Вика поднялась на ноги и подошла к Анжелике. Вот только вопреки ожиданиям в ее глазах не было злости или удивления, напротив она сочувствовала ей, ведь отлично понимала, что чувствовала мертвая писательница.

– И как все прошло дома? – тихо спросила Вика.

– Я забрала кое-какие вещи. Я не хотела видеть родителей. Нет… Признаться, мы никогда не были близки. Сначала я была не против, что мне придется разорвать с ними узы. И вчера я уже уходила, ждала, когда подъедет лифт… – Анжелика опустила глаза и тяжело вздохнула. – Но тут я увидела маму. Я даже не подозревала, как сильно люблю ее, пока не увидела ее взгляд… то, как она на меня посмотрела… Она меня не узнала, понимаешь? Мы больше никто…

Вика сама едва не рыдала, слушая историю. Она обняла Анжелику и прошептала, что отлично понимает ее.

– Я сама ходила домой. Мне открыл дверь отец. Он так посмотрел на меня, словно я… сектантка какая-то, пришла, чтобы переманить его в свою веру… Я после этого рыдала неделю, из дома не выходила… А Игорь и вовсе… Он… не важно.

Все время до конца рабочего дня девушки провели за поеданием сладкого. Разве конфеты и пирожные не лучшие антидепрессанты? Анжелика пыталась понять, что ей делать дальше, и как жить. Вика же ответила ей, что во всем есть плюсы. Даже будучи мертвой, можно неплохо проводить время. По сути, у нее просто началась новая жизнь, в которой никто не отменил выполнение сокровенных желаний.

Анжелика мало в это поверила, но говорить ничего не стала. Лишь съела еще одно пирожное.

Петербург накрыл туман. Небо опустилось так низко, что казалось до него можно дотронуться рукой. На землю сыпалось нечто: то ли дождь, то ли снег. Вполне обычное утро для города на Неве. В подобные дни хочется закутаться в плед, включить любимый сериал и сидеть дома. Но так сделать не получиться, если ты немного умер, и обязан работать в странном магазине всякой чепухи.

Голова начала болеть. Анжелика себя поправила: не чепуха, а сувениры. Потрясающий магазин. Самый лучший в мире… Сарказм магазину так же не пришелся по душе, у Анжелики из носа пошла кровь. Вытерев ее рукой, она задумчиво оглядела кровавый след на ладони. Кровь есть, боль – никогда. Но ведь так не бывает, правда?

С каждым днем чувства притуплялись. Она вдруг перестала ощущать холод или тепло. Даже еда решила над ней поиздеваться и потеряла свои вкусовые качества. Нет, она чувствовала вкус, но не так сильно, как до смерти. Все вокруг стало ей казаться каким-то блеклым, искусственным.

Анжелика стянула с себя джинсы, взяла на кухне нож и прошла в ванную. Включив холодную воду, она села на бортик ванны и занесла нож над ногой. Стало страшно. Но ей требовалось проверить это еще раз, еще разок, чтобы окончательно поверить.

Каждое утро Анжелика просыпалась с улыбкой на губах. Ей чудился запах маминой шарлотки, папиного парфюма, что шлейфом следовал за ним. Но потом она открывала глаза и оказывалась в реальности.

А может, это чистилище? Может, так она расплачивается за свои грехи?

Однажды она сломала руку парню. Случилось это в десятом классе, когда она влюбилась в Алешу из параллельного класса. Хотя, влюбилась – слишком громкое слово для чувства, что испытывала шестнадцатилетняя девчонка.

Алеша был любимчиком учителей, ведь его папа был спонсором. Хотя особым умом Алеша и не отличался, мышцы с легкостью делали его Богом в глазах девчонок.

Анжелика же всем казалась странной: она всегда сидела одна, ее никто не замечал, она была невидимкой для всей школы. И ее это устраивало. Пока она не поддалась чарам Алеши.

Однако очень скоро девушка поняла, что любовь – штука гадкая. Случилось это как-то вечером в субботу. Анжелика сидела в кафе и писала очередной рассказ, когда к ней подсел предмет ее воздыханий.

– Слушай, ты ж в параллельном классе учишься, да? – спросил Алеша, широко улыбаясь.

– Ага, – ответила Анжелика, едва помня, как дышать.

