Пять лет назад

Прием был грандиозным. Весь Нью-Касл говорил лишь о новогоднем событии, обсуждая все: от знати, что приехала с соседних остров до елочных украшений, которые выбрала в этом году Эмилия фой Мауш, вдова покойного лорда Рейнора фой Мауш. Кто-то говорил, что даже сами принц и принцесса Нигрум обязательно посетят праздник Зимнего Солнцестояния. Жаль, что Фейру это совсем не интересовало. Она уже неделю пыталась отговориться делами, но матушка была непреклонна – дочь обязана присутствовать, как будущая наследница клана Фот. будто Фейра не знала для чего ее направляют в дом древней семьи.

– Так бы и сказала, что надеешься свести нас с Риашем, – пробубнила себе под нос Фей, а потом взяла и осушила высокий бокал с шампанским. В голову моментально ударили миллион пузырьков этого дьявольского напитка, и она слегка закружилась. – Черт! – прошипела Фей, прикрывая глаза, чтобы яркий свет, что сверкал в хрустальных подвесках люстр, так больно не бил в них. На нервах и от какой-то детской обиды на маму, Фей совсем не учла, что ее звериному началу совсем не нужно употреблять столько опасный напиток. Это мужчины-оборотни еще могли приучить себя к контролю разума, а вот женщинам можно было пить в небольших количествах сухое вино, желательно розовое из провинции Рованс, в южной оконечности острова. И ведь официант разносил его наравне с шампанским – Эмилия, как чистокровная волчица, позаботилась бы об обоих древних расах. Это она из-за внутреннего раздрая схватила то, что попалось ей под руку.

Фей попробовала отойти от стены, которую подпирала почти весь вечер, но походка оказалась не такой уверенной, как хотелось бы. Пора было срочно снимать алкогольное отравление.

– Надо заесть алкоголь ромашкой, – вспомнила Фейра лекарственный перечень их травницы Майораны и решила выйти в сад. Путь по стенке забрал много сил – голова уже не кружилась, но стала сильно болеть в висках, да и к тому же надо было постараться не привлекать к себе лишнего внимания. Хорошо, что Риаш был окружен местными красавицами, которые, словно стая змей, пытались урвать его внимание, враждуя между собой. И чем думала матушка, когда предлагала рассмотреть его кандидатуру?! Он же настоящий позер и воображала!

Еще пара шагов, и долгожданный ветер охладит голову. Фей постояла на балконе, спрятавшись в алькове, и постаралась надышаться свежим воздухом, чтобы унять ненужные симптомы, но не помогло.

– Значит, придется есть ромашки, – кисло прошептала она и сжала кулаки – аромат цветов был слабым, а это означало, что идти ей придется далеко, в самую глубь парка. Конечно, она не боялась, ведь она всю жизнь прожила в настоящем лесу, но не была наивной дурочкой из деревни, матушка никогда не поощряла ее наивность, наоборот, избавляясь от незрелости дочери со школьных лет.

Ее беспокоили парочки, которые могут уединиться в таком романтичном месте. А вдруг разлягутся на так нужных ей ромашках?

– Переставляй ноги быстрее, Фей. Алкогольное отравление само себя не вылечит, – пинала себя Фейра рычащим шепотком, постоянно принюхиваясь, чтобы не пропустить нужное направление. В парке ей стало намного легче, чем в душном зале. Она совершенно не понимала высших оборотней, что отрекались от звериных инстинктов и забывали дорогу в свои лесные угодья, наведываясь туда лишь для проведения таких же бессмысленных приемов. Это же преступление против своей сути, но кто она такая, чтобы судить их. Девчонка из древнего и маленького клана Охотников, которых сейчас считали настоящим пережитком.

– Это их выбор, – повторила она слова матушки, чтобы снова закрыть для себя поток этих мыслей. К тому же запах ромашек становился ярче, и она его слышала уже совсем рядом. Нужно-то было пройти всего лишь небольшой лабиринт, и она будет у цели.

Фей ступила на дорожку, по бокам которой возвышались идеально подстриженные кусты самшита. Запах уводил ее в правую сторону, поэтому нужно было найти выход именно в той стороне. В конце концов, если упрется в тупик, то просто перескочит изгородь. Она быстрым шагом дошла до места, где запах ромашки чувствовался сильнее всего, и уже приготовилась к прыжку через полосу кустарника, чтобы не плутать по закоулкам лабиринта, как услышала разговор двух мужчин.

