Литмир - Электронная Библиотека

И здесь Станислав Лом, по всем статьям сокрушённый и поверженный Валькирией, вот же стервой, с выражением страдания и помощи на своём подавленном лице, смотрит в сторону не напарников Валькирии, Алекса и Клима (так зовут без дальнейшего промедления напарника Алекса), и прямо-таки просит их ему как-то помочь из мужской солидарности хотя бы.

А эти не напарники Валькирии и не думают, не то чтобы занять его сторону, а хотя бы оказать ему поддержку словом. А они только пожимают своими плечами и невыносимо для мужского сознания осознавать вот такое происходящее на своих глазах, ещё начинают выказывать ему претензии. – Ты это, чего мужик, разве что-то имеешь против женской самостоятельности самовыражения?! – с прямо с напором на состоятельность Станислава Лома как первородного представительства человечества, пожимают с вот таким к нему вопрошанием своими плечами эти только одно название мужчины, уже давно подмятые Валькирией под свой каблук.

При виде чего, Станислав Лом начинает терять самообладание и чувствовать в себе падение всего того, что в нём укрепляло его силы и самостоятельность. Правда не настолько, чтобы он впал в окончательное отчаяние и был готов на безрассудные поступки.

– Нет, ничего я из того, что вы тут надумали, я не думаю и не имею против. – Несколько сбивчиво даёт своё возражение Лом.

– Тогда ладно. – Несколько отпускают напор своих претензий на Лома эти переобувшиеся в женские туфли оборотни мужского начала, Алекс и Клим. – Вот и мы не имеем. – Не сводя своего принципиального взгляда с Лома, говорит ему Алекс. – Сам понимаешь, времена нынче передовые, в чём-то прорывные, и не соответствовать ему, не просто упущение, а преступная погрешность. Так что осуждать и даже смотреть на женские инициативы под углом иронии, не завидная участь для тех, кто ещё так себя мнит самым первым бытием и первородным грехом. – И на этом всё, что нужно было сказать, сказано Лому, кому теперь с этим жить, как и всем остальным.

И соглашаться или не принимать такую действительность есть своя глупость и неосмотрительность только самого Лома, было собравшегося отвернуться и с этим напутствием свыкаться, как вдруг он краем глаза замечает со стороны Алекса незримое подмигивание, означающее: «Не дрейфь, мужик, мы на всё это дело с её инициативами посмотрим, а сделаем всё равно по своему», и это оставляет надежду на спасение для Лома. Который даже в некотором роде приободряется и теперь смотрит на Валькирию и на всё то, чем она сопровождает свой здесь проход, с позитивных и в чём-то любопытных позиций, как в кино. Где всё происходящее на твоих глазах, во что ты погружен буквально с головой, только косвенно тебя касается, и ты ни за что не отвечаешь и при этом можешь со своей отстранённостью связывать дающиеся тебе на рассмотрение цепочки следования к некоему таинственному результату.

– Я вас понял. – Обращается теперь Лом к Валькирии. – Буду это иметь в виду.

– Вот и отлично, что мы друг друга поняли. – Отвечает Валькирия. – А теперь, быть может, продолжим наш путь к месту назначения. – Делает предложение Валькирия, и оно принимается сперва Ломом, а затем уже всеми остальными, выдвинувшимися вслед за ним.

И как уже всем идущим в этой группе людям начинает догадываться при поглядывании в сторону Валькирии и Лома, то они с этого момента в себе не чувствуют прежней свободы собственной организации, а теперь, после того, как Валькирия сделала заявление о том, что добросовестно подходит к своей работе, а это значит, что она ко всему ей встреченному будет взглядом цепляться и за ним замечать все подробности и отклонения от нормальности, их сковало сопряжение друг к другу и напряжение в сторону своей наблюдательности вокруг в фокусе наблюдения за собой со стороны обоих сторон.

То есть, когда Валькирия по ходу своего движения по этим нескончаемым коридорам придирчиво всматривалась в то, что ей на глаза попадалось, за ней беспрестанно вёл наблюдение Лом, уже со своей стороны придираясь ко всем её, может самым обычным взглядам любопытства на тот же потолок или дверь, и наоборот.

