Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Слезы градом лились из глаз. Только три дня назад нашла в себе силы открыть конверт, который вечером следующего дня нашла под входной дверью. Этот трусливый кобелина не смог поговорить лично. Написал записку, как вчерашний школьник. Поступок не достойный волка его ранга.

«Поля, прости за эту ночь…

Не знаю, что можно сказать в свое оправдание. Помутнение, страсть, похоть. Эти чувства съедали меня и не давали мыслить здраво. Я хотел узнать каково это – с парой. С той, кому подарено твое сердце самой Богиней. Прости, что ранил твои чувства. Но все остается, как и было «До». Каждый из нас живет сам по себе. Еще раз прости, если сможешь и постарайся быть счастлива, Луна моя,

твой Виктор»

Так больно мне еще никогда не было. И сейчас, вспоминая эти строки сердце пронзила острая боль. В какой-то момент меня окутало теплом. Женские руки сильно прижимали к себе. В ответ сильнее прижалась к ней и позволила чувствам выйти на свет. Хотелось все рассказать, всем поделиться. Услышать, что я не глупая самка, ведомая лишь инстинктами. Ведь это не так! Не так! Не так!

Когда первые волны истерики наконец улеглись, смогла продолжить изливать душу. Уверена, она меня за это не осудит.

– Он был моим первым, – горькая усмешка слетела с губ раньше, чем смогла ее остановить. И пусть. – Даже жалко, что у нас с ним ничего не получилось в ту ночь. Я могла бы уже вот-вот родить, или даже держать малыша на руках. А теперь… Теперь я точно знаю, что у меня никогда не будет детей…

Я всегда хотела детей. Много-много дочек. Ну и сыновей. Но девочек больше. А теперь я точно знаю, что никогда не испытаю радости материнства. Буду только помогать самкам рожать новые поколения волков. Видимо такая моя доля. Свои дети тормозили бы – это факт. Они были бы приоритетом, нежели роды какой-то волчицы. Значит Луне именно так угодно устроить мою судьбу. Вся надежда лишь на то, что век она отвела мне не такой долгий, как другим представителям нашей расы, иначе я сойду с ума от внутренней боли…

И снова слезы. Горько от собственной беспомощности. Надо брать себя в руки. Краем сознания замечаю беспокойство человечка рядом с собой. Не хочу ее душевных переживаний. Знаю ее, накрутит себя попусту. Вот только она снова меня опережает. Эта умная не по годам человеческая самка.

– Понимаю, что глупо просить успокоиться, но я обещаю, что, когда весь этот кошмар закончится, ты будешь беременна. Макс мне все простит, я точно знаю. Заставлю его приволочь этого козла горного, запрем вас вместе, – только хотела возмутиться, как меня нагло заставили смолчать, – и вот давай без этого. Никто не просит его прощать и принимать. Ребеночка заделаете, и выкинем блохастого за ворота и пусть кукует себе дальше в одиночестве, кретин.

Мне кажется, что иногда в ней просыпаются звериные повадки. Иначе на что списать вырвавшееся в который раз фырканье и рык, вполне себе волчьи хочу заменить.

– Спасибо тебе, что ты есть, – как можно крепче обняла ее, чтобы поняла всю мою благодарность и улыбнулась сквозь слезы.

– Ой, – схватилась за хорошо округлившийся живот, – ребята пинаются. Согласны со мной. Того и смотри. Еще и накостыляют твоей горе паре.

Мы рассмеялись и продолжили чаепитие, больше не вспоминая о грустном. Но что-то мне подсказывает, что просто сделали вид, что все хорошо. Чертята в ее глазах не давали покоя. Но за это я ее люблю.

Глава 8

Виктор

Оставшийся совет прошел мимо меня. Пока все что-то решали, я мыслями был там. В домике. С Полей.

Бегал по окрестностям до боли в мышцах, хотел скрыться от нее, но все равно прибежал именно к ней. Луна, о чем ты просишь меня? Отказаться? Стоило только увидеть, как она поежилась от холода, все перевернулось в груди. Затолкал в домик и пропал, почувствовав бархат ее кожи.

