В ушах зазвенел голос Катафалка и его коронное: «На пересдачу!..» Вот только это не экзамен или зачет, который можно сдать комиссии.

Непройденная практика – это автоматом отчисление. И второго шанса поступить на бесплатное отделение у меня уже не будет. И мало того – придется вернуть все деньги, которые государство потратило на мое обучение. Ведь причиной, по которой я не доучилась, будет не болезнь, катаклизм или иные не зависящие от меня обстоятельства, прописанные в учебном договоре. Нет. Моя неуспеваемость.

И вообще, какого демона безопасники берут к себе на практику? Хвостатые раньше никогда не присылали заявок…

Тысяча и один вопрос пронеслись в моей голове в этот миг. Но сказала я совершенно другое:

– Боюсь, что мой уровень…

– Уровень дара для мага вторичен, – перебив меня, возразил Катафалк. – Главное – как им пользоваться. А вы у нас, милочка, особо ценный интеллектуальный кадр…

Этой сомнительной похвалой Катафалка я и подавилась, закашлявшись. А ректор, которому меня рекомендовал один из лучших специалистов магической механики, отчеканил:

– Драккарти – распределение: служба безопасности. Артефактор-эксперт.

И его слова тут же записал секретарь. Зачарованным пером. В приказ. А приказы, увы, не обсуждаются не только на войне, но и в рамках учебного устава.

Это уже позже я узнала, что законники сделали запрос вынужденно: из-за недавнего прорыва барьера больше половины артефакторов, кто был в звании, срочно мобилизовали. Их отправили на границу для восстановления сети защитных артефактов после прорыва, о котором в столице не слышали, потому как в новостях о нем и не упоминали.

Но преступности в столице после прорыва не убавилось, и экспертов катастрофически не хватало. Вот только обычно на эту должность шли не просто маги с сильным даром. А опытные, матерые, с большим опытом работы с разными, совершенно разными артефактами.

А пока же мне вручили конверт с адресом, куда нужно прибыть, и направлением, в которое вписано мое имя. А еще к окончательной и беспробудной «радости» я узнала, что, в отличие от остальных, моя практика начинается уже сегодня. И в полдень я должна уже быть как штык в участке.

Все это я слушала, глядя на улыбающегося Катафалка, и думала, что стоит подналечь на боевые заклинания и проклятья.

Выйдя из дверей, я поняла, что спонсором сегодняшнего дня являлась невозмутимость. Невозмутимость – не моя, вот я и бесилась. От души. Рука непроизвольно смяла конверт.

– Ну? Чего? Как? – за порогом на меня накинулись одногруппники.

Я промолчала, решив, что заговорю тогда, когда мои мысли станут хотя бы немного цензурными, этичными и политкорректными. И лишь выйдя из академии, выдохнула. Достала из кармана амулет связи и, выбив на нем большим пальцем замысловатую дробь, позвонила Локу, чтобы предупредить: в «Глоток» я сегодня не приду.

И лишь когда закончила разговор и отняла от уха переговорник, вспомнила о конверте, который все еще держала в другой руке. Убрав артефакт, вскрыла печать и, вчитавшись в строки, поняла: если не хочу опоздать еще и на саму практику, то задерживаться не стоит.

Квартал источников, где располагалось центральное отделение законников, находился хоть и недалеко от района Груши, в котором я сейчас была, но медлить все же не стоило. К слову, «Груша» получила свое название не из-за аллей одноимённых деревьев, которые тут могли бы расти, а исключительно за свою вытянутую вдоль набережной форму, чуть расширявшуюся к устью залива, с которого сейчас дул свежий ветер.

Ему навстречу я и повернулась. Злая, голодная и решительная. Но голодная – больше всего. И тут вспомнила, что в кошельке у меня осталась пара центов. Стипендия обещала быть на днях. А деньги, которые я получала, помогая в ремонтной мастерской чабилей «Спич и партнеры», тут же кончились, стоило мне отложить подработку из-за экзаменов. И я осталась на мели.

Есть хотелось. Еще, как назло, горячие хот-доги, которые продавали прямо на улице, так и манили своим ароматом. Но я лишь мужественно сглотнула слюну и решила, что раз нет денег, то стоит хорошенько подумать. Ведь идеи, как известно, кормят. Поэтому пусть сегодня меня питают размышления. Например, как пройти эту демонову практику.

