Морица пробудили и придали его жизни новую цель. Но этого было мало. Требовалось, чтобы он рвался неистово в бой, был нужен толчок, и для этого вернули к жизни его давнего врага - Сифакса.
У этого парня была непростая судьба. Его воспитывали не как героя, а как своего рода приманку - его уподобили кости, которой дразнят злую собаку. Им помахивали перед носом Массанасы, побуждая того отчаянно бросаться в вихрь жестоких войн, для того чтобы он совершенствовался, совершенствовался, совершенствовался, до тех пор, пока не наступит подходящий момент, чтобы выставить его - уже "прокаченного" до очень мощной фигуры - на шахматную доску, объявив соперникам шах и мат.
Интрига была задумана гениально, но Сифакс вдруг востал, неожиданно смешав стройные планы. К счастью не только Владыки-хозяина, но и Нового Игрока, сумевшего пробиться в сны Морица и чертовски коварно зашнившего его в засаду на пустошь, которая лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств провалилась.
Всё это выглядело весьма логично, но Мориц, испытывая скрытую неудовлетворенность, даже месяцы спустя не уставал раз за разом задавать Курандо вопросы, пытаясь уяснить каждую мелочь, чтобы утрясти всё и, подогнав, сгладить все колющие глаз несоответствия.
- Сифакс сбежал с места встречи. Как понимать его неподчинение?
- Вы принадлежали одному Владыке и потому, согласно правилам, вооружённый конфликт между вами был исключён. Хозяин договорился передать Сифакса другому Владыке, как не раз уже делалось, но благодаря вмешательству Нового Игрока сделка не состоялась, но договор был заключён, плохо продуманный механизм исполнения пришёл в действие, Сифакс перенёсся и теперь он, чёрт возьми, стоит во главе целого региона и контролирует источник силы, не принадлежащий ни нашему Владыке, так как тот согласно договору его передал, ни тому, другому, которому он предназначался, так как сделка на самом деле не состоялась.
- Это забавно.
- Да, это так. Мир, созданный Создателями, несовершенен. Они потрудились над ним спустя рукава, из-за чего в нём встречается слишком много ляпов
- Вроде воскрешения мертвеца и передачи ему большой власти?
- Смейся, смейся. Но из-за этого нам будет гораздо труднее. Для Владык это только игра, но для нас это реальность. Мы страдаем, боимся и чувствуем боль по-настоящему.
Всё что ему оставалось - это зло надсмехаться. И хотя ему пообещали исполнение его самых сокровенных желаний - это казалось ещё более призрачной целью, чем в своё время месть над Сифаксом.
Но надежда жила. Билась в груди. Трепетала. Взвинчивала нервы и доводила его до безумства, тревожа сознание недостижимыми образами. Потому-то он и служил, трудясь не покладая рук над созданием сильного войска.
Минул год. Игра, наконец, пришла снова в движение. Началась проба сил. Враги зашевелились на дальних границах, производя разведку боем и прибирая к рукам плохо охраняемые регионы.
Морица особо интересовало, а что же с регионом Сифакса? Но реалии жизни не давали возможности соприкоснуться с этой тайной.
Мир стоял на грани серьёзной войны. В душе Генерала, рядом с болью, надеждой и пеплом, поселилось волнение, замешанное на предвкушении предстоящей борьбы. Он вновь вспомнил азарт напряжённых дней и бессонных ночей, поглощающих его без остатка, требующих от него всё что он мог и имел, и даже больше.
Время шло. События развивались. Владыки просчитывали свои хитроумные комбинации, и вот настал тот момент, когда таланты Морица потребовались в значительно большей мере, чем использовались до этого.
Владыка-хозяин вторгся в его беспокойные сны и, проведя краткий брифинг, разъясняющий ситуацию, отдал приказ приступать.
<p>
2</p>
Зал для совещаний был подготовлен к предстоящему бою. В центре установили большой овальный стол, накрытый искусно вышитой на ткани картой театра военных действий. Мориц сидел за столом, и его затуманенный действием наркотика взор скользил вдоль изображённой на карте линии побережья, подмечая необычные мелочи, на которые он никогда не обратил бы внимания находясь в другом состоянии.
Голос Курандо и лёгкое, монотонное пение медиумов проплывали сквозь сознание, оставляя несмываемый отпечаток, погружая Морица в гипнотический транс и забрасывая его разум в синюю необъятную даль. Он дремал, наблюдал, сосредоточивался расслабляясь.
Он вновь забавлялся с игрушками: как в своё время солдатиков, по столу передвигали с помощью специальных лопаток небольшие модельки судов - только на этот раз игра была намного серьёзнее; то, что разыгрывалось на столе происходило по настоящему, далеко-далеко, на жарком юге.
Генерал сидел неподвижно, взгляд его был пуст. Сознание, покинув тело, впитывало в себя, как губка, энергию медиумов и расплывалось, одновременно концентрируясь на новой реальности.
Складки, выбившиеся нитки и перегибы на карте обрели новые очертания и, уподобившись волнам, заколыхались вокруг моделек судов, которые, в свою очередь, трансформируясь, превратились в идущие на вёслах галеры.
Внутреннее море едва заметно дышало, поигрывая миллионами солнечных бликов. Прорвав пелену облаков, сознание Морила опустилось ниже и, следуя линии побережья, промчалось со скоростью ветра к месту сражения, ещё толком не начавшегося, но уже вступившего в первую фазу.
Разум Генерала, свободный от телесных оков, лёгкий и неуловимый, парящий в поднебесье как птица, с лёгкой тревогой отметил несоответствия в диспозиции обоих флотов с их обозначением на карте.
Торки выглядели значительно более организованно, чем предполагалось. Их боевой порядок из 260 судов, медленно продвигавшихся на вёслах вдоль мыса, состоял из центра, двух крыльев и небольшого резерва. В слаженных действиях нескольких корабельных линий чувствовалась чья-то организующая воля.
