***

Оливер намазывал на тост арахисовую пасту, когда мама села за стол напротив него и спросила:

— Ты знал, что Коннор — тоже гей?

Популярный красавчик Коннор Уолш из его школы — сын их соседки по лестничной площадке, с которой мама почему-то сдружилась. Оливер безразлично пожал плечами. Какая ему разница.

Конечно, он допускал, что могло оказаться так. За те пару лет, что Уолши жили рядом, Оливер ни разу не видел, чтобы Коннор приводил к себе девушку. Иногда к нему заходили многочисленные приятели, иногда с девчонками, но так, чтобы вместе были только Коннор и девушка — никогда. Пару раз Оливер даже видел, как Эйден, капитан футбольной команды, осторожно оглядываясь, закрывает за собой дверь квартиры 304 — каждый раз только тогда, когда родителей Коннора не было дома. Хотя Оливер не задумывался об этом особо. Мало ли на свете вещей, которыми могут заниматься два парня втайне от родителей. Может, они просто курили травку или смотрели порно на гигантском телевизоре прямо в гостиной.

Оливер вообще редко думал о Уолше. То, что они были соседями и учились вместе, ещё не делало их друзьями, как бы этого ни хотелось их матерям. Сами они быстро нашли общий язык и мечтали, чтобы их сыновья тоже поладили. Но все попытки заставить сыновей подружиться оканчивались ничем. Не то чтобы Оливер и Коннор ненавидели друг друга. Просто у них не было ничего общего. Поэтому почти он ничего не знал о Конноре Уолше. Поэтому, когда вчера после уроков произошло открытие года, он был не готов к этому так же, как остальные.

— Так знал? — спросила мама снова. — Миссис Уолш рассказала мне вчера, что случилось в школе. Какой кошмар.

Оливер вцепился зубами в бутерброд так, будто хлеб был его личным врагом. Он надеялся, что мама поймёт, что он не хочет об этом разговаривать. Какое ему дело до проблем Уолша.

— Бедный мальчик, — не унималась мама. — Ты бы поддержал его. Вспомни, как тебе самому было тяжело.

— Сам разберётся, — буркнул Оливер, торопливо запихнул в себя остатки бутерброда, поправил очки, подхватил сумку и поспешил к выходу. — До вечера, мам.

Оливер помнил, как было ему самому — никак. Он учился в этой школе с младших классов, и почти никто не обращал на него внимания. Даже когда лет в четырнадцать некоторые одноклассники пытались травить тихих забитых мальчиков, Оливер не интересовал никого. Изгоем он не был, и у него были друзья — по крайней мере, он считал друзьями пару человек из компьютерного клуба. Но для большинства в школе этот долговязый сутуловатый очкарик не существовал.

На Оливера обратили внимание всего один раз, когда вечная заноза в каждой заднице Ашер Миллстоун стянул телефон с его парты. Оливер тогда забыл, что у него был открыт тумблер. Поэтому не сразу понял, о чём идёт речь, когда Ашер всмотрелся в экран телефона и присвистнул.

— Эй, что это у тебя? — Заржал он, поворачивая телефон экраном ко всему классу. — Смотрите, мужики голые! Фу! Ты что, пидор, что ли?

— О чём ты… — Оливер неловко запнулся, но потом подумал: будь что будет. — А что, если да?

Ашер выкатил глаза от удивления. Оливер быстро выхватил у него телефон и затолкал его в карман брюк. Он хотел уже вернуться на своё место, но Ашер загородил ему дорогу.

— Чё, правда? Фу, чувак! Как представлю, что всё это время в раздевалке ты пялился на мой член…

Оливер почувствовал, как кончики ушей стали горячими, растерянно почесал в затылке и под взглядами всего класса, не зная, как что ещё сказать, пробормотал:

— Но зачем ты представляешь, что я пялюсь на твой член?

В классе раздались смешки. Ашер неожиданно покраснел сильнее, чем сам Оливер, и опасно двинулся в его сторону.

Оливер подумал, что сейчас его ударят, но в класс вошёл учитель и приказал всем разойтись по местам.

Оливер прошёл к своей парте под шум голосов, думая, что спокойная школьная жизнь закончилась. Но к концу дня все снова забыли о его существовании. Только Ашер Милстоун иногда смотрел в его сторону и кривил рожи.

А сам Оливер с тех пор начал всерьёз интересоваться шифровкой данных и компьютерной безопасностью вообще. Уже через день его телефон не мог разблокировать никто, кроме него, даже президент компьютерного клуба.

С Уолшем всё было иначе. Он появился в их классе уже после неполноценного «каминг-аута» Оливера, только в прошлом году, но сразу стал звездой школы. Он носил форму так, будто это был дорогой стильный костюм. Он смотрел на всех со слегка снисходительным видом, как будто знал, что все знали, кто здесь лучший. Он всегда был в центре событий. Вокруг него вились девчонки, парни с ним дружили. Очень быстро он стал появляться везде с самой популярной парочкой школы — признанной главной красавицей школы Микаэлой и её парнем Эйденом, капитаном школьной футбольной команды. Поговаривали, что он тусуется с ними, потому что хочет отбить Микаэлу. Мол, считает, что он тут лучший, а значит, лучшая девушка должна быть у него. Кто же знал, как оно было на самом деле…

В пятницу часть класса немного задержали на физкультуре, и когда они шли к раздевалкам, Ашер Милстоун (почему-то во всех нелепых ситуациях всегда был виноват он), проходя мимо кладовой, вдруг остановился и прислушался:

— Эй, народ! Слышите? Там кто-то развлекается, похоже!

Подождал, пока люди обратят на него внимание, резко дёрнул за ручку. И сразу же выдохнул: «Что за чёрт?!»

Оливер не смог отвести глаз от увиденного. Эйден, капитан футбольной команды и парень самой популярной девушки в школе, в расстёгнутой рубашке, с перекошенным лицом, жадно глотал воздух и сжимал пальцы в тёмных волосах парня, стоящего перед ним на коленях. Как только дверь открылась, парень резко отшатнулся, и Оливер узнал Коннора Уолша. Судя по неверящим возгласам и поднимающемуся шуму, это произвело впечатление не только на него.

— Идиот. Ты же сказал, что закрыл, — недовольно произнёс Уолш, ничуть не изменившись в лице, спокойно поднялся, окинул собравшуюся толпу насмешливым взглядом и картинно вытер раскрасневшиеся губы. Потом стряхнул с рукава невидимые пылинки и, как ни в чём ни бывало, пошёл к выходу, оставив в кладовой полуголого задыхающегося Эйдена, комично застывшего с расстёгнутой ширинкой и явно сгорающего от стыда.

— Это не то, что вы… — запинался Эйден. — Первый и последний раз! Он сам ко мне приставал! Эй!

Народ шумел. Кто-то смеялся, кто-то комментировал, кто-то — по крайней мере, Оливер слышал похожий звук — фоткал на телефон. Сам он осторожно, пока кто-то не обратил внимание, как он пялился на Эйдена (там было, на что посмотреть), пошёл мимо.