Как же стыдно! Сама Ваську ругала… А тут такое! И как теперь Жеке в глаза смотреть?

Сделанного уже не воротишь.

С другой стороны, вряд ли Жека хранит мне верность. С его-то самолюбием. Ну, пока мы никак не связаны, даже словом. Вцепилась в него, с чего-то. И всё равно всё упирается только в одно: деньги. Будь они прокляты! Ненавижу! Чувство вины, словно змея зашипело и вновь подняло голову. Да, нужную мне сумму мне не заработать и за десять лет. А Жека… Он лишь способ получить желаемое, пусть и таким грязным путём.

Подумаешь, продам себя как можно дороже.

Какая-то до жути странная ситуация.

Мой мобильник оказался на полу возле кровати. Нажала на экран, высветившееся время не обрадовало. Восемь утра. Я должна быть у Васьки.

– Твою мать! – только и смогла, что прошипеть.

Сжав телефон в руке, осторожно повернулась на другой бок и приподнялась на локте.

Спит? Или притворяется.

Судя по заливистому храпу точно в объятиях Морфея.

Поморщившись, с сожалением отметила, что нос у него ломан верно не один раз. Как мозги ещё не отшибли. Даже зубы целы. Ему просто здорово везёт.

Едва коснулась его плеча и внимательно посмотрела ему в лицо. Мотнув головой и вдоволь проморгавшись, в упор разглядывала мужчину.

До сих пор не верится, что всё произошедшее правда. Ведь когда-то я с ума сходила по нему. А сейчас и думать забыла. Как и все.

Интересно: почему он так резко пропал? И эта странная хромота. Коля что-то говорил мне, но тогда моя голова была забита совершенно другим. Увлечённость молодым хоккеистом прошла, оставив за собой только уважение и почитание его таланта. Не более.

Да. На льду он был царь и бог. Интересно, как бы могла сложиться его жизнь по-другому? Хм…

Зависит от того, какое у него сейчас гражданство. Если наше, то как минимум мог бы уже иметь медаль. Наверное.

Проклятье, это должно быть чертовски обидно.

Нежно коснулась его щеки. Колючий.

Принципиально не бреется?

Отращивает сексуальную трёхдневную щетину?

Несмотря на полное пренебрежение бритвой, причёска у него стильная. Очень даже современная.

Дотронулась до его волос, слегка взъерошив короткие русые пряди, едва отдающие рыжиной. Густые и жёсткие, словно проволока. Высокие скулы и квадратная челюсть, с немного впалыми щеками.

Мало ест? Ну да… Судя по сегодняшней ночи он голоден во всех смыслах.

Хихикнула и обратила внимание на его насупленные брови. Даже во сне хмурится.

И с чего я взяла, что он медведь?

Это от страха так показалось? Или я всё ещё представляю его в хоккейной форме со всей этой защитой? Даже узнала не сразу. Пришлось воображение подключить. Хотя изменился он не сильно. Возмужал, стал крупнее, но не более того.

Насколько он старше меня? Пять? Шесть лет? А я вижу в нём того молодого, если не сказать юного хоккеиста. В моей памяти он отпечатался именно таким. Сложно теперь привыкнуть к более поздней версии. Даже если она мне нравится гораздо больше.

Так, это всё хорошо. Но время идёт.

Едва удержавшись, чтобы не поцеловать его, убрала свою руку.

Сбросив одеяло, взъерошила волосы и воровато огляделась по сторонам. Где мои вещи?

Память услужливо подкинула первую хлебную крошку. Сев в кровати, заглянула за невысокий бортик изножья: нижнее бельё сиротливо ютилось почти у самой стены. Рядом лежали мужские боксёры.

***

Значит, он голый? Как же сейчас хочется поднять край одеяла и посмотреть на него. Не знаю, чего я там не видела, но желание было просто адским.

Выдохнув, наклонилась и подцепила сначала лямку бюстгальтера, затем боковину трусиков-шортиков. Всё целое, уже радует.

Быстро и аккуратно одевшись, встала на холодный пол. Чёрт, да он просто ледяной. Бр-р-р! Поёжившись, поднялась на цыпочки и как можно тише открыла дверь. Щёлкнула ручка, мужчина недовольно заворочался.

