Интерпретация ипостаси как мерности выглядит перспективной философской метафорой также и в контексте диссоциации, дисперсии и оформления ипостасей субъекта–исследователя, которая была описана выше.

В определённых условиях, о которых более подробно будет сказано дальше, множественность может быть вновь собрана в единое, благодаря чему происходит своеобразный синтез субъекта–исследователя.

Само словосочетание «способ сборки» имплицитно содержит отсылку к акторно-сетевой теории (АСТ), в первую очередь к тексту Бруно Латура «Пересборка социального» (тексты Бруно Латура рассмотрены в разделе 2.3 настоящего исследования). Бруно Латур высказывает идею, согласно которой актор-сеть является тем способом, которым социальное постоянно «пересобирается». Иными словами, социальное является результатом никогда не останавливающейся пересборки, которую производят акторы, и которая состоит в подсоединении других акторов посредством некоторых устанавливаемых между ними связей (ассоциаций). Бруно Латур нигде не упоминает о том, что природа этих связей коммуникативна, и вообще он не использует термин «коммуникация». Латур настаивает лишь на том, что эти связи изменчивы, и что те из них, которые становятся неактуальными, исчезают. Сеть Бруно Латура – это находящаяся в непрерывном изменении паутина, протягивающая сквозь время и пространство, ассоциирующая не только людей, но и предметы.

Сравнивая концепт актор-сети Бруно Латура с концептом «фрейм» [38, с.43] Ирвинга Гофмана (в русском переводе «frame» переводится как «рамка»), В.С.Вахштайн очень точно подмечает: «Если «фрейм» – это «редуктор интеракции», то «сеть» – ее «дистрибьютор»» [32, с. 105]. Сам Бруно Латур пишет об этом в статье «Об интеробъективности» так: «Взаимодействие выражается в противоречивых формах: оно представляет собой систему фреймов (которая ограничивает интеракцию) и сеть (которая распределяет одновременность, близость и «персональность» взаимодействий)» [70, с.83]. У И. Гофмана термин «framework» обозначает некий класс фреймов, которые в конкретной ситуации выступают как единая система, определяющая формат интеракции. Латур дополняет гофмановский термин «framework» концептом «network», указывающим на сетевую распределенность взаимодействия. При этом под распределённостью он понимает следующий набор свойств интеракции: «одежда, которую мы носим, привезена из другого места и произведена довольно давно; произносимые нами слова не придуманы специально для этого случая, стены, в которых мы находимся, были спроектированы архитектором для клиента и сооружены рабочими – людьми, которые здесь сейчас отсутствуют, хотя их действия вполне ощутимы. Сам человек, к которому мы обращаемся – продукт истории, выходящей далеко за пределы «фреймов» наших с ним отношений. Если вы попытаетесь нарисовать пространственно-временную карту всего, что присутствует во взаимодействии, и набросать список всех, кто так или иначе в нем участвует, вряд ли вы получите хорошо различимый фрейм; скорее – спиралевидную сеть с множеством самых различных дат, мест и людей» [70, с.83]. Именно в этом смысле сеть «распределяет» интеракцию, выступает ее «дистрибьютором». Интеракция перестаёт быть только локальной, акторами сети начинают выступать все те события, предметы, документы, факты, которые проявляются в данном фреймворке. В этом смысле интерсубъективность преобразуется в интеробъективность.

С учетом сказанного о фреймворке и нетворке, можно вспомнить концепт «коммуникативных пузырей», предложенный Л.Н.Богатой: «Определенный прорыв в разрешении коммуникативных проблем может возникнуть, на наш взгляд, при введении представлений о метапространстве коммуникации. Конструкцию этого пространства представить достаточно просто. Образно его можно мыслить как пространство, в котором периодически возникают, а затем и исчезают отдельные коммуникативные пузыри – локальные коммуникативные пространства. Каждый участник коммуникации входит в коммуникативный акт ссобственным локальным коммуникативным пространством» [26, с.245]. В процессе коммуникации локальные коммуникативные пространства (пузыри) могут пересекаться, сливаться, подсоединять к себе другие пузыри, тем самым формируя своеобразный коммуникативный фреймворк, конфигурация и содержательное наполнение которого в каждый момент времени связано с состоянием постоянно пересобирающейся актор-сети.

