Соперник! Мориц тоже испытывал удивление. Обычно контакты астрального уровня между двумя противоборствующими сторонами были исключены, и то, что произошло, полосонуло по нервам, вызвав целую гамму эмоций. Он вспомнил Курандо, разглагольствующего о скверной работе Создателей. Мир несовершенен, в нём много ляпов, нарушающих общие правила.
Они вновь столкнулись. На этот раз удар, направленный не по касательной, оказался значительно ощутимей. Их встреча была как столкновение двух встречных волн, взаимно поглощающих друг друга. Они столкнулись не лбами, а сущностями, прошли друг друга насквозь и остановились, смешавшись и спутавшись в единый, замысловатый клубок.
Морица поразил поток промчавшихся сквозь него чужих мыслей. Он испытал шок, ощутив нечто схожее на раздвоение личности. Знакомое ощущение накрыло его с головой, вызвав страх, беспокойство и удивление. Он содрогнулся, сжался, напрягся, будто оказавшись в переполненном кошмарами странном сне, и почувствовал как душа расползается в клочья, превращаясь в кусочки мозаики, выкладывающейся в необычный орнамент, мешаясь с обломками драгоценных камней и цветного стекла.
"Приветствую тебя, Генерал..."
"Ты же умер..."
"Ты тоже..."
Они слились в жуткий сплав, подо ретый их общими страхами, неприязнью и ненавистью. Одно существо... Нет, два... Нет, всё же одно!
Мориц ощутил, что тонет в болоте. Его засосало, втянуло с сытым причмокиванием, поглотило всего с головой и прижало к утопленнику с бледным, ненавистным лицом.
Сколько они друг с другом боролись, пытаясь размотать этот жуткий клубок, неизвестно, но они всё же почувствовали, по прошествии вечности, что битва внизу наконец-то закончилась. Их позвали назад. Открылись врата, и голоса медиумов нежно запели, колыхая влажный от пота богов остывающий воздух.
Мориц взревел, испытывая боль разрываемой на куски воображаемой плоти. Сознание померкло. Он перестал быть собой. Их обоих схватили за шиворот и тянули в разные стороны, пытаясь оторвать друг от друга.
Господи, боже ты мой!.. Какое усилие!.. Кто кого... И кто здесь есть кто?..
Что-то треснуло, расцепилось. Гром пронёсся над морем. И он, испытав облегчение, зарыдал, проклиная того, другого, кем бы он ни был.
Домой. После трудного дня его вернули домой.
<p>
3</p>
Мутная, тошнотворная слабость сомкнулась подобно волнам, захлестнув собой его тело, едва он очнулся и раскрыл болящие от переутомления глаза. Бледными мазками перед ним маячило несколько лиц.
- Ваша светлость, как вы себя чувствуете? - незнакомый голос резанул слух, и Мориц напрягся, чувствуя себя беззащитным перед склонившимся над ним чужаком. Кто это такой, и как он здесь оказался? Где Курандо?
Преодолев боль в глазах и сфокусировав взгляд, он не узнал никого из склонившихся над его ложем людей.
- Кто вы такие?
Вопрос, непроизвольно сорвавшийся с губ, вызвал недоумение на их бледных, до отвращения, лицах.
- Ваша светлость, как вы себя...
Мориц попытался подняться. Его поддержали. Тело было словно чужое, и не только потому, что плохо ему подчинялось. Испытывая головокружение из-за резкой попытки встать, он заметил, что одет по-другому, и испытал лёгкий укол паники, не узнав обстановку в роскошно убранной комнате.
Люди вокруг него излучали заботу. Он чувствовал, что перед ним "переписчики". Мысленно сосредоточившись, он попробовал заглянуть в душу каждого, но усталость подсекла ему ноги, сгубив это намеренье в самом зародыше.
Он заснул. Его не тревожили. Лишь поздней ночью прошуршали по полу тяжёлые юбки, скрипнул стул у изголовья, и нежные женские руки осторожно коснулись волос, поправив непослушную чёлку.
Он уловил это сквозь сон и счёл продолжением сна. Он улыбался. В этом сне не было места кошмарам.
Проснулся он ранним утром. Ещё было темно. Некоторое время он просто лежал, борясь с прокравшимся под одеяло холодом.
Поднимающееся солнце обелило восток и развеяло царивший в комнате мрак. Мориц встал.
Босиком, ёжась от холода и удивляясь этому проявлению изнеженности, списывая её на усталость, он прошёлся по комнате в поисках своей привычной одежды. Не нашёл. И это наполнило его беспокойством.
Он всегда держал у изголовья палаш, и был удивлён, найдя на ночном столике вместо него парочку комбинированных пистолетов.
У него таких не было. Взяв в руки один, выполненный в виде небольшого кинжала, он внимательно изучил все детали, предварительно убедившись, что он заряжен.
Пистолет весил чуть более фунта. Слегка изогнутая, отделанная перламутром рукоять непривычно помещалась в ладони. Детали замка были изящны и оригинально украшены. Вдоль ствола тянулось отполированное до зеркального блеска обоюдоострое лезвие, шириною в два пальца и выдающееся за ствол на ладонь. Изящная штучка. Маленькая, смехотворная, но смертоносная.
Мориц плотнее сжал рукоять, взвёл курок и прицелился. Возникло желание посмотреть на себя в зеркало. Как он смотрится с этой игрушкой? Не слишком ли глупо?
Пересёк спальню и приблизился к зеркалу, повешенному, почему-то, за ширмой в углу. Один взгляд, и игривое настроение внезапно исчезло, расколовшись в мелкие дребезги. Он поднял руку и выстрелил, не успев сообразить, что стреляет в себя. Изображение перед ним разлетелось и осыпалось на пол со стеклянным жалобным шелестом, а в стене осталась дыра.
Перед ним лишь на миг промелькнул давний враг, но этот миг оказался опасней укуса змеи. Сознание помутилось, дыхание обилось, а в груди зародилась истерика.
