Хотя с другой стороны он мог просто желать убедиться, что всё в порядке и никто не привёл расстановку к первоначальному состоянию.
Кто-то, чёрт его побери, пытался ему что-то этим сказать. Кто-то таскал этот столик в библиотеку, из библиотеки в спальню и из спальни обратно. Кто-то неизвестный расставил фигуры и поправлял композицию регулярно, стоило только Морицу её смешать. Избавиться от столика не получалось. Генерал один раз в бешенстве выбросил его в окно, а в другой раз поломал, но на следующее утро он снова был целый и невредимый и красовался на своём обычном месте в библиотеке.
Кто-то... Мориц относил это всё на счёт Владык. Они обожают подобные игры. Это их стиль общения.
В душе скреблась тревога. Её острые когти оставляли глубокие борозды и не давали забыть ни пришедшую в движение, после трёх с лишнем столетий, игру, ни сновидений, неистово терзавших этой ночью растревоженный разум.
Мориц не верил в подобные совпадения. Он доверял вещим снам и считал, что если они не ниспосланы нам свыше, то являются своеобразным предупреждением от подсознания, и игнорировать их глупо, если не сказать безрассудно. Правдивы они или нет - не столь важно. Важно то, что, думая о них, ты анализируешь реальность и смотришь на неё с иной точки зрения, отличной от общепринятой. И иногда это помогает. Ибо не всё в этом мире соответствует логике. Некоторые звенья цепи жизни выбиваются из общего ряда и не могут быть объяснены рационально.
Кроме того, сновидения - вотчина Владык. Мориц понял это давно. Они не являются к своим подопечным во плоти, зато общаются с ними с помощью снов.
Мориц иногда даже сомневался: а существуют ли Владыки? Не являются ли они плодом разгорячённого воображения? Но реальность жестоко его лечила от крамольных мыслей, наставляя на путь истинный.
Триста лет в нетленном гробу, поддерживающем в его теле искру жизни, что это, как не доказательство их присутствия?
Мориц верил в сны и в Владык.
Надо что-то делать. Беспокойство ядовитой змеёй свернулось в груди и время от времени тихо шипело, роняя с зубов капли яда, воспаляющего воображение и порождающего в нем незаживающие гнойные язвы.
Грохот выстрелов болезненно отдался в мозгу. Шеренга стрелков неторопливо принялась за перезарядку ружей. Через минуту тишины громыхнул новый залп, и вновь застучали об стволы шомпола, утрамбовывая заряды и подготавливая оружие к следующему выстрелу.
Мориц знал, что к этому рано или поздно они подойдут: золотой ручеёк обмелеет и придётся на всём экономить.
Сегодня завершающий день двухнедельного испытания двадцати кремневых ружей, предоставленных для этой цели двумя конкурирующими оружейными мастерскими. Чьи ружья окажутся лучше, тот и получит заказ на 600 штук.
Ружья были не плохи. На дистанции в 50 ярдов пущенная из них тяжёлая свинцовая пуля пробивала 9 кирас и оставляла солидные вмятины ещё в четырёх. Скорострельность составляла приблизительно один выстрел в минуту - это было почти вдвое быстрее стрельбы из мушкета, что достигалось за счёт отсутствия операций с фитилём, который при перезарядке следовало держать подальше от пороха.
После 14-ти дней, по 12-ть часов непрерывной пальбы, количество выстрелов из каждого ружья перевалило за 10 тысяч. В принципе победитель уже определился. Стволы ружей, изготовленных северянами, оказались прочнее: за две недели испытаний разорвало только один, против 4-х у конкурентов, зато ружейные замки оказались надёжнее изготовлены на востоке - они давали вдвое меньше осечек.
В общем, решение уж принято: стволы будут заказаны на севере, замки - на востоке, остальные детали и сборку будет производить тот, кто заломит меньшую цену.
Всю армию следовало вооружить подобным оружием, но его производство ещё плохо налажено и оно слишком дорого стоит. Здесь задействована довольно простая на вид арифметика: либо 4 тысячи мушкетов, либо одна тысяча солдат вооружённых новыми ружьями; и никакая повышенная скорострельность не компенсирует залп в четыре тыщи стволов, если и те и другие сойдутся на поле боя.
Экономия. Чёртова экономия. Даже средства Владык небезграничны.
Новый залп гулко отдался в мозгу, смешав стройные мысли и внезапно обнажив тлеющее беспокойство.
Эмоции Морица подобны пожару на торфяных болотах. Дым, дым, один только дым, и ничего кроме дыма; но где-то в глубине, под тонким слоем горячего земляного покрова, бушуют огромные температуры, способные в одно мгновение испепелить всё живое. Его лучше не трогать. Не дай бог, прорвётся...
Изабелла...
Чем ближе медленно поднимающийся раскалённый диск солнца приближался к зениту, тем сильнее в душе Морица разгоралось жаркое пламя. С каждой минутой он всё более убеждал себя, что и сон про погребение, и чей-то атакующий ход ниспосланы ему неспроста. И в том и в другом он улавливал завуалированную угрозу. Не себе. И это переполняло его беспокойством. Ибо неведомый враг замахнулся на единственную его драгоценность.
Обсуждение технических характеристик оружия завершилось. Солдатам отдали приказ прекратить пальбу. Офицеры разбрелись по стрельбищу. Многие отправились полюбоваться на избитые пулями кирасы, удалённые от линии стрелков на 50, 100 и 200 ярдов.
Курандо был недоволен. По его словам меткость - отвратительна. На дистанции в 100 ярдов половина пуль прошла мимо, на дистанции 200 в цель попала и того одна треть. Кроме того, он утверждал, что при испытаниях имело место мошенничество: ружья сделали менее 10 тысяч выстрелов. Своё заявление он обосновывал тем, что на стрельбу было выделено четыре с половиною тысяч фунтов пороха, а за две недели пальбы не спалено даже двух третей. Одно из двух: либо цифра выстрелов явно завышена, либо в стволы засыпалось меньше пороха, чем полагалось. В первом случае спрос был с офицеров, во втором с поставщиков, ответственных за изготовление ускоряющих зарядку ружей бумажных патронов.
Морица эти подробности не интересовали. Выражение его лица было отсутствующим, и взгляд Курандо, холодный и цепкий, с каждой минутой становился всё более пристальным.
