Голова просто раскалывалась. Мне тяжело было открыть веки, да еще это непрерывное жужжание незнакомых голосов… Мне хотелось попросить, чтобы все замолчали, но сил не было даже на это.

– …все будет хорошо, не сомневайтесь.

Голос женский, молоденький. Вслед за ним еще один, но уже властный, с нотками надменности:

– Я не сомневаюсь. Она моя дочь и имеет крепкое здоровье. Но хотелось бы знать точные сроки, когда она проснется. Я тороплюсь.

Кто «она», интересно? Речь идет явно не обо мне, потому что голос своей мамы я бы узнала. Пришлось открывать глаза – медленно, веки не слушались. Комната двоилась, как и люди возле меня.

– Просыпается! – воскликнула девушка явно облегченно.

– Слава богам! – вторила ей вторая.

Теперь, когда я открыла глаза, смогла оценить окружающую обстановку. Я лежала на мягкой кровати, рядом в кресле сидела стройная женщина в возрасте, с другой стороны стояла худенькая девушка в темной одежде и белом фартуке с перчатками. Её волосы были собраны в простую косу. Я не могла точно сказать, сколько ей лет, но выглядела она молодо. Раскрыв саквояж, стоящий на столе, она достала какой-то железный прибор и присела на кровать.

– Позвольте взглянуть на ваши глаза, леди.

Я послушно расслабилась, поняв, что она доктор; это меня успокоило, несмотря на странную одежду, обстановку и незнакомую женщину в кресле. Может, она её мать и та просто взяла её на прием? Тогда все же остаются вопросы к одежде и обстановке. Но затем доктор меня удивила. Она отложила прибор, которым светила мне в глаза, и поставила ладони на некотором расстоянии от моих висков – я буквально увидела белое свечение, исходившее от её пальцев!

– Леди здорова, – известила она, отстранившись. – Сотрясения нет. Вечером и утром сменю повязку, и уже к завтрашнему обеду не останется никакого намека на ранение.

К-какое ранение?

– Доктор, – обратилась я, – что со мной?

Девушка изумленно взглянула на меня. Что именно её удивило? Неужели то, как я обратилась к ней? Быть может, это всего лишь медсестра, а я уже повысила её в ранге?

– Вы не помните, леди? Вы вчера упали с лестницы вследствие слишком быстрой ходьбы. Хорошо, что Император был рядом, смог доставить вас в комнаты безболезненно и тут же вызвал меня. Теперь с вами все будет хорошо.

– Да, теперь все будет хорошо, – повторила женщина в кресле, имени которой я, к сожалению, не знала. На мгновение мне показалось, что она вложила в свои слова какой-то другой смысл. Дальше она обращалась уже к доктору: – Вчера был день рождения моего сына, поэтому в поместье осталось много дел, которые требуют моего безотлагательного присутствия. Прошу простить меня.

– Я понимаю, риама Карме́лла. Прошу доверить заботу о вашей дочери мне.

– Благодарю вас, эсса У́рмари, – с улыбкой ответила женщина, после чего наклонилась ко мне и под видом поцелуя в щеку шепнула: – Не знаю, что ты сделала для того, чтобы выжить, но лучше молчать об этом.

Пока я осмысливала её слова, женщина, названная Кармеллой, выпрямилась и поспешила к выходу. Мы с эссой Урмари остались вдвоем. Девушка собирала свой саквояж.

– Доктор, у меня могут быть галлюцинации? – решилась спросить я.

Меня вновь наградили удивленным взглядом.

– Что за странное слово, которым вы меня называете? Надеюсь, это не оскорбление, хотя от вас, леди, можно ожидать всего, – отозвалась она и громко захлопнула свой саквояж. – Я вас не понимаю совершенно. Что вы имеет в виду?

– Э-э, – я начала сомневаться, что вообще следует задавать вопросы, но все же решилась: – Просто я вижу то, что не должна видеть, как мне кажется.

– И что же вы видите? – спросила эсса Урмари.

– Вас. И ту женщину, которая недавно вышла. И обстановка в комнате странная.

– Вы пытаетесь меня оскорбить? – поджав губы, спросила она. – Обстановка в комнате такая же, как и всегда была. Не испытывайте мое терпение, леди. Я вас не боюсь. Я придворная целительница, меня защитит Император.

