И Алекс так бы точно поступил по отношению к приближающемуся к нему прохожему, чей нос с горбинкой как раз укладывался в оперативную схему решений Алекса, и он даже пальцы своих рук размял перед тем, как схватить этого типа за нос, – а, попался, – но тут он наталкивается на мысль о том, что алгоритмам контроля будет небезынтересно знать, кто это такой, кто так мотивирует людей с помощью своих носов быть чутким к ближнему своему, а в частности к этому неравнодушному к чужим носам гражданскому лицу, кто чихать на всех хотел таким интересным способом, с помощью чужих носов, и его в момент возьмут на контроль. Если уже не взяли по выходу из слепого пространства, как лицо ассоциированное он сам знает с кем.
А всё это заставляет Алекса немедленно втянуть свою голову в плечи, как будто он так сумеет укрыться от незримого ока контроля правосудия, и выдвинуться поскорее подальше отсюда.
И это его подальше от той точки принятия им решения так проследовать длится в одном спешном темпе где-то с квартал, пока он не упирается в объективную причину для своей задержки – на запрещающий сигнал светофора на перекрёстке дорог. Здесь он останавливается, и начинает с задумчивым видом, нет, не ожидать разрешающего сигнала светофора, а он начинает разглядывать людей на ту сторону улицы, кто, как и он ждёт зелёного света светофора, и за всем этим ожиданием не пытается выдать из себя того, кем он не является. Все тут люди можно сказать, что естественны в себе и открыты для стороннего наблюдения, прямо на него смотря. Чем и воспользовался Алекс, сейчас имеющий в себе острую необходимость познать себя, как Сигиндапала Раму (о его кино-лимитированной составляющей имени Алекс предпочитает забыть).
– Они объективно на меня смотрят, и сейчас не будут скрывать, какие я чувства вызываю. – Вот так про себя решил Алекс, окидывая внимательным взглядом людей, стоящих к нему лицом с противоположной стороны перекрёстка и всё сплошь состоящие из людей собой подчёркивающих стратегии и веяния нынешнего времени, не быть самим собой обычным и в едином однообразии. И только с первого взгляда рябит и режет глаза от этой интеллектуальной составляющей, а со временем глаза настолько ко всему привыкают, что в голову того же Алекса начинают лезь кощунственные и неприемлемые для сути нынешнего времени мысли.
– Теперь вся эта пёстрость и яркость, с их разнообразием, так навязываемые повесткой дня и актуальности нынешнего времени, чьей первоначальной, природной целью было привлечение к себе внимания противоположной стороны сознания этого мира, после подмены своего понятия, – теперь они служат для продвижения в массы идеологических установок, – став функционалом для решения иных задач, фигурально обесцветились и перестали вызывать прежние рефлекторные реакции. Что в природном понимании значит, что эта форма своего выражения физически и морально обанкротилась. И теперь та же твоя обычность и скромность выражения, стала вызывать те же рефлекторные реакции, какие предназначались для такого своего яркого преображения. – Разглядывая всю эту пестрящую разнообразием цветов и красок массу прохожих, где глазу нигде нельзя было спокойно отдохнуть на тоне спокойного цвета, рассудил так аморально для современной повестки дня Алекс. На чём он, естественно, не остановился, хоть его об этом предупреждал запретительный сигнал светофора, и продолжил деструктивно мыслить.
– И я не удивлюсь, если Сигиндапал Рама в моём выражении будет вызывать внутренний и внешний дискомфорт у людей прежде его знающих, стоит им некоторое время провести с ним, со мной. – Начал размышлять об ожидающих себя коммуникационных сложностях Алекс, всё больше убеждаясь, как сложна для своего восприятия жизнь под личной чьей-то личности. Где он, несмотря на все внутренние установки личности им задействованного в качестве своего олицетворения человека, – а это, как правило, во всём тебе противоположная личность какого-нибудь подонка и негодяя, ведь только такие жизненные типажи всё делают для того, чтобы отказаться от своей личности, – просто обязан под него подстраиваться, чтобы быть за него принимаемым.
