Первым делом нужно все-таки поговорить со Степаном, узнать точно, где и когда нападали на купцов, да и вообще последние новости. Вчера правильно сделали, что не стали по делу говорить, утро вечера мудренее.
Степана в избе не было, но Кирилл сказал, что тот ненадолго уехал в соседнюю деревеньку и должен скоро вернуться. Окинф сказал, что будет в гриднице и пошел собираться в дорогу. Он твердо решил сегодня же начать разведку по окрестным деревням.
Прошло совсем немного времени, в гридницу зашел Кирилл, позвал Окинфа к Степану.
– Не ожидал, что ты так рано встанешь – поприветствовал Окинфа Степан, разнуздывая лошадь у коновязи – думал успею в деревеньку туда-обратно.
– По делу ездил?
– По нашему делу. После того, как пришла весть о том, что обоз этого, как его… ульфоря – разбит, послал я одного человечка в те места разузнать чего там да как. Не так как ты сделал бы – конно при оружии, а тихонько среди мужиков чтоб разузнал. Он сам тут местный охотник, бродяга, летом бортничает9 по лесам, зимой пушниной промышляет, так, понятно, всех в округе знает и его все тоже. Я его вчера ждал с новостями, не пришел, так из утра решил сам его навестить. Застал и новости интересные принес. Пошли в избу.
В избе у Степана с вечера ничего не поменялось. Даже корчага с медом на столе стояла та же на том же месте.
– Садись и слушай. Значит так, вот что мне рассказали. Смотри – Степан передвинул корчагу ближе к краю стола, достал из печки, стоявшей посреди избы, небольшой уголёк и прямо на столе начал чертить – вот здесь мы. Там – он махнул рукой в сторону печки – Новгород, чтоб ты понимал. Это – Оредеж, течет сначала на полудень, а в Тёсове поворачивает к закату. Здесь вот он таким ильменем10 разливается, а потом сливается с Лугой и дальше вместе текут в Водскую землю и далее в море. Вот здесь, здесь и здесь, а еще здесь деревни – Горыня, Счупоголово, Овиновицы, Турковицы, а вот здесь – Баньково и Перечицы. Вот между Турковицами и Баньково и были оба разбоя. Вот сюда, на полуночь – одни болота, там не живет никто, но только и в болотах тропки-то есть и сухие места найдутся, только знать надо как к ним пройти. Вот там я и думал их искать.
– А теперь не думаешь?
– А теперь знаю – Степан торжествующе и гордо, как-то совсем по-мальчишески посмотрел на Окинфа.
– И что же ты знаешь? – Окинф, видя мальчишескую горячность Степана не удержался от улыбки.
– А всё. И кто такие и сколько их и где у них логово.
– А также кто у них разбойный товар скупает и где они этот товар хранят?
– Ну-у-у… Нет, этого не знаю… Ну так поймаем, да и спросим.
– Да уж. На суку висеть, так тот товар ничем не пригодится. Ну, рассказывай, чего узнал.
– Значит так. О прошлом годе завелась тут у нас шайка небольшая, слышал, поди. На купецкие обозы не нападали, мало их было, а одиноких путников грабили и… ну, душегубы настоящие. И вот по осени как-то выслал я двоих своих кметей встречать купчишку невеликого – тестя одного из них, опасу ради, тот с Копорья, с торга ехал один почему-то. Ну и торопились они побыстрее вперед, а то мало ли… А Гавша, ну, короче, по нужде ему приспичило. И Пяток, тот, тестя которого встречали вперед поскакал, чтоб быстрее. Гавша управился и стал догонять, выезжает из-за поворота, а там трое обломов уже у Пятка на руках висят, с коня стащили. Ну, Гавша коня в галоп, одному голову разрубил, второго сбил конем, а третий в лес утек. Гнались за ним, загнали в болото, но он в топь ушел, догнать не смогли, ловок больно. Так на полуночь и ушел. Так вот, того, которого живым взяли мы тут долго расспрашивали кто такие да откуда. Главаря, который сбежал, он назвал Сипат, говорит, из корелов, и логово их показал. Есть тут у нас такое место – Гора называется. Так раньше, говорят, волхв какой-то жил, в общем место нехорошее. Кругом лес да болото, а сама гора – место голое, бурьян один и растет. Вот там они и устроили себе логово – вырыли землянку и жили. Зимой хотели в Ладогу податься, али еще куда. С горы этой и дорогу, и реку хорошо видать, да и вообще округа с нее добро просматривается… Так вот слушай. Мой человек, ну этот бортник, которого я в те места посылал, пошел это место проверить третьего дня и нашел там следы свежие. Ну он поближе подошел и услышал, как двое мужиков что-то про Сипата говорят, мол, скоро придет. А потом увидел, как отряд человек в десять с другой стороны на Гору поднимался. Они и есть!
