– Вы знаете, – Одуванчик резко остановился, отчего Ференц врезался ему в спину, – массажист! Да, точно! Эрик всегда говорил, что при физических нагрузках и стрессе массаж помогает очень хорошо. Как же мы упустили… так что сегодня же! Ларри! Ларри!

– Мистер Пибоди в Греческом павильоне!

– Вот вечно он, – Пробормотал Зак, – не дозовёшься, когда нужен! А ещё личный помощник!

Скинув туфли, с ногами забрался на диван, положив голову на подлокотник. Нечасто вот так вот удаётся… тихо, спокойно, только негромкие разговоры братьев, собравшихся в гостиной.

Соломинка хлюпнула, и отставив бокал в сторону, вяло машу рукой.

– Ещё коктейль, сэр Команч? – материализовался рядом новичок. Утвердительное мычанье сошло за ответ, и через минуту в руки осторожно ткнулся новый бокал.

– Чёртова Депрессия, – слышу раздражённый голос Треверса, – ещё эти Советы!

– И не говори! – Поддакнули ему, – Когда Команч стал ругаться… ну ты помнишь?

– Как же, я тогда ещё снисходительно немного… круги по воде, смешно ведь! Где мы, а где Советы? А вот они, круги! Доигрались политиканы хреновы! Я понимаю – антикоммунизм, сам их не люблю, но всему должен быть предел! Санкции, санкции, санкции… чего удивляться, что терпение у русских лопнуло, и они нас послали?

– Русских? – Нетрезво хихикает собеседник, – Да там русских-то!

– Не скажи. С недавних пор хватает! Да… кузен Фил, помнишь его?

– Хомячок такой, что на тощих кокаинисток западал?

– Он самый. Прогорел недавно, ну и застрелился. Дуло винчестера в рот… сорок пятый калибр! Прикинь, что там от башки осталось?

– Мать твою, мне теперь сниться это будет! Чего это он, неужели родные бы не помогли?

– Помочь? Весь в долгах – так, что дальше некуда! Ставку на Союз сделал, и пока отношения нормальными оставались – всё прекрасно! Нет бы ему притормозить, да вложить деньги куда ещё, для гарантии, так нет же!

– Не он один, – Философски отозвался собеседник, в котором только сейчас опознал голос Суслика, прошлогоднего новичка из техасских Мэрфи, – прибыли-то какие на торговле с Союзом были! Если связи в верхах есть, конечно.

– Да… у них товары в два-три раза дешевле среднерыночных, им – в полтора-два раза дороже. Хороший бизнес, только поворачиваться успевай! Кто ж знал, что они взбрыкнут? Сколько раз комми нотами ограничивались, а тут раз! Думали, они как обычно, ещё цены скинут, да может – политические уступки какие сделают. А комми вот как! Столько людей прогорело, слов нет. Фил вон… знаешь, сколько должен остался?

Неразборчивый шёпот…

– Иди ты! – Недоверчиво прошипел Суслик, – Да это же…

– Вот то-то и оно! С такими долгами я бы сам ему голову из винчестера прострелил!

– Понимаю, – Приоткрываю глаза и чуть поворачиваю голову, чтобы увидеть братьев. Суслик бездумно мешает соломинкой в бокале, глядя куда-то в сторону, – я вот тоже… нет, не банкрот! В фонде ещё есть, но это потом. В двадцать три основной, да после женитьбы…

– Как у всех, – Пожал плечами Треверс.

– Угу. Но это потом, я тоже в русских вложился. Точнее, не совсем русских… рядышком. А потом эти чёртовы круги по воде. Ну и… жопа! На жизнь хватает, но присмотрел давеча одну девицу в клубе, и яйца себе зажал! Не по карману уже. Квартиру ей снять, машину купить, наряды, то-сё… не потяну. Теперь либо с девицами попроще, либо в чувства играть. Букетики-конфетки…

– Не вздумай! – Заорал Треверс и тут же убавил громкость, смущенно кашлянув, – Такие вот порядочные ещё дороже обойдутся! Букетики-конфетки – это как минное поле. Шаг в сторону, и… бах! Вот ты уже перед алтарём, с пузатой невестой и тоской в глазах.

– Ну почему с тоской…

– Если тебе жениться охота – вперёд! Мне вот пока не очень. Да и… Джокер говорил, что самый правильный брак – по расчёту, если расчёт правильный.

