Она на радостях так резко вскочила с места, что опрокинула стул.

– Ой, извини, то есть извините.

– Да ладно уж, какие извинения.

Ратмир проводил ее к выходу из конференц-зала, а когда открыл дверь, чуть придержал ее, не давая Рите пройти:

– Помнишь, что ты обещала сегодня ночью?

– Я? Обещала? – Рита не понимала, куда он клонит.

– Ты обещала, что если получишь эту работу, то пригласишь меня на ужин.

Вот, значит, в чем дело!

– Но ты же мой начальник теперь, – возмутилась Рита.

– Начальники тоже живые люди и любят поесть, – усмехнулся Ратмир. – Так что за тобой ужин.

– Через месяц, после первой зарплаты, – сдалась Рита.

– Буду ждать с нетерпением.

Он открыл дверь, и Рита почти бегом бросилась к администратору. Ей не очень нравилось, как начиналась ее работа на новом месте.

Вчерашний день выдался сложным и бесконечно долгим. После собеседования Рита почти два часа провела в отделе кадров «Валида», заполняя многочисленные заявления и анкеты, подписывая договор и еще кипу бумаг. Однако работа там была хорошо отлажена, и Рита не пожалела о потраченном времени: все было сделано за один раз, и ей теперь не придется каждый день бегать в отдел, чтобы что-нибудь переписать, донести какую-нибудь бумажку или еще что-то. После того, как она оформила все документы, Рита отправилась в креативный отдел, где ей и предстояло работать. Дизайнеры занимали весь двадцать третий этаж. Выйдя из лифта, Рита сразу же оказалась в круговерти шума: здесь громко разговаривали, смеялись, то и дело трещали телефоны, шуршали бумаги, жужжала техника. Ландшафтные дизайнеры и дизайнеры интерьера работали в одном общем помещении, разделенном на небольшие секции перегородками так, чтобы у каждого сотрудника было свое личное пространство. В дальнем конце просторного холла находилось несколько дверей, ведших в другие кабинеты. За одной из них Рита и нашла кабинет креативного директора Андрея Иванченко. Их беседа длилась недолго, и спустя минут двадцать он представил Риту ее новым коллегам, большая часть из которых отнеслись к ней доброжелательно, но были и те, кто одарил девушку изучающим и даже несколько пренебрежительным взглядом: мол, откуда ты такая взялась в нашем отделе. Сразу после знакомства девушку отпустили домой с тем, чтобы на работу она была готова выйти в понедельник.

Трясясь в забитом до отказа вагоне метро – был конец рабочего дня, – Рита радовалась тому, что сегодня пятница. Впереди два выходных. Она не спала уже двое суток. Если бы завтра нужно было выходить на работу, то Рита бы точно не заставила себя подняться с постели.

Домой она приехала совсем разбитая: от стеклянных дверей «Валида» до обшарпанного подъезда старенькой девятиэтажки, где Рита жила с бабушкой и четырехлетней дочкой, было около часа езды – сначала на метро, а потом пешком.

У нее не было сил посвящать бабушку Таню в детали интервью. Она только сказала, что работу ей дали, поцеловала перед сном Лизу и тут же, уткнувшись носом в подушку, моментально вырубилась.

В субботу Рита проснулась, когда стрелка часов перевалила далеко за десять. Бабушка с Лизой уже успели совершить утренний моцион, испечь ароматный клюквенный пирог и теперь ждали ее пробуждения. Быстренько приняв душ, Рита поболтала с дочкой, включила ей мультики и уселась на кухне, рассказывая бабушке Тане о своих вчерашних приключениях.

– Ба, на ее фоне я чувствовала себя замухрышкой, – подытожила Рита.

– Ну какая ты замухрышка, скажешь тоже! – возмутилась бабушка.

– Да ты бы видела! Ноги от ушей, грудь как шары для боулинга, губы краснющие в цвет блузки. Да там у всех мужиков челюсть отвисла до пола. И я. По всей строгости закона: юбка – серая, рубашка – белая, туфли-лодочки. Да еще этот проклятый пучок. Натуральная серая мышь.

– Да иди ты, Ритка, – махнула на нее бабушка Таня. – Работа-то кому в результате досталась?

– Мне.

– Ну вот. А пучок не пучок – это уж неважно.

– Все равно, – вздохнула Рита. – Я чувствовала себя каким-то синим чулком. Ростом не вышла, сисек нет… С первой зарплаты в «Валиде» сделать, что ли, силиконовые?

