– Ты меня бросаешь?– мужчина отскочил как от удара.

– Нет, что ты. Мы в принципе не были вместе, для того чтобы мне тебя бросать. Просто разъясняю ситуацию, чтобы впредь не было подобных сцен,– развела я устало руками, подобные разговоры жутко выматывают, особенно после тяжелого вечера и выпитой бутылки вина.

– Да плевать мне, были или не были,– сжал кулаки Никитин. – Ты трахалась со мной почти два года, а теперь, блядь, говоришь, что ничего не было?!

– Не надо! Этот скандал не нужен ни тебе, ни мне,– попыталась унять бурю, разрастающуюся у меня на глазах. Обычно Влад ведет себя адекватно и следит за выражениями, но сейчас я видела, что он не в себе. Стало ли мне страшно? Нет, страх сдох во мне давно, и остались лишь его отголоски, легонько щекочущие нервы. А еще немалой уверенности придавал компромат, собранный мной за эти годы на Никитина. Но почему-то я была уверена в том, что, узнай оно нем сейчас, произойдет колоссальный взрыв.

– Какая же ты продажная сука, Вика! Я к тебе со всем сердцем, а ты вертишь передо мной задом и воротишь нос,– похож, не только меня утомил этот разговор. – Я мог бы дать тебе все, что ты только пожелаешь. Но я никак не могу понять, что тебе нужно?!

– Никто не может дать то, что мне нужно…– произнесла тихо, скорее сама себе. – Мне нужно вернуть свое сердце, и сделать это могу я лишь сама.

– Скажи и, возможно, я смогу помочь?

– Я уже просила тебя купить акции Кирсанова, ты отказал. Так что спасибо, но дальше я сама,– ответила спокойно, без малейшего упрека.

– Неужели все дело в этих долбаных акциях?– снова разразился Влад.

– Нет, не только в них, вернее, совершенно не в них. Такой исход был известен изначально. И я говорила тебе об этом не раз. Ведь правда, Влад?– посмотрела ему в глаза, зная, что он прекрасно помнит те разговоры, которые были оборваны им на полуслове.

– Но…

– Никаких"но"! Все решено. Если ты больше не хочешь видеть меня в своей компании, так и скажи. Но не нужно выносить мне мозг!

"Хватит, я устала в очередной раз все разжевывать как ребенку. Хватит, когда-то меня никто не жалел, жизнь пережевала и выплюнула, забрав все самое дорогое. Вернее, это сделал один конкретный человек, и он тогда не выбирал слов помягче, не щадил мои чувства, а, наоборот, резал наживую."

– Так что, Владислав?

– Мне нужно подумать,– буркнул он и бросился к выходу. А я вздохнула с облегчением и закрыла за ним дверь.

Взяла из бара еще одну бутылку вина и села в кресло, так и не открыв ее. Голова шла кругом, сегодняшняя встряска давала о себе знать. Хотелось свернуться в клубок и спрятаться под кровать, как в детстве, и чтобы после того, как вылезу оттуда, все стало хорошо и из колыбели донесся плач младенца. Только вот, Господи, он уже не младенец. Этот ублюдок забрал у меня девять лет жизни сына. Целых девять лет. Что Андрей отвечает ему, когда малыш спрашивает, где мама? Думает ли сыночек обо мне? Или считает, что я его бросила, и презирает? Скорее всего, это и сказал Кирсанов сыну, что я умерла или сбежала. По-другому этот подонок не может. Какой сейчас мой мальчик? Что любит? Чем увлекается? Как учится? Чем живет? Скоро я обязательно все узнаю и постараюсь заполнить пустоту, образовавшуюся за эти годы. Только как же это все сложно, и время слишком быстро идет, отдаляя нас больше и больше.

