Утренние лучи скользнули в комнату, отразились от одинаковых серых стен и шаловливо пробежались по щекам спящей девушки.

– Кайра, Вы запланировали подъем на рассвете! Московское время – 6 часов 24 минуты. В Вашем календаре сегодняшний день обозначен как выходной. Вами запланированы следующие мероприятия: утренний комплекс гимнастических упражнений, легкий завтрак, визит в родительский кластер, а также матч комбинаториков на приз Главы сектора F.

Привычный металлический голос артифа, искусственного управляющего хозяйством, окончательно разбудил Кайру. Она смахнула с лица прядь светлых волос, потянулась, откинула термоодеяло и легко встала. Кровать бесшумно упаковалась в кофр и растворилась в стене. Легкий пас рукой по управляющей консоли – и ноги, до этого утопавшие в густом ворсе, оказались стоящими на беговом полотне.

– Постепенное увеличение скорости до 25 км/ч, угол наклона поверхности – 15 градусов, – подала команду артифу.

– Настройки введены, – отозвался тот.

После пробежки и выполнения серии перевернутых асан Кайра снова изменила настройки комнаты – и обнаженное тело обвили мягкие струйки теплой воды. Педантично проведя все очистительные процедуры, высушив тело и волосы аэродушем, девушка натурировала обеденную зону, вынула из вносного ящика порцию цибуса – серой клейкой массы. Ничего другого она никогда не ела: цибус идеально сбалансирован по набору питательных веществ. Ее дневной и вечерний цибус, такой же по вкусу и виду, имеет другой состав и отражает потребности организма в зависимости от суточного ритма, гормональных колебаний и затраченных энергетических усилий.

Вскоре, одетая в плотно облегающий черный комбинезон из изоморфной ткани с абсолютной терморегуляцией – универсальную одежду вирболов, Кайра стояла на материализовавшейся площадке за порогом своей комнаты. Оглянулась, проверяя состояние жилища: мебель денатурирована, стены погашены, прозрачная входная стена матирована – пора вызывать флаер.

Солнце окрашивало в золотистые тона стройные ряды серых высоких кубоидов с квадратными основаниями – дома вирболов. Эти ряды тянулись до самого горизонта и, казалось, не заканчивались никогда. Но это не так.

Кайра была на пограничной стене. Ей повезло, и ее включили в качестве младшего наблюдателя в состав экспертной группы по контролю за прочностью Барьера. Геоморфиры следили за тем, чтобы карборундовый Барьер высотой 150 метров и шириной 8 метров оставался крепок и надежен. Его выплавили из кремнезема, которого везде было вдоволь. Это было разумным решением: карборунд по твердости не уступает алмазу. Перенос и нагрев кремнезема до температуры 2000 градусов по Цельсию потребовал значительных энергетических затрат, но, после того как вирболы изобрели гамма-излучатели и нейтронные ускорители, недостатка в энергии они не знают.

Между кубоидами домов сверху и снизу, теряясь в медленно тающей туманной дымке, носились флаеры. Один из них плавно подплыл к Кайре. Она забралась внутрь, вбила адрес родительского кластера: сектор АЕ, дом 239, этаж 157, куб 3. Сначала к матери. В соседних кубах, 4 и 5, проживали ее отец и сестра. Навестит и их.

Кайра плыла между кубоидами и думала, что сохранение семейных связей – глупый предрассудок, унаследованный от людей довирусной эпохи. Это они, по сохранившимся историческим сведениям, страдали от одиночества и чувствовали умиротворение, находясь в кругу родных. Вирболы давно ничего не чувствуют. Они избавлены от эмоциональной удавки: никаких выбросов эндорфинов и адреналина, никаких психоэмоциональных срывов, никаких чувств. Вирбол всегда находится в абсолютно спокойном состоянии, не испытывает привязанностей, не грустит и не радуется, действует исключительно целесообразно. Разум установил тотальный контроль над чувствами.

Флаер мягко затормозил. Кайра вышла на припорожную площадку, вмиг возникшую под ногами, подняла ладонь и коснулась сенсорной панели: надо сообщить о своем прибытии. Входная стена стала прозрачной, затем исчезла.