Если до этого еще как-то держался, то больше не было сил. Все слова были словно в тумане, не со мной. Когда она поддалась чувствам, я возликовал. Получать ответную страсть оказалось истинным блаженством. А когда понял, что она только моя, ничья больше, вообще обезумел. Боялся, что волк набросится на нее, затуманит разум и отберет правление, но нет, он наслаждался, как и я, даря своей паре легкое удовольствие. Ласки не прекращались. Впервые был столь нежен с самкой. В голове была только одна мысль «Мое сокровище». Как можно навредить, как можно быть грубым?

Когда почувствовал клыки, впивающиеся в кожу, эйфория начала окутывать сознание, и волк поспешил принимать метку, и когда почти завершился древний ритуал с ее стороны, отдернул в последнюю секунду сам себя и отказался, желая пока только ребенка. Чувствовал, как нажим усиливался, зарождающуюся обиду в теле малышки, но ничего не мог поделать. Моя гордая, ранимая самочка, хотел бы нянчится с ее копией, такой же рыжей малышкой. И наш совместный образ так четко в глазах, аж дух захватило. Только рано для этого.

Теплые слезы начали бежать по ее щекам, приводя в бешенство. Мечтал разорвать сам себя, за причиненную боль. Чем сильнее она отталкивала, тем сильнее прижимал. Только не так, только не в таком состоянии отпускать. Пришлось сесть, устраивая ее на коленях. Прижал к груди настолько крепко – насколько мог. Все слова с ее стороны были оправданы. Поцеловав в последний раз, ушел.

Видел в глазах боль. Она сидела на постели, где мы только что были счастливы и плакала. Не кидалась на меня, не крушила все во круг. Приняла. Понимаю, что стоит за мной закрыться двери, ее накроет. Мы справимся. Верю в это, потому что, если не верить, можно сойти с ума.

Луна, надеюсь, что все слезы моей Луны не напрасны. Иначе я не знаю, зачем мне жить дальше. Когда этот кошмар закончится, и вдруг она не простит, я уйду сам с этой земли. Зачем мир без нее? Все теряет краски, запахи, вкусы… Оставил записку, потому что чувствовал, что-то грядет. Могу не успеть. Не знал, как начать, чем закончить, что вообще хочу сказать. Не помню, что в итоге получилось. Помню лишь слово «Прости».

А когда услышал на совете, что эти пигалицы малолетние сбежали, кровавая пелена застилала глаза. Как это вообще было возможно? Их территория охраняется сильно. Патруль они явно усилили из-за отшельников, что радовало. Я уже был готов согласиться на то, что тут и наш человек не нужен. Все на высшем уровне. А что же выходит. Две самки легко сбежали?

А с другой стороны, может оно и к лучшему. Девочки помогли нам, сбежали, решили разногласие с пребыванием нашего волка на этой территории. Да и понимаю зачем именно это было. Они хотят вывести стаи из-под удара. Храбрые, очень храбрые самки. Может в этом и преимущество этой парочки? Они думают, как люди, способны заглушить инстинкт и душевную боль для всеобщей цели, в то время как мы с Егором с трудом решаемся на этот шаг и ставим свои интересы впереди.

Вылет обратно откладывать не стали. Хочется скрыться отсюда, от боли. Как там надо плести браслет для излечения душевных ран? Воспоминания, как рукой стерло. Все время в воздухе думал лишь о двух вещах, забеременела ли Полька, и как сплести эту чертову вещицу. Р-рррр.

Перелет домой, поездка до офиса – все прошло мимо сознания. И только траурный вид, во всех смыслах траурный, брата заставляет отвлечься от мыслей о Полине.

– Баяна умерла вчера. Не стал вас тревожить. Все равно ничего бы не смогли сделать, – он опустил голову, словно в этом его вина.

– Это была не просто смерть? – Егор строго посмотрел на него. Почувствовав взгляд, он поспешил поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Нет, Альфа. Просто она молчала, что ей плохо. Вдруг ее трав оказалось недостаточно? Вдруг ее могли бы спасти врачи? Мы бы ей помогли! – он встал со стула и подошел к окну.

Могу понять его переживания. Чуть меньше семидесяти лет назад она его с того света достала. В тот день во время патруля на него напали. Волчья сущность возымела верх над разумом и чуть не поглотила его полностью. Баяна чудом заставила его вернуть человеческий вид. Вливала в него какие-то настойки, шептала, приказывала. Все было неважно, кроме результата. Она ему как вторая мать была.

14
{"b":"761444","o":1}