У огромного горного орла были разорваны шея и живот. Птица истекала кровью. Мощные крылья безжизненно распластались по камню. Рядом с птицей лежала издыхающая ласка. Она не сдалась и не стала покорной едой для своего захватчика. Она перегрызла его желудок и пробила себе дорогу к солнцу.
Смелость всегда вызывает уважение. Даже в таком маленьком теле…
Путники молчали.
– Достань, – не по-детски строго проговорила девочка.
Собака тенью спустилась к воде и, аккуратно прихватив в пасть зверька, принесла ребёнку.
Маша посмотрела на взрослых и сказала:
– Сдохнет – похороню. Выживет – отпустим…
– Гуйрено кхоъ во деннад, Баьстено кхоъ дик деннад (6), – пробормотал водитель и, посмотрев на солнце, вспомнил Аллаха.
Через два часа автобус, наконец, привёз усталых туристов в Армхи. Здесь, на новом, только что открывшемся для отдыхающих круглогодичном курорте, в небольшой, но полностью обустроенной дачке, маленькому отряду было приказано отдыхать.
***
Благодаря ингушам, в 1920 году отбросившим со своих склонов терских казаков, было, наконец, остановлено продвижение Деникина и завершена бессмысленная братоубийственная гражданская война. Декрет ВЦИК в 1921 году образовал большую и многонациональную Горскую АССР. Из неё в 1936 году выделили Чечено-Ингушскую АССР. Впрочем, создание республики мало отразилось на укладе жизни и быте ингушей и чеченцев. Люди, по-прежнему, не понимали, что от них хотят, и старались выживать по мере сил. С приходом вермахта на Северный Кавказ в горах быстро активизировались бандиты, которые, вредя войскам, доставляли массу неприятностей и жителям. Но самая крупная неприятность была ещё впереди… после разгрома фашистов, в республику прибыл Богдан Кабулов – заместитель наркома внутренних дел. Составив докладную записку в ЦК, повествующую о, якобы имевшихся, зверствах, со стороны местных жителей, он же начал приготовление к операции по их депортации – «Чечевица». Степень вины никого не интересовала. Людей пихали в теплушки и везли в Сибирь и Казахстан. За два месяца, таким образом, было вывезено более трёхсот тысяч человек. Горы обезлюдели. Впрочем, это горе было характерно тогда для всех…. никто не вспомнил, что на фронтах Великой войны сражалось более 18000 гордых представителей нахского народа. Что половина из них не вернулась домой. 27 ингушей стали Героями Советского Союза.
По переписи 1939 года численность ингушей составила чуть более девяноста тысяч. По переписи 1959 сто пять тысяч. Сегодня в мире их немногим менее полумиллиона.
***
Где-то в 20 часов 8 апреля внезапно случилось короткое замыкание в южной проходной галерее Минориттенкирхе. Построенная много позднее храма, пристройка, как бы уравновешивала капеллу, расположенную у северной стены здания. Её арочные перекрытия, поймавшими ветер парусами, держали свод и расширяли храм Миноритов до полноценного трёхнефного сооружения.
Допрошенный жандармом служка смог только указать, как последние посетители, часто бывавшие в храме муж и жена, уходили, весело смеясь, а, через четверть часа, появился очень хмурый кардинал-священник Стефан Вышиньский. Его заметно шатало.
Раскрыть тайну пожара так и не удалось. Проводку переложили. Чёрные, от невероятно жирной копоти, стены отмыли, ошкурили и покрасили. Не тут-то было! После этого пожара последние 70 лет стены галереи красят один раз в два месяца! Иначе чёрная копоть становится видна! В 1996 году изучили её состав. Он оказался невероятно сложным и… органическим. Результат положили на полку и постарались забыть.
Десятого апреля 1962 года после утверждения Синодом РПЦ Венской и Австрийской епархии и, в связи с подготовкой к празднику 9 мая в посольстве СССР в Вене, давали приём. Советское представительство вольготно расположилось в бывшем дворце герцога Нассауского. В двух шагах от него стремились в небо золотые луковицы Храма Святителя и Чудотворца Николая, утверждая своей неприкрытой православной религиозностью российское присутствие.
