Хм, может, после этого у Жэки возникнут вопросы о том, где и с кем я была? Хотя, мне кажется, он даже не увидит разницы между мужским и женским запахом. Если только от меня не начнёт нести карамелькой или сладкой ватой. В этом плане он профан.
Зато Вася сразу оценит. И разнесёт про меня очередную сплетню. Это она умеет мастерски! Увидела меня с моим преподавателем по колледжу, и рассказывала потом про какого-то богатого и некрасивого «папика». А мы с ним совершенно случайно пересеклись в кафе. Он искренне интересовался моей жизнью. Очень расстроился, что я не пошла учиться дальше. Но мне нужны живые деньги. Много денег. И за Жеку я держусь отчасти только из-за них. Иногда моя принципиальность начинает жёстко сбоить. Хотя тут, скорее, второй вариант: принципиально наступаю на горло своей принципиальности. Вот так.
Я потом два месяца доказывала, как дура, что это не так. А позже поняла: чем меньше опровергаешь, тем меньше верят.
Значит, пойдёт про меня ещё один сладкий и липкий слушок.
На лестнице стало свободнее. Мужчина убрал свои руки и молча протянул мне мою ветровку.
Фыркнув, силой вырвала её. Бросая яростные взгляды, надевала на себя. Только я открыла рот, чтобы сказать самую жгучую колкость, как мужчина хрипло перебил меня:
– Вы забыли.
На его ладони лежал мой телефон.
Сдувшись, растерянно посмотрела на незнакомца. Бейсболка съехала назад, и я смогла, наконец, разглядеть лицо.
– Спасибо, – сипло поблагодарила мужчину.
Осторожно взяла мобильный, отметив, что его ладонь была холодной и достаточно шершавой.
Замявшись, не знала, что делать дальше. Если бы я потеряла телефон, то это был бы конец света. Благодарность с радостью давили возмущение и злость.
Со стыдом залилась краской.
Проклятье!
Посмотрела ещё раз на мужчину. Незнакомец показался мне странно знакомым. Он снова повернул свою голову, смотря куда-то наверх. Я разглядывала профиль. Чудно. Память меня редко подводит. Где же я его видела? От пришедшей в голову идеи, покраснела ещё больше.
Прищурившись, склонила голову набок: сбриваем растительность, убираем бейсболку… Закрыла всё, что выше носа рукой. Мужчина повернулся ко мне и одарил озадаченным взглядом. Глаза. До чего они напоминали лёд арены, такие же серые и холодные. Добавим фирменную ухмылку…
Дьявол!
Испуганно убрала руку и покраснела ещё больше.
Вот это да!
– Вы Станислав Новак?
Мужчина дёрнулся как от удара, и удивлённо посмотрел на меня.
– Правильно – ударение на «и», – бывший хоккеист поправил меня всё тем же хриплым голосом. – Вот уж не думал, что кто-то меня помнит.
Когда-то знаменитый Станислав Новак. Хоккеист, подающий надежды. От него фанател мой брат. Вся спальня была заклеена постерами и вырезками из газет. Потом «пшик» и исчез. Сколько времени прошло? Три… Нет, наверное, уже четыре года. Или больше? Коля очень расстраивался, что Станислава нет в знакомой сине-красной команде. Но его не было не только там. Он будто растворился в неизвестности. Несмотря на всё это, братишка запретил мне снимать плакаты. До сих пор висят.
Мужчина уже собрался уходить, как теперь я в него вцепилась.
– Подождите! Я не фанатка, просто знаю вас. Вот и всё, – крепко держалась за сильную руку. – Хотя, кого я обманываю. Мой брат ваш фанат. Я же просто люблю хоккей.
– Ваш брат спортсмен?
– Нет.
– Вот и хорошо.
Я поёжилась от излишне холодного ответа. Отряхнулась от нахлынувшей грусти и схватилась за ледяную ладонь двумя руками.
– Спасибо вам большое! Если бы я потеряла телефон, это стало бы настоящей катастрофой! Я даже не знаю, как вас благодарить!
– Никак.
Мужчина вырвал свою руку и торопливо направился к выходу, заметно прихрамывая на правую ногу.
Чтоб тебя!
Прикусив губу, бросилась следом.
– Подождите! – снова вцепилась в его руку. – Если бы я вас не узнала, вы согласились бы на рюмку… чая?
