Ну, все поняли. Максимум на что хватило бы средств семейства в большой складчине-обдираловке всех имеющихся «сусеков» и заначек «чернодневных» – так это на три доски от строительных лесов с реставрации особняка на Арбате. Зато на три очень большие и крепкие доски и в том самом центре города, аккурат возле училища имени великого артиста.

Но у Эммы Валентиновны был же таки План! А то!

По которому сдвигались с места жизни Тектонические Плиты – то есть выкорчевывались из своего дома бабушка с дедом, до этой минуты бывшие неприкосновенными во всех предыдущих затеях Эммы. Их квартира, в которой, между прочим, вместе с патриархами проживала еще и Алиса, по задумке мамы, удачно продавалась, а стариков перевозили жить к дочери…

– Тем более что меня первое время и дома-то почти не будет, – выкладывала родне свои продуманные аргументы Эмма Валентиновна. – Надо же будет устроить на новом месте Никиту и первое время присмотреть за ним, наладить быт…

Понятно: «взрослеть, мужать и становиться самостоятельным» сыночку светит не скоро, уж точно не в ближайшие год-полтора. Впрочем, Никита уникальный мальчишка – вон сидит, уткнувшись в телефон, с кем-то скорострельно переписывается, и такое впечатление, что ему все по барабану, глубоко пофиг и вообще его ничего не парит. Но на самом деле мальчик все сечет, все слышит и «участвует» в разговоре, только весьма своеобразно – не вступая непосредственно в обсуждения и дебаты.

Он с младенчества усвоил, что спорить и дискутировать с мамой, пытаясь отстаивать свое мнение, – дело бесполезное и изначально гиблое: только нервы изводить и сильно усложнять себе жизнь. А поскольку деваться от нее и ее «Великой Любви к Сыну» Никитке было некуда, то пацан выработал отличный способ коммуникации с матерью: большой пофигизм и уникальное умение пропускать мимо ушей и эмоций большую часть ее выступлений и монологов. И, молча выслушав все, что та ему задвигала, кивал, соглашался безоговорочно, а чуть позже, когда первый накал ее деклараций спадал и мама почти забывала, что там втолковывала сыночку, он делал так, как считал верным, и все по-своему.

Вообще Никита личность очень уравновешенная, такой спокойный, немногословный ребенок, и вдруг неожиданно выяснилось, что у него настоящий актерский талант. Видимо, жизнь с мамой, безостановочно отыгрывавшей в жизни выбранную ею роль, научила пацана лицедействовать, только тихо, без громкого эксцентричного актерства и позерства, а так, внутри себя. А еще от удушающей материнской любви и заботы Никитос сбегал в книги, которые читал запоем, в основном современную фантастику, но и крутых писателей иногда жаловал. И постоянно пропадал на каких-то дополнительных занятиях и учебах.

Мама пребывала в благостной уверенности, что мальчик занимается точными науками дополнительно к школьной программе, как она и наказала ему, а мальчик, как оказалось, ходил в театральную студию. Нет, точными науками он тоже занимался, но без особого энтузиазма, только чтобы окончить школу с высоким рейтингом и баллами.

Вот как из него может получиться артист? Алиса недоумевала: такой интроверт, весь в себе, в своем внутреннем мире – и вдруг актерство. Ну ладно, там посмотрим.

Кстати, поступление Никиты в вуз – показательная и весьма красочная иллюстрация к его взаимоотношениям и коммуникации с мамой. Эмма Валентиновна еще лет пять назад решила, что сыночек непременно будет поступать в МГУ. Ну а куда еще может поступать такой талант в нашей стране? Есть сомневающиеся, что у ее сына талант? Дураков не нашлось.

Ну и мама предприняла некоторые шаги к триумфальному поступлению сына: налаживала связи, узнавала, на какие подготовительные курсы лучше ходить ребенку, и так далее. При этом ни разу, никогда не контролировала его учебу, не ходила на собрания в школу, не проверяла, как он реально учится и на какие такие курсы ходит. Она отдала распоряжения, где, чему и как надо учиться, и жила себе в полной, стопудовой уверенности, что сынок выполняет ее указания.