И я даже попыталась найти позитив в сложившейся ситуации: не на границу барьера, за которым беснуются демонические твари, меня же отправили, в самом-то деле. Всего лишь какие-то оборотни. Много здоровенных оборотней. Сильных. Матерых. Хищников.

Ветер дул в лицо, но я лишь ниже надвинула козырек бейсболки. Как там говорят двуликие: блохи наши дела? Плевать, прорвусь!

Впрочем, моя решимость слегка поугасла, когда я добралась до здания из красного кирпича, располагавшегося в самом центре города. «Центральное отделение правопорядка Нэйлы» – информировала вывеска над входом.

Предъявив на входе направление на стажировку, я была бдительно осмотрена и отчасти даже обнюхана оборотнем в форме. А потом мне выписали временный пропуск и сообщили, в каком кабинете я могу найти свое временное начальство – Гаррина Торкра, начальника отдела безопасности.

В дверь, на латунной табличке которой было выгравировано это имя, я и постучалась спустя пять минут и, услышав «Войдите!» – толкнула створку.

– Здравствуйте, – произнесла я, как с обрыва сиганула. – Меня зовут Дэйна Драккарти, и я прибыла для прохождения практики по распределению из магистери-и-и…

Последние звуки я договаривала, глядя в начавшее звереть начальство. Натуральным образом звереть. Верхняя губа внушительного, заматеревшего офицера приподнялась, обнажая сахарно-белые клыки, черты лица заострились, и на скулах даже проступила шерсть. Еще немного – и оборотень точно перекусил бы дымившую сигару, которую до этого курил. Но быстро совладал со вспышкой гнева.

И по этой его реакции я поняла: характерами с начальством мы сойдемся. Причем врукопашную. Я с прищуром, оценивающе прошлась по внушительной, состоявшей, казалось, целиком из накачанных мышц фигуре оборотня, словно прикидывая, какое оружие в этой словесной битве выбрать: колкости и сарказм или надо пока ограничиться предупредительным пуском слезоточивого газа. Потому как зачет мне нужен был до смерти. Желательно – не своей. И я приготовилась за него сражаться.

– Они там совсем ополоумели, что ли? – рыкнул он то ли на меня, то ли на всю вселенную разом и тряхнул русой шевелюрой, в которую уже успела забраться седина. – Я же просил ОПЫТНОГО эксперта, а не сопливое недоразумение…

– Я понимаю, что хотели вы опытного, а случилась я, – с этими словами положила перед сидевшим за столом оборотнем направление, – но если вы напишете отказ, то наверняка пришлют кого-то другого из выпускников.

На меня посмотрели так выразительно, что сразу стало понятно: этот оборотень из породы тех вспыльчивых мудрецов, которые воспринимают глупость подчиненных как неизбежное бытовое зло. Такое, которое нельзя искоренить, а можно лишь возглавить. И я, глядя на двуликого, лоб которого прочертили несколько морщин, могла поспорить: спроси офицера, что он думает о своих служащих, Торкр наверняка ответит, что думает не о, а за них.

– Ты сама-то веришь в то, что только что сказала? – скептически уточнил он, переходя на «ты».

– В то, что вы напишете, или в то, что пришлют? – вопросом на вопрос ответила я, изогнув бровь. Панибратски отвечать своему пока что слегка теоретическому начальству у меня язык не поворачивался.

– Пришлют… – он выдохнул это слово с клубами крепкого табачного дыма и добавил: – Скорее уж пошлют. И куда подальше, раз сейчас направили сюда такое недоразумение, как ты. Хотя формулировка была четче некуда. Я просил ЛУЧШЕГО… И если посчитали, что ты – оно самое и есть, то, подозреваю, второй вариант будет еще хуже… Нет уж. Да и с этими заменами проволочек столько… А у меня дела раскрывать надо. – Он ткнул на внушительную стопку отчетов. – И с каждым днем их все больше! Так что работы в отделении, как половину артефакторов мобилизовали, столько, что напрактикуешься выше крыши… Лучшая выпускница академии, – последние слова он произнес, как приговор вынес.