Возвращаясь домой из школы в понедельник, я чувствовала, что мне немедленно нужно уединиться с Азом — так сильно зуд сводил мои ноги. Мы не виделись с самого утра, и после обеда я искренне рассчитывала получить от него самые теплые ласки.
Аз отпросился домой пораньше, прикрывшись почти что доведенным до совершенства проектом по биологии, а я осталась еще на часик, чтобы Элли сообщила мне все, что произошло после выпускного бала. Она все еще была несколько подавлена, но Алекс, по ее словам, оказался просто прекрасным «плечом», как я, впрочем, и ожидала. Слушать это было радостно. Я понимала, что моя подруга получила-таки наконец все то, чего ей так недоставало.
Что уж говорить про меня…
Стоило мне войти, как я увидела Аза, сидящего за кухонным столом.
— Привет, — обратилась я к нему. — Мама и папа дома?
Он покачал головой.
— Прекрасно. Снимайте штаны, Принц Пышнобулки!..
— Фриск, — без капли страсти сказал он. Мое собственное имя сразу показалось мне холодным и чужим…
— Да, Азриэль?
Он кивнул на стол. Только тогда я заметила, что на нем лежало вскрытое письмо.
— От кого оно? — спросила я. Хотя и так все прекрасно поняла. Из университета. Из самого престижного университета на самом-пресамом краю штата. По телу пробежал холодок. Включив всегда готовую утешить расстроенного брата сестру, я улыбнулась:
— Тебя не взяли, да? Ну что ж, в море еще полно рыбы…
— Это приказ о зачислении, — ответил он.
— Ух ты, — забормотала я, не вполне понимая, что это означает. — Ну, поздравляю!.. Надеюсь, твое имя находится так близко рядом со счастливчиками, которые выиграли конкурс, что ты…
— Фриск, — сказал он, прикрыв веки. — Если они выслали приказ о зачислении, значит, уже зачислили. Я официально студент.
— Аз, ты же не можешь… — зашептала я горьким шепотом. — Ты же не поедешь, да?..
— Фриск, я не могу не… — начал он, беря меня за руку.
— Ты… ты расстаешься со мной?.. — зашептала я уже не горьким, я попросту плачущим шепотом.
— Что? — опешил Аз. — Нет! Ни за что! Вот уж нет. Я же тебя люблю. Ты моя девушка.
— Но ты уедешь от меня за тысячу миль!
— А что это изменит? Мы по-прежнему будем вдвоем. Мы будем встречаться на каникулах. Или каждый раз, как только освободимся от учебы. Я буду звонить тебе каждый вечер. Я…
— Это будет совсем не то! — задрожала я. — Аз… я не могу жить, когда тебя нет рядом!
Мой мозг окутали самые темные мысли, темнее которых я не чувствовала даже в самые тяжелые времена.
— Фриск, успокойся.
— Успокойся?! — захохотала я истерическим смехом. — Да пожалуйста! Сколько хочешь! Смотри, я уже спокойна! Это же так легко!.. Раз-два — и готово!..
— Фриск, не надо…
— Только посмей упомянуть муху и слона… — прошипела я сквозь зубы.
— Фриск, выслушай меня. — сжал он мою руку. — Просто…
— Что с нами случится?.. — кусала я собственные пальцы.
— Фриск, да ничего с нами не случится.
— Так вот, в чем было дело!.. — выдернула я руку из его пальцев. — Я была просто легкой добычей, да? Просто зверьком, которого можно поставить на карачки, и…
Азриэль ударил кулаком о стол. Не веря своим глазам, я остановилась.
— Да что с тобой не так?! — рявкнул он. — Ты правда ревнуешь меня к университету?! Так это, или нет, я тебя спрашиваю?!
Я уставилась на его кулак. Меня трясло. Обида и страх не давали мне даже моргнуть.
— Фриск, я же люблю тебя…
Я наконец закрыла глаза. В этой колющейся горячей темноте его голос звучал так, будто он уже был очень-очень далеко:
— Фриск, пожалуйста, пойми меня. Этот универ… это самый большой мой шанс. Я наконец-то прикоснусь к тому, чего так добивался! Ты же знаешь, как сильно я люблю ботанику, а их профессора и оборудование — первые в стране… это моя самая заветная мечта…
Самая заветная мечта…
— А моей заветной мечтой был ты, — открыла я глаза. — И ты даже не представляешь, как я тебя добивалась…
— Фриск, ну почему ты продолжаешь повторять одно и тоже?..