Поджала под себя ноги и поставила бутылку на столик, чувствуя, как наполняет очередная порция боли. Очередная агония и фантомная боль там, где должно быть сердце, но у меня в этом месте рваная кровоточащая дыра. Но сейчас не тот момент для того, чтобы корчиться от ломки, потому что мой план уже запущен. И следующий ход решит многое…

"Она распахнула двери кабинета, и удивленные взгляды всех присутствующих устремились к ней, рассматривая с неприкрытым интересом вошедшую…" Знаете, как бывает в фильмах, когда в переговорной какой-нибудь крупной компании собирается на совещание совет директоров. И все акционеры вроде бы в полном сборе, кроме одной никому не известной личности. И только они приступают к обсуждению вопроса, для решения которого здесь собрались, хотя на самом деле у единиц из присутствующих тема вызывает интерес. По сути, всем плевать, однако им нравится ощущение, будто от них что-то зависит, и они могут что-то решать. Но все решает тот, кто сидит во главе стола и смотрит на присутствующих с нескрываемым пренебрежением, как на труппу бродячего цирка. Он сам дал им мнимую власть, зная то, что по щелчку пальцев может уничтожить каждого. Но так сейчас положено в бизнесе, и ему приходится плыть по течению. Правда, плывет он на яхте, а не цепляется за бревно как многие… Так вот, к чему я… И только они приступают к обсуждению вопроса, как дверь распахивается, и в переговорную вплывает та, которую никто не ждал, в шикарном деловом костюме и с гордо поднятой головой. Именно это произошло сегодня со мной, я вошла в кабинет Кирсанова так же, как описано выше. Безусловно, он не ожидал меня здесь увидеть, и на его лице, мягко говоря, отразился шок…

Несколькими днями ранее

Я сидела в кабинете и заполняла отчет по последней сделке, когда ко мне вошел Влад. Сразу же напряглась, потому что с той стычки у меня в квартире мы больше не пересекались. Он собирался подумать о моем дальнейшем пребывании в его компании и, видимо, принял решение. Начальник был явно взвинчен, на его лице появилась щетина, да и выглядел он потрепанно, чего раньше себе не позволял. Я отложила документы и внимательно посмотрела на него, чуть не проронив:"Зачем пожаловал?"

– Добрый день, Владислав Павлович,– как можно официальнее произнесла я.

Начальник сел в кресло напротив и долго сверлил меня взглядом, что-то обдумывая. А потом произнес, прищурив глаза, вместо ответного приветствия:

– Интересно, девочка моя, получается,– секундная пауза, видимо, для того, чтобы увеличить важность сказанного. – Я тут немного информации о тебе накопал…

Замерла, а сердце в груди пропустило удар. Вдавила шариковую ручку, которую держала в руках, в папку, лежавшую на столе, чувствуя, как та затрещала. Спокойно, он не мог ничего накопать, потому что я тщательно позаботилась о том, чтобы Лера осталась глубоко в прошлом. Не зря тогда, при смене паспорта, отдала кругленькую сумму за то, чтобы информация об этом нигде не всплыла, и штамп о старом паспорте не ставили в новый. Можно считать, что Валерия Кирсанова исчезла, пропала без вести, а я к ней не имею никакого отношения.

– Интересно послушать,– мой голос звучал холодно и уверенно, быстро подавила тревогу и взяла себя под контроль.

– Ты у нас, оказывается, любвеобильная дама, – усмехнулся Никитин, но в его глазах не было смеха, в них таилась злость. – За последние семь лет сменила шесть мужиков, и это только те, о которых я смог узнать.

– И что? Это разве запрещено?– улыбнулась я, чувствуя, как от сердца отлегло.

– Нет, странно другое – все они достаточно обеспеченные, с процветающим бизнесом, и ты работала у каждого в компании, причем очень успешно. И что заставило тебя прыгать из компании в компанию, не понятно. Складывается ощущение, что ты что-то вынюхиваешь, возможно, сливаешь информацию конкурентам.

Рассмеялась звонко и искренне, в чем только меня за эти годы не обвиняли, но до такого еще не доходило.

– Большего бреда я не слышала, но если ты в чем-то меня подозреваешь, можешь сдать своей службе безопасности,– ответила я спокойно, но улыбка все еще играла на лице. А начальник хлопал глазами, ничего не понимая, видимо, у него закончились заготовленные заранее обвинения.

– Тогда, может, объяснишь, зачем тебе это надо?– спросил он серьезно.

– Нет, не объясню, но могу сказать, что некоторые люди имеют свойство стремиться ко всему лучшему.

– То есть поэтому ты стремишься в постель Кирсанова? Считаешь его лучшим?– брови Влада сошлись на переносице, и сейчас он напоминал тучу, которая вот-вот разразится молнией.