– И чего на этот раз ты такого замечательного увидела на этой самой обычной двери, что тебе теперь не то чтобы не даёт покоя, а в твоём никому точно не дающем покоя уме сформировалась целая дедуктивная цепочка, ведущая к преступлению особой направленности, которое вечно тревожит умы молодых современниц. А именно преступлению против женской нравственности, которую с завидным (только непонятно чьим) постоянством пытаются извратить и переформатировать под что-то другое доступное. – Рассудил Лом, не сводя своего взгляда искоса с Валькирии.

Кто с интересной задумчивостью сейчас посмотрела на попавшиеся на их пути двери, как все здесь двери выполненные по одному и тому же лекалу холодной недоступности для своего вскрытия без знания кода доступа, принимаемого специальным считывателем, установленным рядом с дверной ручкой, плюс особенностью вида этих дверей в светлом исполнении, было наличие в них продольного сверху вниз окна, с низко эмиссионным покрытием, не дающим возможность отчётливо заглянуть за пределы этого окна.

И Лом со свойственной ему энергичностью и противопоставлению себя той же Валькирии, ярчайшей представительницы того ума-разума, который для него с трудом приемлем, уже понял, что там себе надумала Валькирия. – Однозначно уже для себя всё представила и на лопатки разложила всех тех, кто за этими дверьми себе позволяет лишнее бесчинство аморальности по отношению к тем, кто этого не заслуживает, хоть и всегда напрашивается. И всё это в первую очередь позволяет и курирует, само собой заведующий лабораторией, то есть я. – Станиславу Лома аж зло стало на Валькирию за такие её неправомочные и ничем неподкреплённые наветы в его сторону. А когда Станислава Лома безосновательно обвиняют в чём-то общественно осуждаемом и при этом доказать всего этого не могут даже с помощью подтасовок фактов, то в Ломе всё буквально до истерии возмущается, и его разум на удивление логикой проясняется.

– Да как за этими дверьми могут происходить противоестественные вещи, как на них всегда смотрит недовольная итоговым результатом сторона этих типа безнравственных событий, когда там находятся криогенные капсулы, с температурным режимом ниже жизнеутверждающего состояния человека, позволяющее ему проводить в жизнь свои безнравственные взгляды и вещи. – Вполне резонно опровергает Лом всё то, что могла сейчас надумать Валькирия. – Да даже у меня, – уже с воодушевлением делает про себя такое несколько неоднозначное заявление Лом, видимо на этой волне подъёма своего духа, принявшегося пробалтываться, – при температуре минус …– здесь Лом задумался, пытаясь вспомнить температурные характеристики криогенной капсулы и тех температурных значений, при которых человек в себе чувствует необходимость для продолжения своего рода, ну или поудовольствоваться ему захотелось. – Много. – Единственное, что приходит на ум Лому. После чего он добавляет. – О чём единственном я стал бы думать, так это чем бы согреться. – И опять Лом поспешил, так неоднозначно для выводов на его счёт рассуждая.

И только то, что он так заблуждался на собственный счёт лишь про себя, не вызывает в его сторону гневных и порицающих его мозговую деятельность взглядов со стороны той же Валькирии. Кто, как уже говорилось чуть выше, не только вела наблюдение за всем ею встреченным, но и не спускала своего взгляда с Лома, кто, как она обзорным зрением видела, был очень внимателен к ней.

– Значит, решил держать меня под контролем. – Сделала немедленно вот такой, вполне себе верный вывод Валькирия. – И это, как я теперь понимаю после истории с попыткой затереть улики на полу, – а по другому это деяние не квалифицируется, – не есть внимательная осторожность с принимающей стороны, которая за всё в ответе и ей нельзя упасть в грязь лицом, а здесь имеет место прямая возможно, вовлечённость в произошедшее этого Станислава Лома, напыщенного и самовлюблённого уж шибко гражданина. Это нужно взять на заметку. – Искривилась в краешках губ на этом месте Валькирия, как видно не забывающая в себе женское начало. А эти все мысли её навели на то, чтобы дать повод Лому начать отвлекаться на всякие провокационные мысли в сторону задверного пространства, куда так проницательно сейчас посмотрела Валькирия с вот таким далёким замышлением.

6
{"b":"761670","o":1}