды бродили выспавшиеся обитатели гостевого дома.

Их голоса Джеймс не забыл до сих пор.

В ответственный момент – их путешествие только начиналось – Джеймс допустил несколько ошибок. Он настоял на отправлении, чтобы их не увидели утренние купальщики. Брайан был против. Ткань еще до конца не наполнилась воздухом.

– Поверь мне, – сказал Джеймс, – все пройдет как надо!

Когда ветер наконец приподнял воздушный шар всего на дюйм, Джеймс обрел уверенность. Вид у висевшего над ними брезента был внушительный. Овальный, выпуклый, крупный. Затем Джеймс отвязал последний трос и выбросил за борт пару поленьев.

На мгновение над обрывом зашатался огромный силуэт воздушного шара. Испуганный Брайан посмотрел вверх и указал на швы, через которые выходил теплый воздух.

– Давай в другой раз, Джеймс, – предложил он, но Джеймс замотал головой и посмотрел в сторону мыса Гри-Не.

Потом, словно одержимый, он в одну секунду вышвырнул на землю оставшиеся дрова, провизию и запасную одежду.

В то мгновение, когда корзина грациозно приподнялась, воздушный шар расправился, вытягиваясь под непредсказуемыми порывами ветра, словно парус. На глазах у молчаливого Джеймса Брайан выпрыгнул в безопасное место.

А потом воздушное судно опрокинулось.

Позже оказавшиеся в городе зрители рассказали, что порывом ветра воздушный шар бросило на обрыв, а затем он зацепился за уступ – и, судя по звуку, порвался.

– Придурок! – заорал Джеймс на Брайана, чье побледневшее лицо осторожно высунулось из-за кромки обрыва.

Сдувшаяся мечта издавала усталый и зловещий звук. Под мелкими порывами ветра куски брезента трепались об обрыв и разлетались. Украденной ими ткани никто не хватился: она обветшала.

Ругаться Джеймс перестал. Над ним Брайан нерешительно свесил ноги с утеса и пополз вниз. В те годы на этой части обрыва несчастных случаев не было. Но мальчишкам было известно, что раньше западный склон уносил много жертв. Говорили, что найденные тела напоминали расплющенных сушеных рыбин.

Когда ткань с треском пролетела вниз еще пару метров и оборванные концы начали трепетать на ветру, Брайан, не прерывая опасную спасательную операцию, описал брюки. Жидкость беспрепятственно вылетела из штанин.

На самом верху оказалось латунное кольцо, через которое изначально продевался крепящий парусину такелаж. Через него они пропустили веревку, до сих пор болтавшуюся посреди воздушного шара. Выполнив свою задачу, они потянули бы за конец веревки и выпустили воздух из воздушного шара, чтобы контролировать посадку.

В тот момент, когда Брайан, вцепившись в пористую меловую поверхность обрыва, стал лихорадочно искать это самое латунное кольцо, Джеймс затянул их гимн.

И вдруг воздушный шар развалился.

Внизу от мелового склона ритмично отдавались слова Джеймса:

Остальное Джеймс особо не помнил. Брайану – в глазах у него стояли слезы – удалось схватить конец веревки, потянуть за него и распустить на всю длину. Когда они наконец улеглись на краю утеса, на брюках Джеймса в паху тоже обнаружились большие темные пятна. Пытаясь отдышаться, Брайан долго смотрел на все еще певшего друга.

Джеймс часто вспоминал эту историю. Во время операции «Supercharge»[9] в африканской пустыне, ночных вылетов, в трудные годы учебы в Кембридже, в комнатах Тринити-колледжа.

Джеймс отчаянно пытался вернуться в реальность больничного отделения. С нижнего этажа до него донеслось позвякивание. Воздух стал тяжелым от оставшихся с ночи неприятных запахов. Осторожно повернув голову, он снова посмотрел на Брайана. За его спиной чуть колыхались занавески, хоть ставни были закрыты. В ряду кроватей, где лежал Брайан, не спал лишь тощий карлик с красными глазами. Глядя прямо на Джеймса, он неуверенно улыбнулся. Когда Джеймс никак не отреагировал, он натянул на лицо одеяло и затих.

«Я тебя отсюда вытащу, Брайан!» – подумал Джеймс, вновь повторяя по кругу одни те же слова, а затем поддался царящей в отделении апатии и влиянию электрошоковой терапии.

Стало теплее. А с теплом пришли и изменения.

От чулок до колен медсестры избавились – им на смену пришли белые носочки до щиколоток.

В отделении появился запах. Из туалетов и расположенной в торце палаты ванной комнаты каждый раз, когда открывалась дверь, тянуло тяжелым, влажным духом. По этой причине Воннегут позвал солдата СС, бывшего плотника: тот ловко обстругал одно окно, и теперь свежий воздух проникал внутрь, перемешивая запахи, не важно, открывали окно нараспашку или закрывали.

Рамы остальных окон были накрепко завинчены.

Давно прошла пора птичьего щебетания на крыше в полутора этажах над ними. О ней постоянно напоминали длинные потеки чего-то непонятного на внешней стороне стекол.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.