– Вот не дура ли, а? – строго зыркнула на нее бабушка. – Нормальные у тебя сиськи и рост нормальный. А дылды эти длинноногие кому нужны? Собак на них вешать, что ли?

– Ой, ба, ты еще скажи, что маленькая женщина создана для любви, а большая для работы.

– А и скажу!

– Ага. Только где она, любовь-то эта? Что-то с Владиком все наоборот получалось.

– Ой, Ритка. Владик твой – моральный урод, – бабушка Таня не любила крепко выражаться, но в отношении Ритиного бывшего мужа не стеснялась в эпитетах. – Забудь ты о нем.

– Я уже давно забыла, ба, – махнула рукой Рита, будто отгоняя подальше воспоминания, которые вились надоедливой шальной мухой.

Помолчали. Рита с удовольствием отхлебнула ягодный чай и взялась за очередной кусок клюквенного пирога. Он пах ванилью и корицей, чуть с кислинкой, сладость его была ненавязчивой. Бабушка довольно кивнула.

– Ешь вот лучше побольше, – вставила она свое веское словцо. – И будут тебе сиськи.

– Ба, от твоих пирогов не сиськи растут, а жир откладывается, где не надо.

– Жир! Да ты посмотри на себя, худющая, как эти, как их… аноксерички, что ли?

– Анорексички, – засмеялась Рита. – Ба, не волнуйся, на твоих харчах мне это не грозит. Я и так скоро на сорок шестой размер одежды перейду, если продолжу столько лопать.

– Лопай, лопай.

– Андрей сказал, – резко сменила тему Рита, – что у них в компании нет дресс-кода как такового. Представляешь? Можно ходить в чем угодно. Ну, в рамках разумного, конечно. Только в те дни, когда назначены встречи с клиентами, нужно надевать что-то более официальное. Хочу завтра пройтись по магазинам, хоть пару кофт приличных купить, да и Лизе пора весенние обновки покупать, из прошлогодних она выросла.

– А что за Андрей? – перебила бабушка Таня Ритино словоизлияние.

– Мой начальник.

– Самый главный?

– Нет. Андрей – директор дизайнерского отдела, куда меня взяли работать. А главный там другой. Вернее, их трое братьев.

– И ты всех троих видела?

– Нет, на собеседовании был только один.

«Но мне и его хватило», – подумала Рита.

– Ну а что этот Андрей? Молодой? – бабушка Таня подперла морщинистую щеку кулачком и задумчиво посмотрела на Риту.

– Так. Начинается, – пропела Рита и вскочила со стула, в два шага совершив марш-бросок к мойке.

– Ничего и не начинается, – обиделась бабушка Таня.

– Знаю-знаю. Молодой ли? Симпатичный ли? Женатый ли? Все твои вопросы наперед знаю и не хочу слушать.

Рита домыла чашки и с грохотом водрузила их на сушилку.

– Ой, Ритка. Ну сколько ж тебе горемычить одной? Молодая красивая девка, а крест на себе поставила.

– Ба, во-первых, я не горемычу, – Рита стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. – Во-вторых, на себе крест я не ставила, я его на мужиках поставила.

– Рит, но ведь не все такие, как твой Владик. Ведь душа за тебя изболелась. Замуж тебе надо.

– Даже не начинай. Все, пойду с Лизой поиграю.

Бабушка Таня пошла в большую комнату вслед за Ритой.

– С Лизой она поиграет, – ворчала старая женщина. – Не слушаешь ты меня, а я ведь тебе добра желаю.

– Все, все, все, все, все.

Рита демонстративно зажала уши. Лиза залилась звонким смехом. Бабушка Таня обиженно поджала губы и, схватив незаконченное вязание, начала стучать спицами.

– Мам, а что это ба вяжет? – спросила дочурка, хлопая любопытными зелеными глазенками.

– Свитерок тебе вяжет, чтобы была ты у нас самая красивая на свете девочка, – Рита нежно взъерошила светлые волнистые волосики Лизы. – Так, давай-ка выключим мультики и почитаем книжку.

– Не хочу книжку. Книжку вечером, – надула губки Лиза.

– Тогда давай порисуем…

К вечеру бабушка Таня отошла и больше на Риту не дулась, так что спать все отправились в приподнятом настроении. Бабушка, конечно, права: не все мужики козлы, как Влад. Но Рите даже думать не хотелось о романтических отношениях, не то что пускаться на поиски нового ухажера.