– А ты красивая, бейб, – заявил Алеша, разглядывая покрасневшую Анжелику. – У меня тут предки уехали, хата свободна. Не хочешь кино посмотреть?

Влюбленная Анжелика и не думала отказывать.

Но уже на следующее утро Анжелика выучила, что никому нельзя доверять.

– Слушай, – протянул Алеша, глубоко вздохнул. – Нам лучше расстаться.

Анжелика выронила поднос из рук, кофе разлился на белый ковер. Алеша лишь нахмурился, ему в голову уже пришло, что сначала нужно было отобрать чашки.

– Так просто? – Анжелика изогнула брови. – Никаких тебе «нам лучше остаться друзьями»?

– Прости, бейб, я-то думал, ты другая. Скромная, стеснительная, а оказалось…

– Что я стерва?

Анжелика стянула с себя мужскую рубашку, надела джинсы и кофту.

– Ну, не-ет, – Алеша задумчиво потер затылок. – Просто…

– Как я вообще на тебя повелась?

Анжелика уже направлялась к двери, когда Леша схватил ее за руку. Анжелика взвизгнула, едва сдерживаясь, чтобы не дать тому по носу. Свет в комнате начал мерцать, стекла зазвенели.

– Слушай, лучше не говорить об этом никому, хорошо? У меня же репута-ация.

Анжелика едва могла дышать от ярости, она схватила парня за руку и сильно сжала. Тот поморщился от боли, а потом в его глазах появился ужас. Анжелика, сама не понимая, что делала, сжимала его пальцы все сильнее, пока не послышался хруст.

– Если я захочу об этом рассказать кому-либо, то сделаю это. Понял?

Алеша кивнул, едва стоя на ногах. Анжелика отпустила его, Алеша осел на пол, держа покалеченную руку другой, из его глаз брызнули слезы.

– Ты сумасшедшая!

Анжелика лишь пожала плечами и вышла из квартиры. Она никому об этом не рассказала. В ее жизни ничего не изменилось. Она так же сидела одна у окошка, писала рассказы. Вот только в любовь больше не верила.

Анжелика тряхнула головой. Интересно, как она умудрилась сломать руку парню? Разве же это реально?

– Может и не сломала, – сказала Анжелика вслух для большей убедительности.

Может, он просто притворялся, что сумасшедшая (он никогда не называл ее имени) покалечила его, ведь из-за этого девчонки всячески ухаживали за ним и таскали пирожки из столовой.

Анжелика вновь взглянула на нож. А потом резко провела им по своей ноге. Боли не было.

Смыв кровь, она провела рукой по месту, где секунду назад была рана. Тяжело вздохнув, Анжелика выключила воду и бросила нож в ванну.

Придя в магазин, Анжелика обнаружила Яну с книгой в руках. Девушка поздоровалась и вернулась к чтению. Со стороны казалось, что для Яны нет ничего важнее, чем книга. Некая колючая одиночка, что не желала ни с кем общаться. Интересно, Анжелика так же выглядела со стороны?

Анжелика собралась с силами и подошла к Яне, села рядом. Та даже не оторвалась от книги.

– Слушай, – заговорила Анжелика, Яна дочитала абзац до конца, загнула уголок страницы, закрыла книгу. – Это нормально, что я ничего не чувствую? Вообще ничего… Ни тепла, ни холода… Даже боли!

– Ты умерла. Мертвые не чувствуют боль, – пожала плечами Яна. Она смотрела на Анжелику заинтересовано, словно впервые увидела.

– Никогда бы не подумала, что буду скучать по боли.

– Ты привыкнешь. К тому же, ты можешь чувствовать. Прикосновения другого человека, – Яна легонько провела ладонью по руке Анжелике, та одернула ее, ведь стало щекотно. – Видишь?

– Странно так.

– Это не мы придумали. Магазин установил такие правила.

Анжелика облизала губы. Она задумалась: корректно ли спрашивать живого мертвеца про его прошлое?

– А как ты умерла? – все же спросила она.

В глазах Яны появилась грусть. Она встала, положила книгу на прилавок, глубоко вздохнула. Анжелика уже испугалась, что спросила лишнее, но потом Яна начала говорить.

– Я шла домой из библиотеки. Писала диплом. Было уже поздно. И тут подбежал какой-то парень, пырнул меня ножом в живот. Я даже понять ничего не успела.