— Потому что знаю, что со мной произойдет, — шептала я. — Я слишком часто видела это… в ночных кошмарах…
— Ночных кошмарах?
— Ты забудешь обо мне. Найдешь себе кого-то получше.
— Я никогда тебя не брошу… — замотал он головой.
— Не ври.
Я опустила голову. От происходящего мне захотелось вырвать. Мой живот вдруг показался мне таким тяжелым. Что если… что если я…
— Что, если я беременна?! — подскочил мой голос от страха.
— Беременна?.. — растерялся Аз. — Но я же всегда…
— Что, если у нас родился бы ребенок?
— Если бы ты была беременна, — выпрямил он спину. — Я бы сделал все, чтобы наш ребенок увидел свет.
— Лгун, — отрезала я.
Глаза Аза налились холодом. Я вспомнила о мамином взгляде, который, как думала, мне удалось каким-то образом унаследовать. Оказывается, нет. Я же не ее родная дочь. Поэтому-то его и унаследовал Аз.
— Я бы ни за что от тебя не отвернулся, — остолбенел он. — А ты… как бы ты поступила?..
Я не ответила. Я просто смотрела на свои руки, которые сцепились в дрожащий замок. Я ничего на чувствовала — даже боли, когда один из пальцев оказался чересчур сильно выгнут. В глазах стояли слезы, которые через мгновение потекли по моим щекам.
Аз поднялся со стула и подошел ко мне:
— Фриск, я же…
Едва только на моем плече оказалась его рука, я рванулась вбок:
— Не смей меня трогать!!!
Я не плакала: я рыдала. Убежать не получилось: ноги подвели меня, и я упала на пол и теперь смотрела на Азриэля через плечо. На его лице была написана боль.
— Сестренка… — прошептал он, совсем как в детстве.
— Никакая я тебе не сестра!!! И ты мне никто!!! Просто монстр!!! Монстр!!!
Я вскочила на ноги и выбежала из дома, обливаясь слезами. Они выедали мне глаза все время, пока я слонялась по лесу, искреннее желая заблудиться и больше никогда не найтись, провалиться в глубокую яму и не оставить ни одной косточки целой, или наткнуться на дикого зверя, который разорвал бы меня на куски, едва увидев. В какой-то момент до меня донеслось далекое эхо: Азриэль выкрикивал мое имя. Я замерла. Часть меня уже была готова повернуться и бежать к нему, но другая — пухнущая, черная, извивающаяся от боли и не прощающая никакие обиды, заставила убежать еще дальше. Я больше не могла выносить этой агонии.
Поздней ночью меня нашел папа. Свет его фонарика пробежал по моему лицу и я открыла красные глаза, просыпаясь от тяжелого и мутного сна, больше похожего на похмелье.
— Пойдем, пирожочек, — утешал он меня. — Пора домой.
Ни я, ни Аз так и не рассказали маме с папой о том, что же произошло на самом деле. Сквозь приоткрытую дверь я слышала, как они взволнованно строили самые различные предположения. Виноватыми в итоге оказался трудный возраст и проблемы с учебой.
Между Азом и мной с тех пор высилась стена. Непреодолимая. Со всеми, на кого падала я ее тень, я перестала общаться. В моей душе вращался водоворот из самых плохих эмоций и чувств. Кошмары, от которых я успешно пряталась столько лет, полезли из всех щелей и атаковали меня с новой силой.
Нет. Кошмары, от которых меня успешно прятал Аз.
Теперь я даже смотреть на него не могла. Я боялась его, почти как настоящего монстра, подобного тем, какими взрослые привыкли пугать маленьких детей. А ведь он пытался… он так отчаянно пытался перелезть через эту стену. Но ведь именно от его внимания я ей и огородилась.
Нет.
Я огородилась сама от себя. И попросту не могла найти силы, чтобы ее разрушить. Ненавидеть себя было все же приятнее, чем бояться. А Аз все пытался и пытался… он не успел. Пухнущая половина меня окаменела, придавив своим весом ту, что попыталась вернуться, слыша эхо далекого голоса. Я вела себя с ним, мамой и папой так вежливо, будто ничего не произошло. Совсем ничего. Будто Аз так никогда меня и не поцеловал, а ужасный бал, истрепавший мне все нервы, состоялся только каких-нибудь пару минут назад.