Да почему все здесь, кроме Императора (а это, судя по всему, тот странный нервный мужчина), боятся меня? А я боюсь его!

Стоп, Катя! Какой Император? Какое «здесь»? Ты что, начинаешь верить, что все происходящее – реально?

И тут я осознала, что так и есть. Император, целительница, странные обращения. Я и не говорю об одежде и обстановке викторианского стиля! Нет, здесь явно творится что-то странное. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации вследствие падения, но теперь даже в этом стала сомневаться. Слишком все реально выглядело. Быть может, я по-прежнему сплю? Тоже маловероятно – сон не повторяется дважды в мельчайших деталях.

Кажется, действительно существует это загадочное «здесь», а вот как я тут очутилась – тайна.

– Я… не пыталась вас напугать, – сбивчиво начала я. – Я лишь пытаюсь сказать, что… – думай, Катя, думай, как выпутаться из ситуации. Придумала! – Я не помню! Совершенно ничего не помню! Даже ту женщину, которая несколько минут назад была здесь, не помню.

Целительница (слово-то какое магическое) смотрела на меня настороженно. Она вновь поднесла руки к моей голове. Я застыла и теперь поняла очевидное: от её ладоней действительно исходил свет с искрящимися белыми частицами. Катя, ну ты и попала! Сейчас, конечно, наука и не до такого дойти может, но кто будет её тратить на тебя? Кто будет устраивать такой дорогой розыгрыш с такими идеальными актерами и спецэффектами? Намного легче поверить в существование потустороннего мира!

Я вновь вздрогнула. Это что же получается, я и правда куда-то попала? С ума сойти!

А может, действительно с ума сошла?

– Я не вижу никаких повреждений, – неуверенно начала целительница, – но допускаю, что в памяти могли быть какие-то кратковременные нарушения вследствие падения. Если это так, то через неделю-две память вернется, когда организм полностью восстановится. Сейчас мне пора. Я приготовлю вам целебный отвар и отправлю с ним служанку.

Она вышла. Отвечать на мои вопросы она не собиралась, хотя накопилось их приличное множество. М-да, меня тут не особо любят. Интересно, почему все началось с того, что меня все знают, а я – нет?

Что я помню?

Я – в красивом красном платье, с макияжем и прической, сделанными сестрой-визажистом, – шла на свидание с Кириллом. Мы собирались не куда-нибудь, а в театр. Театры любила еще с детства, ведь родители бережно прививали к ним любовь. Я снимала квартиру в центре, рядом с университетом, до театра было десять минут ходьбы. Последнее, что помню, – зеленый сигнал светофора и то, как я вышла на дорогу. Дальше – пустота. Если рассуждать логически, можно подумать, что меня сбил автомобиль, но я даже этого не помнила.

Пока размышляла и переосмысливала все, в дверь постучались. Вошла служанка и вкатила тележку с подносом. Комнату наполнил аромат еды. Я повторно убедилась, что это не сон – нельзя во сне так хотеть есть!

– Доброе утро, ваше величество, – поприветствовала меня служанка, старательно пряча взгляд.

Ваше… кто? На мгновение я выпала в осадок от того, как меня нарекли. Быть может, мне послышалось? Наверняка! Не могу же я в самом деле быть какой-нибудь королевой? Тогда я еще больше уверюсь в том, что это шизофрения, а не какой-нибудь другое мир! Нельзя же попасть куда-то, и так удачно?

Служанка поставила на кровать специальный столик, после чего начала выкладывать на него провизию: ароматный чай, булочки и сырную нарезку. Также она положила на край газету «Вестник Эордании».

– Эсса Урмари сказала, что вы временно потеряли память. Я готова ответить на ваши вопросы.

Я задумалась. С одной стороны, сейчас не зазорно спрашивать о любых мелочах; с другой стороны, нужно быть деликатной, ведь не знаю, какие из моих вопросов вызовут недоумение и настороженность.

– Я совершенно ничего не помню, – согласилась я и, сделав первый глоток, потянулась за булочкой. – Даже твоего имени.

– Меня зовут Орма, ваше величество. Я ваша личная служанка… со вчерашнего дня.