под красным флагом спрятан крест
замоченный в сивухе
по-настоящему французский не чета дворовым псам
что гложут хвост заслышав всхлипы «Марсельезы»
которая заставила рожать
Жида господина и товарища
Да господин товарищ Жид
Перепадёт вам серп и молот
воткнётся в брюхо серп
а молот вы сожрёте
Жанна д’Арк
У пташек нет колёсиков
а у Иисуса ледяные ноги
поведала однажды Жанне д’Арк
навозная куча с нимбом из мух
соседка трухлявого пня
через который скакали лягушки
И каждая в прыжке называла себя
Святым Иоанном Святым Павлом Святым Людовиком Святой Терезой Святым Засранцем
Жанна тогда поняла что предстала пред ликом Божьим
как святыню она проглотила эту навозную кучу
Тотчас Господь в геморрой воплотился на Жанниной жопе
со всего Домреми сбежались собаки чтобы лизнуть её зад
Но Жанна знала что Бог поселился в ней
и он ей каждый вечер твердил
Сижу я здесь волею Папы Римского
и меня не изгонишь как ни перди
Внезапно Бог плюнул так далеко что Жанна дала пинка
в самый зад горизонта
И Бог с горизонтом вскрикнули
Карл VII заметает клопов под ступени
но каждый раздавленный клоп плодит по две тысячи вшей
а вши короля те же самые что и у Жанны
Кожа её натянулась как барабан дабы больше вшей уместилось
И бродит она осеняя крестом все помойки
так чтобы вши сидящие там поскакали за ней
точно собаки по следу
тому что ведёт к королю
Король дал стрекача спасаясь от свиней
которых попы́ омывают святою водою
И пьют её становясь святыми
А свиньи топают в Иерусалим зажав в руках распятья
вперёд за костями Христа чтобы высосать их как жвачку
и король убегает
Жанна его догоняет в сортире стоящем на улице
и там они любят друг друга как шиферный пол с мочой
Однажды в Реймсе королю на башку свалилось тухлое яблоко
Из него смастерила Жанна монарху корону
и её освятили четырнадцать архиепископов с гнилостным взглядом
Но вот сосуд отмщения коснулся Жанны и она томится раной
король ей гложет грудь и ноги
с мерзейшим вкусом прелых овощей
Теперь она исцелена
Во Франции в ту пору англичане разводили вшей
и вши английские побили вшей французских
Вдруг пелена английских вшей окутала всё тело Жанны
и вот она в плену
Долго она поедала вшей
пытаясь на них походить
но так и осталась клопом которого с хрустом давят копыта ослов
гадким клопом грязным и рыхлым
потому на закате жирном что твой Христос
её пришлось сжечь дабы согрелись вши
Святая Жанна д’Арк защитница клопов молитесь за французов
Чикагский евхаристический конгресс
Когда мокрицы единятся с тараканами
а из бифштексов сочатся просвиры
вся мокрота стекается в общей канаве и молвит
да пребудет с нами Иисус
со всех концов света козы ссыпают помёт свой в канаву
так начинается евхаристический конгресс
и все сбегаются к божественным какашкам и святым плевкам
Всё потому что у бога что двадцать веков страдает запором нет
больше перегнойного пророка который бы удобрил дольние параши
и урожай священников теперь их собственный навоз
В то самое мгновение их пот пробормотал
Вы масляный осадок а я бог
Примите меня протянув огромные лапы свои
Когда ваши уши и ноздри заполнятся грязью
вы узрите меня в обличье протухшей шкурки хорька
Тогда же все чернокожие вши собрались на одной ягодице
и сказали бог всемогущ
могущественней он чем наша ягодица
Мы слепили просвиру а он превратил нас в жаб
Чтобы дни напролёт мы квакать могли dies irae
Тем временем прах кесарей защекотал в носах
и эти жвачные плюгавые животные мычали
Прода́л Иуда бога как кулёк картошки
и кости его скребли сапоги чистокровок
Ах кто бы дал нам бога-свежачка как рожа только от цирюльника
бога грязнее и проще чем хлябь под ногами
наш-то отмытый водами рек
всего лишь нелепый бесцветный голыш
Первая империя
Когда французский табак потёк из ноздрей Бонапарта
был он всего-то ефрейторским табачишкой
но вместе с тем и навозом
что вылез из чанов с дерьмом
за собой на полу оставив
жалкое Да здравствует император смердящее на всю округу
Папа Римский блаженно облизывал губы
Неспроста его звали Пием-Хапуем VII
Смерть матушки Коньяк
В том возрасте когда все дети валялись в песке
точно филе в панировке
к центру земли копая дорогу
матушка Коньяк с тяжёлой молочной грудью
доставшейся ей в наследство от матери
собирала обломки булавок чтобы отлить из них пушки
Но пушку её мечты однажды расплавил
и позже продал врагам
папаша Коньяк
В память об этом событии открыли Самаритэн
И по утрам отправляясь туда
матушка Коньяк соскребала навоз с мостовой
для одуванчиков мужниных
Сдохла матушка Коньяк увы и ах
вместе с Францией сдохла старуха
И из брюха как пажить зелёного
выбегают многодетные семьи
что за каждого нового отпрыска
по совку для угля получали
Нет больше матушки Коньяк
нет и детей идущих после восемнадцати таких же
по праздникам на Рождество и Пасху
мочиться в семейный котёл
Сдохла матушка Коньяк сдохла
Станем же в круг и все вместе спляшем
На её могиле дерьмом украшенной.
Пакт четырёх
Четыре паршивца плясали вокруг бифштекса
Они плясали и с них на землю сыпались вши
Я француз молвит первый
я резвый и ловкий как фараон что колотит трудягу
у меня голубая кровь вперемешку с белой горячкой а всё из-за красного носа
Я англичанин молвит второй
и с тех пор как фунт пошатнулся у меня оплывают ноги точно покрывшийся плесенью сыр
Молвит третий Я итальянец
Папа Римский по счастью сойдёт за лапшу
пока макароны используют вместо стволов пулемёта
Я немец молвит последний
Фашист откликнулось эхо в толчке
И под каждым из этих господ
потекла тонкой струйкой моча
рисуя немцу карту без червивых коридоров
а итальянцу горизонты жирных фасций
французу левый берег Рейна
и англичанину потоки фунтов в Миссисипи
Ядрёна мать вскричал француз кусая итальянца за нос
а немец в ухо англичанину тем временем плевал
и не осталось вскоре ничего лишь кучка генералов
да нимб из мух
вокруг всех четырёх знамён
торчавших из задов
Закон Поль-Бонкура
Скорее дохлые псы бегите тешить войска
а вы пауки ползите травить врагов
В сегодняшней сводке от обезьян-паралитиков сообщается что
двадцать вторая дивизия клоповой армии
вражескую линию прорвала без единого выстрела
На следующей войне
на вахте в траншеях будут стоять монашки чтобы подбодрить сверхсрочников
и чтоб им метлой продырявили все просвиры
Младенцы с соской во рту
будут пи́сать горящим бензином на лагерь врага
А если герой трёх месяцев от роду всхлипнет в пелёнках