– Так мне и папаша такое говорил.

– Вот и слушай умных людей! Страсть пройдёт, любовь… ну, это под вопросом, но и она не вечна. Расчёт, только расчёт! Связи, взаимная выгода, уважение наконец.

Подобные разговоры слышу не впервой, Депрессия тяжело ударила по США. Экономика пошла вразнос, да настолько что стали терять состояния представители старых семей. А это очень, очень серьёзно.

Экономика страны пошла вразнос, а привычная для США схема ограбления соседей дала сбой. В Мексику они влезли давно и казалось бы уверенно, но оказалось, только казалось… Надавив чуть сильней, чтобы поправить собственную экономику, получили серию нескончаемых бунтов, саботажа и разворачивающейся партизанской войны.

Ситуация такая, что как бы не в убыток работают. И не вернёшь всё назад, потому как мексиканцы, да и латиносы вообще, воспримут это как победу.

Никарагуа, Гватемала, Панама… везде полыхнуло. Ничего нового, собственно – в этих странах революционная ситуация чуть не естественное состояние.

А вот то, что разом… это уже серьёзно. Почувствовали слабость дяди Сэма, вот и решили попробовать независимость на вкус. Характерно, что в кои-то веки солидарны продажные элиты Латинской Америки и народ.

Опять-таки ничего серьёзного, военная мощь и экономика США сравнима с потенциалом всей Латинской Америки. В нормальных условиях задавят, но… уже с некоторым трудом.

Только вот будут ли они, эти нормальные условия? В самих Штатах кризис жесточайший, и просвета не видно. Рузвельт мёртв, а другого политика сравнимого калибра, способного вытянуть страну из Депрессии, не наблюдается.

Разве что Хью Лонг… но в глазах финансовых воротил это лекарство из тех, что хуже болезни. Практически социалист! Кто ж ещё будет вводить прогрессивные налоги и ограничивать власть монополий!?

– Забавно, – Лезет в голову непрошенная мысль, – Я сочувствую Филу, которого знал лично, Суслику… и в то же время делаю всё, чтобы таких случаев было как можно больше! Шизофреническое что-то, на грани раздвоения личности. Жалко… но судьбы сотен, пусть даже тысяч семей – ничто по сравнению с десятками миллионов погибших во Второй Мировой.

– Знала ведь, как работать придётся, – Утешала подруга красивую пухлую блондинку, которая сидела на застеленной кровати, поджав под себя босые ноги, – А этот хоть симпатичный и молодой.

– Да ладно, Настюха, не утешай, – Блондинка похлопала себе по щекам и взяла платок, вытирая слёзы, – нормально всё. Мужик он не самый плохой, просто…

– Не так всё, – Понимающе кивнула подруга, чуть отвернувшись, – неправильно. Ни семьи, ни детей… ни мужика по любви.

– Будут, – Прерывисто вдохнула девушка, обернувшись, – Вот веришь ли, Настюх, будут! Не знаю, как муж, а дети у меня точно будут, дай только вернуться! Нашими будут, советскими! Как представлю, что они могут вырасти американцами, да ещё и антисоветчиками… поверишь ли, жуть берёт!

– Ладно… минутка слабости прошла, товарищ старший сержант ИНО[41] НКВД!

– Слушаюсь, товарищ младший лейтенант ИНО НКВД! – Вытянулась блондинка, улыбнувшись белозубо.

– Давай, Лен, – Кареглазая брюнетка уселась напротив, обхватив колени руками, – рассказывай подробно – что, как… Будем анализировать.

– Закария… он попросил называть его просто Зак, – Начала девушка…

Вернувшись из съемочного павильона, Конрад Кетнер скинул пиджак на вешалку и тяжело умостил зад в обтянутое шкурой бизона кресло, еле заметно скрипнувшее под ним, поморщившись недовольно – огрузнел он в последнее время, чего уж там. Былая подвижность ушла, как и не было… и ведь не лень, времени банально нет!

Не радует богато обставленный кабинет, с африканскими масками и индейскими луками поверх шкур животных. Для европейца Конрада Кетнера это аргумент, а для советского разведчика Маневича – реквизит!

Работа, работа, работа… Только соберёшься на партию в теннис или поплавать в бассейне, как на тебе: очередной аврал в киностудии или задание от Центра. А с женщинами в последнее время совсем беда!