Он остановился и со вздохом повернулся ко мне. Глаза уже не были такими пугающими.
Лёд тронулся.
***
ДАЛЁКОЕ ПРОШЛОЕ
…Зимний морозный воздух приятно щипал кожу. Завязав шапку потуже, шмыгнула носом и посмотрела на брата. Тот залихватски сдвинул свою набок, раскрасневшиеся щёки и нос влажно блестели. Колька только что получил снежком в лицо. Отряхивая колкие остатки, хитро смотрел на Ваню, который уже приноравливался для второго броска.
Внутри всё закипело. Мало того, что этот лоб старше меня на два года, так и такую мелочь, как Коля, задирает. Скрипнув коньками, подъехала к краю катка, свесилась за борт и слепила снежок побольше.
Свистнув как настоящий казак, обратила внимание Вани на себя, следом полетел плотно сбитый комок снега. Треск и оглушительный хохот.
– Ну что, силач? Так тоже нравится? – я отряхивала варежки и, подбоченясь, смотрела на поверженного противника.
Тот сплёвывал снег и злобно посверкивал своими карими глазами. Ну да, только что получил в жбан от мелкой девчонки. Какой урон его авторитету!
– Колька, а ты шапку поправь! Не то мне опять от мамы попадёт.
Взяла запасную клюшку и подкатила к Ване, обдав его ноги снежной пылью. Сунула её ему в руки.
– Лучше на льду свою силу показывай. Нам как раз не хватает человека. Хочешь, как это говорят… – с трудом вспомнила мудрёное слово, которое так мне понравилось, – сатисфакции, тогда победи меня на льду!
– Да легко! – Ванька осклабился и сбросил неудобную куртку, оставшись только в одном толстенном свитере.
Я утёрла варежкой нос и подмигнула брату. Сейчас мы этого болвана уделаем!…
***
АВГУСТ 2018
Белый потолок казался мне таким ослепительным, что невольно напоминал снег. Пришлось даже пару раз моргнуть, чтобы понять, что к чему. Нет, это всего лишь потолок. А это было только воспоминание.
Всё забыть невозможно.
Первое к чему я долго привыкала после переезда в город – белые потолки. Они казались мне странными и гнетущими, навевали мысли о больнице. Это, пожалуй, единственная вещь, сводившая меня с ума с самого переезда. Ещё с детства потолок в моей комнате был сродни ковру – его деревянный узор можно было рассматривать бесконечно. Лучшее средство, чтобы заснуть.
Здесь же он всегда одинаков.
Скучный. Пустой. Безликий.
Просто белый. Иногда с небольшим однообразным рисунком.
Этот как простыня. Необъятный, высокий, с обычной люстрой аж на восемь рожков.
Стоп!
Со стоном оторвала голову от подушки и привстала, опираясь на локти.
Где я?
Синее полосатое постельное бельё и… оглушающий храп. Медленно скосила глаза и тут же закрыла их.
Твою мать! Мать твою! Тудыть растудыть!
Складывая многоэтажные конструкции у себя в голове, легла обратно на подушку. Вцепившись в край одеяла, осторожно приподняла его. Фуф! Хоть футболка есть. Судя по размерам – его.
Натянула одеяло до самого носа и повернулась набок. В ярких лучах солнца, не находивших никакой преграды, дёргано танцевала пыль и прочая мелкая взвесь. Я осмотрела комнату. Светлая и визуально холодная. Она казалась мне громадной. И всё из-за того, что она была практически пустой. Большой белый шкаф с гладкими полированными дверцами, стол с компьютером и… всё. Возле двери куча неразобранных коробок, на которых даже отсюда видно вековую пыль. Кровать большая и белая, из массива, с решетчатыми спинками и простыми столбиками по углам. Ну да, такого-то выдержать.
От последней мысли покраснела как рак, потому что отчего-то воспоминания о сегодняшней ночи были только приятные. Очень приятные, настолько, что я накрылась одеялом с головой.
Воспоминания яркими отрывками врывались в моё сознание, заставляя краснеть всё отчаянней и отчаянней. Когда последний раз мои щёки заливались розоватым стыдливым румянцем? Когда мне было так приятно и хорошо?
Очень давно.
Настолько, что одних воспоминаний оказалось достаточно, чтобы снова начать тяжело дышать