Я испуганно обернулась. Не хватало разбудить его. Почему-то разговора с ним сейчас я очень боялась. Ощущение, что всё это ошибка, не покидало меня до сих пор. Нельзя было делать этого. Я усложнила свою и без того запутанную жизнь.

Стас долго щупал кровать, пока не дотянулся до моего одеяла, сжав его в руке, рывком накрылся им. Тихо выдохнула и вышла в коридор.

Опять коробки. Они стройными рядами высились вдоль стены. Как раз на одной из них, висели мои джинсы.

Да, мы были настолько нетерпеливыми, что раздевались прямо на ходу. Неожиданно оказалось, что его руки никак не могли справиться с молнией. Мне пришлось самой бороться с ней. А потом с превеликим удовольствием продолжить битву с его ремнём и джинсами, попутно оценивая превосходную физическую форму разгорячённого мужчины. С каким наслаждением я гладила его живот, заводясь от такой пылающей и немного шершавой кожи.

Закусив губу и улыбнувшись, подпрыгнула, сняла джинсы и тут же натянула их. На полу неподалёку лежала та самая фанатская футболка.

Да, я сама сняла её. Мне очень хотелось целовать его плечи и грудь, делать это бурно, жарко и настойчиво, опускаясь всё ниже. Задорно царапать его кожу и провоцировать новый всплеск яростной страсти, от которой просто взрывалось всё внутри.

Хмыкнув и пожав плечами, переступила через его футболку.

Моя рубашка была возле небольшого стола почти у самой входной двери. Там же валялась ветровка.

Точно. Именно оттуда мы и начали. Кажется, мы так и не поговорили. Словно щёлкнули тумблером, и режим «урагана» был включён. Как только закрылась дверь, он просто сжал моё лицо руками и так жадно впился в мой рот своими губами, что я напрочь потеряла разум. Торопливо снимала толстовку, пока он, отступая куда-то в сторону, одними ногами стягивал кроссовки. Ему пришлось вцепиться в мои плечи, чтобы я, не отрываясь от его сладких и манящих губ, наконец, расправилась со своими кедами.

Не давая мне опомниться, дерзким и уверенным движением подхватил меня за нижнюю часть бёдер и, будто пушинку, усадил на стол, сметая всё, что на нем стояло.

Едва не вырывая пуговицы с мясом, стремительно освобождал меня от рубашки. Я же от такого напора просто сошла с ума, только и могла, что держаться за него.

Пламенный, возбуждающий поцелуй в ложбинку и чересчур ненасытное поглаживание моей груди едва не заставили рычать. Теряя контроль от его шумного и жаркого дыхания, с удовольствием отдавалась той безудержной страсти, что плескалась в нас.

А какой у него был взгляд. Азарт, интерес и странный блеск, побуждающий во мне совсем необузданные желания.

Я забыла, что всё может быть вот так.

Страстно, несдержанно и дико приятно.

На полу валялась всякая мелочёвка вперемежку с нашей обувью.

Почти с сожалением набросила на себя рубашку и начала торопливо застёгивать чудом уцелевшие пуговицы. Приподняв за ворот ткань, принюхалась и чуть не тронулась умом от этого пьянящего, сладостного аромата. Не так уж плохо пахнуть им.

Проклятье! Он слишком хорош.

Выдохнув, усмехнулась: да уж, уборка ему тут предстоит капитальная. Ладно мебель под ноги не подвернулась, а то переломали бы всё. Поэтому у него так пусто?

Только моя сумочка преспокойно висела на крючке пустующей вешалки.

Достала резинку из наружного кармашка и как могла, причесалась своей пятернёй. Накрутив не пойми чего, выдохнула и посмотрелась в маленькое зеркальце. Выглядела я очень даже ничего. Сойдёт для сельской местности. Повесила сумочку на плечо.

Методом тыка нашла в откровенно большой и пустой квартире кухню. Квадратная, с окном на всю стену. Гарнитур из светлого дерева. Стол и два стула. Холодильник. Вот и всё. Спартанские условия. Подняла голову: даже люстры не было, только одинокая лампочка Ильича. Похоже, владелец и про шторы ничего не слышал. Карнизы висели пустыми. Словно переехал он сюда совсем недавно. Хотя пыль на коробках говорила об обратном. Открыла шкафчик, висевший над мойкой, достала стакан и налила себе из графина воды. Сполоснула его и вернула на место, задержавшись взглядом на полупустых полках. Три комплекта. Странно.