– Входи. Я тебя ожидала, – услышала Кайра голос матери. Как всегда, ровный, холодный. Гладко зачесанные волосы, высокий, открытый лоб, спокойный взгляд равнодушных глаз – внешность матери не меняется, кажется, никогда.

Хозяйка бросила взгляд на заднюю стену:

– Часы, артиф, – скомандовала она.

На стене такого же золотисто-желтого оттенка, как и в кубе Кайры, высветились цифры: 09.00. Что ж, у них 15 минут – обязательный, законодательно утвержденный минимум ежемесячных встреч кровных родственников, достигших совершеннолетия. Несовершеннолетние обязаны встречаться с родителями еженедельно, поэтому мать и отец проживают по соседству от Эммы, своей младшей дочери – это рационально.

Хозяйка куба натурировала из стены два удобных кресла. Расположившись и предложив занять место дочери, спросила:

– Кайра, как ты живешь?

– Хорошо.

– Регулярно ли ты посещаешь медицинский бокс?

– Да, посещаю.

– Изменился ли за последний месяц состав цибуса для тебя?

– Да. Как ты знаешь, сейчас исследования в нашей лаборатории ведутся в интенсивном режиме, поэтому в последнее время мои энергетические потребности возросли. Гематологический анализатор выдал назначение на увеличение содержания липидов, цинка и селена в потребляемой мною пище.

– Хорошо. Показания гематологического анализатора всегда точны. Благодаря этому прибору вирборы забыли о болезнях.

– Да, это так.

Они немного помолчали.

– А ты как живешь, мама?

– Спокойно, благодарю. Должна сообщить тебе также, что твой отец не сможет сегодня встретиться с тобой: его вызвали на биостанцию. Он оставил тебе сообщение.

Женщина подала команду искусственному дворецкому и перед ними возник голографический силуэт высокого, худощавого мужчины средних лет. Холодное лицо без тени улыбки. Ее отец всегда был таким. Голограмма отрешенно произнесла:

– Кайра. Вынужден пропустить нашу встречу. Опытные образцы марсианской флоры в нашей лаборатории погибли. Необходимо срочно пересчитать геном и заменить поврежденные хромосомы. Надеюсь на понимание. До встречи.

– Передай отцу, что я нахожу разумным пропустить ежемесячную встречу с потомком по уважительной причине.

Они еще немного помолчали. Сигнал-оповещение сообщил о том, что 15 минут истекли.

– Эмма готова встретиться с тобой сейчас, Кайра.

– До новой встречи, мама.

Женщины кивками попрощались друг с другом. Кайра перешла в соседний куб к сестре. Входная стена отсутствовала: Эмма была готова к встрече. Она сидела с безупречно ровной спиной за рабочим столом, на экранную поверхность которого был выведен учебник.

– Здравствуй, Эмма. Что изучаешь?

– Здравствуй. «Всемирную историю». Самый ненужный предмет. Лучше бы задачки по вариационному исчислению порешала.

– Я понимаю тебя, но ты не права: разумно знать прошлое своего народа. Это позволяет просчитать вероятностные закономерности событий. Какой период вы сейчас проходите?

– 22 век. Довирусную эпоху уже закончили.

– Хочешь, почитаю вслух?

Дождавшись кивка, Кайра подошла к столу. Она увеличила размер страницы, чтобы прочесть, хотя в этом не было особой нужды: благодаря феноменальной памяти вирболы легко воспроизводили однажды прочитанный или услышанный текст даже спустя долгие годы. Ровный голос Кайры наполнил помещение:

– «В мае 2042 года новостные ленты мировых СМИ запестрели сообщениями о массовых вспышках неизвестного вируса. Ученые назвали его флавокул – «желтые глаза». Впоследствии они выясняли, что флавокул эволюционировал из астраруса – вируса, искусственно созданного в биолаборатории на территории Уганды. Появление новой волны инфекционного заболевания поначалу не удивило никого: правящие семьи тратили миллиарды на создание нового штамма, патентовали вакцину от него, разрабатывали пути распространения вируса среди населения Земли – и зарабатывали триллионы. Правила игры всем давно известны: покупаешь новую прививку и живешь дальше, не изменяя своим привычкам. Тяжелее приходилось бедному населению или тем нациям, популяцию которых требовалось несколько сократить, но и среди них были выжившие.