Однако флавокул вышел из-под контроля: он самостоятельно мутировал из имеющихся штаммов, и вакцины от него не было. Флавокул слишком быстро охватил население, и биоинженеры не успели ничего сделать.

Флавокул не щадил никого. Заболевание протекало почти бессимптомно или с легким повышением температуры. Лишь радужки глаз зараженных на время меняли свой цвет – они желтели. Дальше оставалось только ждать: флавокул внедрялся в геном человека. При подходящем наборе хромосом радужка глаз возвращала свой цвет, и человек чувствовал себя здоровым.

Но были и те, кто не перенес болезни. Было много умерших, а у тех, кто выжил, разрушался разум. Обезумевшие люди либо впадали в ступор (их желтые глаза стекленели, они не могли говорить и не сознавали ничего вокруг), либо становились патологически активны. Таких боялись больше всего: эти существа становились чрезвычайно сильны и агрессивны. В состоянии боевой ярости, ведомые лишь инстинктом и гневом, они легко убивали любого, кому не посчастливилось оказаться рядом. Если хотели пить, обезумевшие желтоглазые убийцы отрывали конечности и впивались зубами в открытые сосуды, из которых толчками выплескивалась алая теплая кровь. Если были голодны, то сжирали все, что казалось им съедобным, но, не насытившись, бросались на людей или животных, распарывали им живот и вгрызались в пульсирующую печень. Если хотели секса… не выживал никто.

Людей, не способных адаптироваться к новому вирусу, назвали утррамами – утратившими разум.

Было экстренно введено военное положение. Впавших в ступор помещали в психиатрические клиники, агрессивных утррамов, если не застрелили на месте, сажали на цепи в одиночные камеры. Но их было не сдержать. Разрушив свои клетки, утррамы вырвались на свободу и… ушли. Будто растворились в диких лесах, степях, неприступных горах.

Оставшиеся люди подвергались тщательному осмотру. Только переболевшие – вирболы – имели право свободного перемещения. Они должны были иметь тат-код на левом запястье. Остальные находились в клиниках на карантине, где их ожидали либо палачи, либо тат-кодеры.

Постепенно порядок был восстановлен, хотя страх перед исчезнувшими утррамами остался. Вирболы стянулись в огромные по площади, но хорошо защищенные агломерации. Покидать агломерации можно было по специальному правительственному разрешению, и только военным. Вернувшиеся утверждали, что, находясь за границей агломерации, чувствуют панический ужас, подавляющий способность рационально мыслить и внушающий безотчётное желание скорее вернуться на безопасную территорию.

Прошли века после той роковой катастрофы, наша цивилизация, цивилизация вирболов, шагнула далеко вперед, но над нами по-прежнему довлеет безотчетное нежелание выходить на свободные территории. Это единственное, чему мы не можем противостоять. Это единственная загадка, которую мы пока не смогли решить».

Кайра замолчала.

– А как ты думаешь, утррамы вымерли? – спросила Эмма.

– Этого наши ученые пока не выяснили. Вероятность такого исхода составляет 95,423 процентов. Этот же исход следует признать наиболее удачным: смертоносные безумцы опасны.

– Да, не хотела бы я с ними встретиться, – вздохнула сестра.

– Поверь, ни один вирбол не хотел бы. Внедрившийся в наш геном вирус флавокул колоссально раздвинул возможности человеческого мозга. По производительности и вычислительной мощности он значительно превзошел суперкомпьютеры довирусной эпохи, но мы по-прежнему не покидаем границ агломераций по горизонтали.

– А по вертикали?

– Конечно. Ты же знаешь, что в каждой агломерации есть космопорты. Мы заселили соседние планеты Солнечной системы. Это стало возможно благодаря усилиям выдающихся терра- и аэроморфиров, которые сумели создать на непригодных для жизни космических телах атмосферу и гидросферу, сделав венерные и марсианские условия похожими на земные.

– Получается, что вирболам тесно на Земле?

– В каком-то смысле, да. Мы оказались заточенными в границах Барьера, который сами же и возвели. И хотя мы ее постепенно отодвигаем, увеличивая площади агломераций, цель вирболов – снять границы. Правда, она пока недостижима.

– Почему?

– Я не знаю, Эмма. Никто не знает.

Возвращаясь домой, Кайра задумалась над парадоксом. Сейчас, в 2344 году, кажется, что все подвластно рукам вирбола. Цивилизация вирбола достигла небывалых по мощи разума высот, но иррациональный страх все равно таится внутри каждого вирбола. Как страх может испытывать организм, освобожденный от гормональной зависимости?

Флаер неожиданно остановился. Кайра огляделась – уже дом. Что ж, ее ждут обеденная доза цибуса и потом – настоящий праздник для ума: матч комбинаториков. Решение сложных математических задач на время с детства было ее главным увлечением.

***

Кайра, Вы запланировали подъем на 7 часов 00 минут. В Вашем календаре сегодняшний день обозначен как рабочий. Вами запланированы следующие мероприятия: утренний комплекс гимнастических упражнений, легкий завтрак, трудовая деятельность в корпорации «Алтерий», – голос артифа перевел свою хозяйку в состояние бодрствования. Снов вирболы никогда не видели так же, как не мечтали и не фантазировали. После рутинных утренних процедур Кайра проверила состояние жилища: мебель денатурирована, стены погашены, прозрачная входная стена матирована – и отправилась на работу.

Московское отделение корпорации «Алтерий» размещалось в том же секторе, где жила Кайра, и занимало целый кубоид. Несколько верхних этажей занимала лаборатория, где велись разработки новых материалов для космических нужд. Туда Кайра и направилась. Она была молодым многообещающим ученым-трансформологом. Ей удалось выстроить кристаллическую решетку нейтронной мембраны, которая способна мгновенно перестраивать квантовые колебания и усиливать радиационный захват фотонов.

Как и в частной жизни, на работе вирболы не стремятся к общению и предпочитают уединение. Каждому члену корпорации выделялся свой кабинет. Впрочем, внешне, до натурации, ничем не отличимый от частного жилища. Куб с двухметровым ребром. Пять глухих граней и одна входная. Входную стену можно убрать или сделать прозрачной. Остальные пять стен гетерогенны. Настройки на настенных панелях позволяют натурировать из гетерогена (строительного материала вирболов) любую нужную мебель или оборудование и так же легко убрать ее в стены – денатурировать. Восемь кубов по контуру на этаже. Внутреннее пространство кубоида занято инженерными коммуникациями – канализацией, водопроводом, фотонными сосудами, трубами для доставки цибуса. Впрочем, одно отличие общественного кубоида от жилого все же имелось – наличие лифтовой шахты для быстрого доступа к коллегам в случае, если необходимость в сотрудничестве была неизбежна.

Вот и сейчас, едва заняв рабочее место, Кайра получила сообщение с просьбой незамедлительно явиться в кабинет начальника бюро по организации труда, Александра Рыжова.

– Кайра Громова по Вашей просьбе явилась, – уведомила девушка начальника, невысокого подтянутого вирбола лет сорока в черном универсальном комбинезоне. Требовательный и компетентный, он был неплохим руководителем.

– Проходите, Кайра, – Александр быстро натурировал удобное кресло напротив своего рабочего стола, – присаживайтесь. Я пригласил Вас, чтобы обсудить дальнейшие действия по внедрению Вашей мембраны в производство.

– Как Вам известно, наша московская агломерация не имеет испытательного полигона венерного типа. Правительство земли согласовало создание тестового образца и проверку его эксплуатационных свойств в мадридской агломерации.

– Этого следовало ожидать. Я так и предполагала.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.