Представляет интерес и еще одна характеристика взаимодействия, данная Б.Латуром: «взаимодействие не ограничивается простой «настройкой», а предполагает конструирование» [70, с.83], одним из вариантов которого становится пересборка социального. В этой пересборке социальное «возникает» как непрерывно становящаяся целостность.

Бруно Латур конструирует концепцию актор-сети без использования термина «коммуникация». Можно предположить, что это сделано потому, что сам термин «коммуникация» привносит множество дополнительных коннотаций, которые могут запутать читателя и просто уведут его в сторону от понимания и без того сложных теоретических построений. Как и для любого автора, для Бруно Латура было важно создать специфический язык описания, который бы позволил выразить принципиально важное содержание, не уводя читателя в сторону.

Однако, вполне вероятно, существуют и другие, более глубокие основания, из–за которых термин «коммуникация» не используется Бруно Латуром. Они могут быть связаны с тем, что природа коммуникации выходит далеко за пределы социального. Х. фон Фёрстер полагал, что рекурсия есть коммуникация, а рекурсивные петли (или петли обратной связи) можно наблюдать в живой и неживой природе. В то же время далеко не всякая коммуникация – это рекурсия. Ведь рекурсия – это обратная связь после какого–либо действия или взаимодействия, направленная к его источнику. И если указанный источник способен принять и обработать эту обратную связь, а также если он может или должен учесть её в своей дальнейшей активности, такая рекурсивная петля станет изменяющей и развивающей для источника. Рекурсия может быть содержанием коммуникации, но не только она. В коммуникации могут рассматриваться различные варианты будущего, множество интерпретаций далёкого прошлого, различные уровни и типы рефлексии способов обсуждения действий или взаимодействий, – иными словами, содержание коммуникации может быть намного шире, чем рекурсия. Коммуникация может мыслиться как обмен чем–либо, имеющим значение для участников обмена. Этот обмен имеет одну важнейшую характеристику. Он аутопойэтичен: иными словами, любой предмет коммуникативного обмена на следующем шаге может стать предметом коммуникации, по поводу которого происходит обмен уже другими коммуникативными содержаниями: мнениями, суждениями, теориями и т.д. Эта особенность предельно хаотизирует коммуникацию, и одновременно обеспечивает её постоянное воспроизводство, причём чем дольше происходит этот обмен, тем более расширенным и многообразным это воспроизводство становится.

Научное или философское мышление о коммуникации требует скептических стандартов наблюдения: в первую очередь ответа на вопрос, чем является и чем не является коммуникация. В обильном умножающемся множестве коммуникаций присутствует возможность обнаружить подтверждение почти каждого такого ответа. Поэтому исследователи прибегают к разноуровневым фильтрам (понятиям, конструктам, моделям, концепциям, теориям, парадигмам и т.д.), благодаря которым в хаосе коммуникативного обмена удаётся выделить некоторые топологические особенности и смысловые паттерны, поддающиеся изучению, а затем вырастить стратегию исследования.

Глубинная суть описанного процесса связана с двумя началами, о которых украинский философ А.В.Худенко писал в своей монографии «Архитектоника идентичности» о двух видах истины: это «истина «матемы» либо «поэмы»… Речь идет о том, чтобы разобрать, амплифицировать факт встречи этих «видов», дабы обнаружить в этом расширении тектоническую мощь, чем и в чем сбывается идентичность нечто» [143, с. 93]. Далее исследователь размышляет о том, что поэтическая стратегия – это «повествование о мировой множественности» [143, с. 94], а «матема» проявляется в «устойчивых иизначально тождественных связях». Прилагая эту диалектику к исследованию коммуникации, можно видеть, что поэтическое начало проявляется в умножающем многообразие аутопойэзисе, а математическое – в использовании различных порядков, благодаря которым оказывается возможным взращивание исследовательских стратегий.