Василий Иванович, облачённый в чёрную дорогущую рясу из тонкой шерсти и такой же подрясник, выданные ему перед отъездом в Синоде, вольготно расположился на мягком атласном кресле, в мелкий, бледно-розовый цветочек. Золочёные изогнутые ножки сразу пустили двух любопытных зайчиков к его нагрудному массивному золотому кресту. Последний был взят, по строгому приказу Яна, («для солидности»!), из ризницы и должен был быть возвращён на место дипломатической почтой.
Где-то смеялись его приятели. Ксения, ещё в день приезда, перехватила Елену Дмитриевну и утащила от отца Василия в неизвестном направлении. Борис тогда только хмыкнул и предложил знакомцу бутылку холодного пива…
«Они вон, как приземлились-то, на все четыре, а мне-то – с гадостью грошовой общайся!», – пожалел себя Василий Иванович и, перекрестив рот, вспомнил о тяжких грехах. Например, об унынии…
Напротив него сидел кардинал Вышиньский. Его красная, как кумач, одежда резко контрастировала с абсолютно белым лицом.
«Словно вампир какой!», – подумал про себя Непершин.
– Я не понимаю, почему ваши иерархи подвергают сомнению прямую связь Папы и Святого Духа, – неспешно, будто с кафедры, вещал кардинал.
– Полноте, – вздохнул русский поп. – Ваш Папа может поддерживать любые связи. Хоть сношения с дьяволом, например. В любом случае, мы не спорим – его образ действий подчиняется божьему промыслу.
– Да вы диссидент! – восхитился Вышиньский и протянул руку к фужеру шампанского, только что принесённому заботливым официантом. – А как же коммунизм и отделённая от государства церковь?
Бледный священник произнёс последнее слово, с таким убийственным скрежетом, что Василию Ивановичу даже показалось, что кто-то гадкий водит железом по стеклу.
– Мне всегда казалось, – начал он неторопливо, – что в Ватикан не может проникнуть дьявол…
– Тем не менее, мы все знаем, как во время благодарственного молебна Папа Лев XIII в 1884 году, отчётливо его увидел.
– Всё бывает… – не стал спорить Непершин.
Священнослужители, молча, допили «Мадам Клико» и, закусив невесть как выращенной в апреле клубникой, встали. Разговор не состоялся. В заключение, Вышиньский спросил:
– Куда теперь лежит путь истинного православия?
– В Рим, батюшка, всё туда, в Вечный Город… – услышал его преосвященство в ответ.
***
Уже в начале апреля, в атмосфере строжайшей секретности, под непосредственным руководством председателя Комитета государственной безопасности, началась разработка операции «Анадырь». Личное руководство было поручено маршалу Советского Союза фронтовику Ивану Христофоровичу Баграмяну. Американцы должны были, на максимально долгий срок, находиться в неведении. Куда на самом деле повезут ракеты, не знал ни капитан корабля, ни начальник порта, ни высший генералитет, ни ЦК…
От Североморска, до Севастополя, в шесть гражданских портов необъятного СССР шли составы, с валенками и тулупами. На гражданские суда грузили лыжи и сани. Все сопровождающие лица подписали строго секретные документы о неразглашении маршрута – на Чукотку! Советские военнослужащие, технический персонал, повара и врачи были предупреждены: «При указании третьим лицам заскекреченного места назначения, вам будет инкриминирована статья о разглашении государственной тайны». Люди шёпотом, в подушку, одними губами сообщали жёнам и матерям: «Север. США. Ракеты. Аляска».
И слал свои шифрограммы предатель Пеньковский.
Так что уже 17 апреля на стол Кеннеди лёг доклад о начале подготовки строительства ракетных баз вблизи США. «У нас не будет Аляски, у них Москвы», – успокаивал президента Кеннеди директор ЦРУ Джон Маккоун.
Для переброски войск выделили 85 кораблей. По палубе разгуливали в штатской одежде и отдыхали в шезлонгах. Что везли в трюмах, не знал ни один капитан. Вышедшие из Севастополя суда миновали Босфор и вышли в Средиземное море, в полной уверенности, что путь их следования лежит на север. Только пройдя Дарданеллы, и, оказавшись в Атлантике, капитаны кораблей, в присутствии замполитов, вскрыли секретные пакеты, запечатанные сургучом со свинцовыми тяжами по краю, (при нападении на корабль специально выделенная группа, ценой своей жизни, должна была затопить документ!).