– Не помню, чтобы тебя приглашали сюда. – Этот голос был низким и глубоким. Голос настоящего вожака. У Фей побежали мурашки по коже от странного страха перед мужчиной с таким голосом. Такое с ней было впервые, хотя вожаков в Нью-Касле она знала почти всех, будущий статус обязывал поддерживать контакты.

– Не кипятись, Красный волк. Я не собираюсь устраивать разборки прямо здесь, но кое-кто мне задолжал крупную сумму, а мои условия равны для всех, даже для высокородных.

Фейра замерла на месте, прищурив глаза от понимания того, кому принадлежал второй голос. Теневой ростовщик Нью-Касла Зигмунд Керр. Эту личность знали многие мужчины благородных семей, любившие поиграть в подпольных казино и одалживающие у Керра деньги на ставки в горячке азарта под высокие проценты. Ей пришлось закрывать один такой долг от имени их клана для ее двоюродного брата. Конечно, ему всыпали всей семьей, но Зигмунда Керра она запомнила очень хорошо. Сложно было винить ушлого человека в его хитрости, ведь он не заставлял никого из его клиентов брать долг. И не одалживал беднякам. Его клиентура всегда состояла из местных богачей.

Пауза затянулась, и Фейра прижалась к высокому кусту плотнее, пытаясь услышать все звуки с той стороны.

– Я поговорю с ним тет-а-тет, Керр, а сейчас покинь, пожалуйста, праздник. Он придет к тебе уже завтра.

Мужчина с невероятным голосом подтвердил ее подозрения о личности ростовщика, но озноб снова прошел по позвоночнику от этого низкого тембра.

– Спасибо, Красный волк. Только из уважения к тебе я подожду еще день.

Фейра слышала шаги мужчины, но различила лишь шум от одного человека, а где же второй? По ту сторону стены лабиринта стояла тишина. А еще ее удивило, что она почувствовала лишь резковатый запах дампира – Керр был полукровкой.

– И что же вынюхивает маленькая волчица? – раздалось над ее ухом, отчего Фейра метнулась на инстинктах вперед, больно оцарапавшись о ветки кустарника. Но сильная рука схватила ее за предплечье, заставив остановиться на месте.

Фей замерла, подняла медленно глаза и пропала.

Утонула. Сгорела в этой желтой обжигающей лаве глаз высшего оборотня.

Оборотня, которого боялся весь Нью-Касл из-за ауры, что окружала этого мужчину.

Матушка никогда не говорила про Эрго Гессе, хотя благородная Эмилия была ее близкой подругой, но ее сын будто был персоной нон грата.

– Я не вынюхивала, просто не хотела мешать разговору.

– Прислушиваясь к каждому слову? – с иронией спросил Эрго, вздернув одну бровь.

Фей опустила глаза. Она безбожно врала, и сама знала об этом, но не говорить же, что стояла там как привороженная чарующим голосом. Да и сейчас, глядя на владельца этого тембра, становилось лишь хуже – Эрго Гессе был очень красив, хотя его красота не являлась эталонной. Наоборот, он будто олицетворял собой древнее лесное божество со звериными желтыми глазами, рыжим блеском волос, крупными чертами лица. В нем не было ни единого намека на изящность или утонченность, что сейчас возводилось в мерило внешности.

– Я не хотела, – тихо ответила Фейра и опустила голову ниже.

– Фейра Фот, – вдруг проговорил Эрго. – Я вынужден вас наказать.

Фей вскинула на него испуганный взгляд и инстинктивно сделала шаг назад, снова царапаясь о ветки кустарника.

– Вы знаете мое имя?

Почему-то эта мысль удивила Фей. Она запоминала альф, потому что после передачи титула ей придется общаться с этими высокомерными лидерами своих кланов, но она в жизни бы не поверила, что ее персоной могут интересоваться в ответ. Нет, она не была страшненькой или с изъяном, будь она не Фот, то скорее всего ее уже обручили бы и желающие точно были бы. Но клан Охотников не поддерживал линию накопления богатства или заискивания перед более сильными кланами. Даже барон Лаэт не имел над ними власти, и именно это являлось самой главной проблемой – никакому альфе не нужна независимая жена.