– А где эта Гора?
– Вот здесь – Степан поставил на столе точку углем.
– Человека твоего не приметили тати?
– Говорит, нет.
– Сколько туда ехать?
– Полдня.
Окинф задумался. В любом случае нужно эту Гору проверить – кто там прячется и зачем. Даже если это и не те тати, что ему нужны, все равно что-то там не так. В плохом месте хорошие люди жить не будут. И прозвище это – Сипат… Корел… Как раз о прошлом годе князь Ярослав ходил на емь походом, а потом крестил корелов. Ну, у еми-то зуб на Новгород вырос после того похода большой, а что корел, что сумь, что емь11, суть едина…
Окинф вспомнил этот зимний лыжный поход, и как возвращаясь обратно в лютый мороз новгородское войско, тяжело нагруженное трофеями и полоном, вынуждено было часть пленных отпустить, а часть просто перебили там же на берегу замерзшего моря. Тогда домой вернулись все целые и хвастались трофеями. Может и правда, кто из еми, потерявших в том новгородском набеге семью так мстит Новгороду. Обычные-то тати редко гостей торговых до смерти убивают – всех перебьешь некого и грабить будет, а тут убивали, и как сказал ему Гаврила, еще и мучали, кожу стягивали с живых…
Сипат, если решил вернуться, мог и не знать, что второй тать уцелел и привел Степана в их логово, а логово, судя по описанию, очень удобное. Очень может быть, что прав Степан.
Значит, дюжина татей, не меньше. Двух десятков дружинников должно хватить, чтобы и окружить и никого не выпустить. Сейчас, днем, они, конечно, где-то промышляют, в логово вернутся к ночи, так что особо торопиться со сборами не нужно – есть время еще подумать.
– Ну что, Шило, надо что-то делать.
– Погодь. Сейчас если сразу собраться, будем там уж после полудня. А брать их надо поздно вечером, когда соберутся все с атаманом, а ещё лучше ночью, когда уже спать завалятся. Какие там деревеньки рядом?
– Турковицы ближе всего.
– Турковицы, значит… Вот что сделаем. Тебе Вячеслав запретил в деле участвовать, ты тут останешься – при этих словах Степан вздохнул, но промолчал. Видно, в грамоте Вячеслава Гориславича о том сказано было твердо, а ослушиваться боярина не хотелось, – поэтому отбери мне из своих десяток кметей, что попроворнее в лесу, могут тихо подойти, спрятаться… У меня двое таких есть, остальные для этого не годятся – пыхтят, бронями бренчат, как вепри в лесу топают, прятаться не привыкли. Да я и сам такой. В Турковицах сколько дворов?
– Три двора.
– Добро, там и разместимся до вечера. Осмотримся, а после заката возьмем их тепленьких, всех вместях. И ещё, дай мне своего бортника, чтоб подвел к месту, показал как чего.
– Да видишь, мужик он не простой. Мне-то кое-чем обязан, так помогает, а тебе станет ли?
– Сам с ним поговорю. Как его найти?
– Кирилл покажет. Кирилл!
– Здесь я.
– Покажешь где Васко Бортник живет?
– Покажу. Степан… А можно мне тоже… с отрядом по татей пойти?
– Шило, возьмешь его? Проворный, смышленый, в лесу не потеряется. На мечах пока слабоват, но учится, а из лука бьет справно, на коне сидит ровно.
Окинф оглядел Кирилла. При первой встрече тот показался ему слегка нелюдимым, но сейчас он понял, что нелюдимость мальчишки была из-за стеснения.
– Хорошо. Зови меня Шило. Все так зовут. Только смотри, мне за тобой приглядывать некогда будет, так что сам наперед не лезь, стой позади, когда начнется. Иначе лучше тут оставайся.