Никита, когда мама объявила, что выбрала для него вуз и профессию, лишь кивнул привычно: мол, ага, понял, как делал всегда на очередное мамино указание-воспитание. И, окончив школу, даже подал документы в университет, как и распорядилась матушка. Но тихой сапой, сам себе режиссер собственной жизни, подал документы и во все театральные вузы Москвы, прошел туры прослушивания, причем во всех вузах удачно прошел! Во парень! Алиса восхищалась и офигевала каждый раз, сталкиваясь с такими вот поступками и решениями младшего братца, мысленно, а частенько и реально аплодируя тому.

Так вот, из всех вузов Никита выбрал Щукинское училище. Поступил, принес домой и предъявил маме выписку из приказа о поступлении, мирно так сообщив:

– Если в актерском не получится, тогда уж пойду в МГУ.

Эмма Валентиновна, понятное дело, в шоке по колено! Глаза на сына вытаращила, хлопая ресницами, на какое-то время лишившись дара речи, что случалось с ней крайне редко. А сынок спокойно так из пальчиков ошарашенной маменьки документик вытащил и удалился в свою комнату, усевшись за комп рубиться в какую-то ходилку-стрелялку в онлайне.

Надо отдать должное Эмме Валентиновне: с потрясением она справилась очень быстро и уже вечером обзванивала всю родню и друзей, с гордостью сообщая потрясающую, разумеется, Грандиозную новость:

– Поступил! И не куда-нибудь, в Щукинское! Я же говорила, что мальчик талант необыкновенный и одарен сверх меры. Из него непременно выйдет великий актер, великий!

Тут же забылось напрочь и навсегда, что еще утром, по ее предыдущему плану и прикидкам, из мальчика должен был непременно получиться великий математик, физик, известный ученый с мировым именем. Вчерашний день, омытые камни, неактуально! А посему и не интересно ни разу.

Теперь у Эммы Валентиновны поменялась жизненная концепция!

Требовалось срочно и немедленно придумать, как помочь ребенку учиться и делать блестящую карьеру. Для начала требуется наводить подробные справки и налаживать связи, чтобы мальчик попал в достойный театр. Господи боже – еще же и кинематограф! Надо, чтобы Никиточку непременно снимали в кино! Так, кто там у нас сейчас считается самым модным и достойным режиссером? Желательно с мировым именем.

То есть у мамы образовалось поле непаханое забот-хлопот для продвижения сына к «Золотой маске» и «Оскару», чего уж мелочиться!

И она погрузилась в недра интернета, изучая всю подноготную сторону актерской жизни: смотрела часами интервью известных, ведущих актеров, читала автобиографии тех, кто себя увековечил в воспоминаниях, специально ходила на собеседование в Щукинское училище, разговаривала со студентами старших курсов. И выяснила, что, оказывается, студенты-актеры практически живут в своих училищах, а когда все же приходят домой, то и там продолжают заниматься: ставить всякие этюды и сценки, отрабатывать движения и навыки, учить тексты и так далее. Но самое важное и главное в этом процессе – что они постоянно в работе, в учебе, в тесном общении друг с другом и наставником.

Так! Поняла Эмма Валентиновна: ребенку срочно требуется отдельное жилье. Это раз. И квартира ему нужна рядом с училищем. Это два.

Ну а три, и это не очень хорошее три, – она придумала, как сие осуществить!

Когда Эмма Валентиновна первый раз собрала для оглашения «приговора» всю родню и объявила о своей задумке, возмутился даже уравновешенный Никитос:

– Ма, тиранить прадедов – это совсем беспредел какой-то. Мне это отдельное жилье не сдалось, я не просил.

Он на самом деле не просил. Он вообще никогда ничего и ни у кого не просил, а у мамы особенно. Она все «его желания» благополучно придумывала и осуществляла сама. Никитка принимал, привычно не споря, а какое-то время спустя мог и продать через интернет то, что ему ни за каким фигом не сдалось, или вернуть в магазин. Деньги возвращал маме, объясняя просто, скупо и незатейливо:

– Не подошло.

Или еще как отговаривался. Она не расстраивалась и не возмущалась: ну не подошло ребенку, придумаем что-нибудь другое, более насущное.