– И хотя в круге общения этого Рамы цветёт и пышет ярким цветом твоё право на неприкосновенность личности при компоненте либеральных взглядов на всё вокруг (до границ внутренней свободы, очерченной твоим животом, центром твоей вселенной, определяющей для тебя, что хорошо, что плохо), а это подразумевает только внешнюю открытость и гостеприимность для диалога, и дальше этого ни-ни, я в лице Рамы так себя поведу необычно не только для себя, но и для его круга общения, что его коллеги и избранные временем и ситуацией друзья, не смогут сдержаться и поинтересуются у Рамы о том, что с ним не так.
Да, они так его и спросят. – Извини друг и хороший притом друг Рама, но мы не можем тебя не спросить. Что с тобой случилось? Ты сам на себя в последнее время непохож. – А Раме, то есть мне, как ничего незнающему о комплексном поведении Рамы внутри этого своего сообщества, и на этом и попавшемся в поле зрения своих коллег и друзей на век его службы в корпорации «Вспять» на позициях ведущего инженера или как там его, ситуационного программного аналитика (вот когда его снимут или повысят, то его круг друзей кардинально изменится, в первом случае он кратно увеличится за счёт таких же забулдыг что и он, раз он опустится на самое дно общества, где как раз место таким как он, не оправдавшим возложенных на него обществом надежд, или кратно сократится во втором случае, ведь все знают, что число избранных всегда малочисленно), не будет знаться и пониматься, что ответить им на этот вопрос.
Ведь я совершенно не знаю, что похоже на Раму, а что нет. И тут придётся мобилизовать все свои внутренние силы и придумывать хоть что-то, чтобы выкрутиться из этой сложной ситуации, запрограммированной между тем моим незнанием привычек Рамы. Что он такое сделал, чтобы его коллеги и корпоративные друзья на век, отступили от принципов корпоративной этики и его запросили объясниться? Определённо что-то сильно не укладывающееся в их сознание идентификации Рамы.
Рама ведь для всех был само гостеприимство в лице, а тут его как будто подменили, а на него без желания ему соболезновать в скулах не посмотришь. Рама был всегда отзывчив к проблемам своих коллег по лаборатории, а тут он сам вдруг начал обращаться к ним за помощью разобраться с самыми обычными вещами в их лаборатории, делая вид что ли, что для него всё в новинку здесь. Что очень непонятно и коллеги Рамы никак не могут прийти к единому мнению (а это их расстраивает и разориентирует насчёт Рамы и его будущего), как объяснить такое его поведение – это хитрый ход Рамы, чтобы их проверить в плане их квалификации, чтобы когда его повысят, знать на кого можно будет опереться, – на самого отзывчивого и приятного мне во всём Сашка, умеет же подлец своей угодливостью залезть мне под кожу, – или же Рама, узнав о бесперспективности своих потуг на место повыше, решил на всё забить и не быть ответственным аналитиком.
Но самое удивительное, что произошло с Рамой и это вызывает большую озабоченность у мужской части коллектива лаборатории анализа и моделирования перспектив, так это то, что Рама перенёс всё своё внимание в сторону женской части их общего коллектива, с кем он проводит без особых забот большую часть своего рабочего времени. А ведь ранее Рама никогда не был замечен в таком направлении своей интеллектуальной составляющей, – он считал, что наличие женского персонала это такая природно-корпоративная данность, и с этим подробно не его дело разбираться, – а вот с некоторого времени, буквально с позавчера, Рама начал смотреть на эту часть общества не просто с других позиций, а с пристальных воззрений на них.
При этом даже не думая скрывать эту свою заинтересованность, а подчёркивая её и демонстрирую даже некоторую предвзятость к тем представительницам женского коллектива, к кому итак есть претензии со стороны мужской части коллектива в плане того, что они так непреступно для них и вызывающе выглядят, занимаясь чёрте чем и собой больше, чем своими рабочими обязанностями, а тут вон что выходит – для Рамы отчего-то делаются исключения и большие уступки в плане его доступа к более близким разговорам и отношениям к представительницам женского пола.
