Я выудил с полки детскую книжку – скандинавские мифы, которые мама читала мне в детстве. Внутри оказались незамысловатые картинки с улыбчиво-довольными скандинавскими богами, радугами, цветами и блондинистыми красотками. И текст из серии «Боги жили в чудесном красивом мире!». Ни слова ни про Сурта по прозвищу Чёрный, который плавит детские коляски и швыряется раскалённым асфальтом, ни про волков, которые нападают на чьих-то мам и взрывают квартиры. Вот тут-то я и психанул.
На кофейном столике лежала книга в кожаном переплёте, на которой было написано «К УСЛУГАМ ГОСТЕЙ». Я пролистал её. Одно только меню занимало десять страниц. Список ТВ-каналов казался нескончаемым, а карта отеля очень уж затейливо ветвилась на разные ходы и помещения. Короче говоря, смысла в этой книжке было ровно ноль. Тут отсутствовало главное – аварийный выход с пометкой «В ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ».
И я швырнул книжку в горящий камин.
Едва она сгорела, как на столике появилась новая. Вот же дурацкий волшебный отель! Даже испортить ничего не дадут!
Я совсем рассвирепел и толкнул диван. Не ожидал, что толчок получится таким мощным: диван кубарем прокатился через гостиную и врезался в дальнюю стену.
Я обозревал следы разрушений: разбросанные как попало подушки, перевёрнутый диван, разбитую штукатурку и отпечаток от кожаной обивки, проехавшейся по стене. И как я исхитрился такое натворить?!
Диван не встал сам собой на место. Он лежал там, куда я его отбросил. Ярость схлынула. Ну вот, теперь, выходит, я просто прибавил работы какому-нибудь бедолаге служащему вроде Хундинга. Молодец, Магнус.
Я походил туда-сюда, размышляя о тёмном огненном чуваке на мосту. Зачем ему понадобился меч? Хорошо бы Сурт погиб вместе со мной – и желательно погиб по-настоящему, без моих бонусов. И главное, чтобы Блитц с Хэртом уцелели (ну, так и быть: пускай и Рэндольф заодно с ними).
А сам меч… Кстати, а где он? Снова покоится на дне реки? Вальгалла воскресила меня с плиткой шоколада в кармане, но без меча в руке. Что-то тут не стыкуется.
По мифам, в Вальгаллу попадали павшие в бою герои – это я помнил. Но из меня-то какой герой? Мне наподдали под зад и выжгли кишки куском асфальта. Да, я проткнул Сурта мечом и утянул его за собой – иными словами, погиб продуктивно. Это и называется пасть смертью храбрых? Что-то я сомневаюсь.
И тут меня осенило.
Мысль огрела меня как кувалдой по голове.
Мама… Если кто и пал смертью храбрых, так это она. Она же спасала меня от…
Раздался стук в дверь.
Дверь распахнулась, и в мой номер вошла девушка… та самая, что кружила надо мной во время битвы, а потом несла меня через серую пустоту.
Она где-то оставила свой шлем, кольчугу и сияющее копьё. Зелёный платок больше не покрывал голову: девушка обмотала им шею, и длинные каштановые пряди свободно струились у неё по плечам. Воротник и манжеты белого платья украшал вышитый узор из рун. С золотистого пояса свисала связка древних ключей и однолезвийный топор. Она бы сошла за подружку невесты на свадьбе из видеоигры «Мортал комбат».
Гостье бросился в глаза перевёрнутый диван:
– Мебель оскорбила твой взор?
– Ты настоящая, – заметил я.
Девушка похлопала себя по рукам:
– Вроде да.
– Моя мать, – сказал я.
– Нет, – ответила она. – Я не твоя мать.
– Я хотел спросить: она тут, в Вальгалле?
Девушка сочувственно поджала губы. Глядя куда-то за моё плечо, она заговорила, тщательно подбирая слова:
– Я сожалею. Натали Чейз нет среди избранных.
– Но она была храбрая. И она пожертвовала собой ради меня.
– Я верю. – Девушка пристально изучала кольцо, на котором висели ключи. – Но будь она здесь, я бы знала. Нам, валькириям, разрешено забирать не всех, кто гибнет как герой. Есть… много разных нюансов. И много разных загробных миров.
– Тогда где она? Я тоже хочу туда! Я никакой не герой!
При этих словах девушка метнулась ко мне и толкнула меня к стене – так же играючи, как я через всю гостиную швырнул диван. Она надавила предплечьем мне на горло.
– Не говори так, – прошипела девушка. – НЕ-ГО-ВО-РИ-ТАК! Особенно на сегодняшнем пиру.
От её дыхания веяло мятой. Глаза у неё были яркие и тёмные одновременно. У мамы была такая окаменелость, называлась аммонит: поперечный разрез ископаемого моллюска, вроде наутилуса, с закрученной раковиной. Так вот, этот аммонит светился изнутри, точно вобрал в себя память миллионов лет, пока лежал под землёй. И у девушки глаза сияли таким же светом.
– Ты не понимаешь, – прохрипел я. – Я должен…
Она ещё сильнее надавила мне на трахею:
– Чего, по-твоему, я не понимаю? Каково это – потерять мать? Или когда тебя судят не по справедливости? Или когда ты в малоприятном месте и с малоприятными типами?
Я не знал, что ей на всё это ответить, тем более что и дышал-то с трудом.
Она отступила. Я стал хватать воздух ртом и кашлять, а валькирия принялась с отсутствующим видом мерить шагами прихожую. Топор и связка ключей покачивались у неё на поясе.
Я потёр пострадавшую шею.
«Дурак ты, Магнус, – мысленно обругал я себя. – Это новое место: изучи правила».
Нельзя начинать с нытья и требований. Надо было придержать вопрос о маме. Если она и впрямь тут, рано или поздно я это выясню. А пока что отель «Вальгалла» – неизведанная территория. Как незнакомая ночлежка для молодёжи, или новый палаточный лагерь для бездомных, или очередная церковная крипта, где наливают дармовой суп. У каждого места свои правила. Сперва надо понять, кто тут главный, кто за кем стоит в иерархии и за что я могу огрести. Нужно выживать… даже если ты уже умер.
– Извини, – сказал я. В горле у меня першило, как если бы я проглотил зубастого и когтистого грызуна. – Но какая тебе разница – герой я или нет?
Она хлопнула себя по лбу:
– О-о, а ты сам-то не врубаешься? Кто тебя сюда притащил? Я. О чьей карьере речь? О моей. Ещё один прокол – и… – Тут она спохватилась. – Ладно, проехали. Когда тебя представят, делай, что я скажу. Рот держи на замке, кивай и старайся выглядеть по-геройски. Не заставляй меня жалеть, что я приволокла тебя сюда.
– Хорошо. Но, на минуточку: я не просил меня сюда приволакивать.
– Одинов глаз! Ты же у-ми-рал! Другие варианты – это Хельхейм, или Гиннунгагап, или… – Её передёрнуло. – Короче, имей в виду: есть загробные местечки куда хуже Вальгаллы. Я видела, что ты делал на мосту. Сознаёшь ты это или нет, ты действовал как герой. Ты пожертвовал собой во имя спасения многих людей. – Она меня вроде как хвалила, но таким тоном, будто обзывала последним идиотом. Она прошагала ко мне и упёрла мне палец в грудь: – У тебя есть потенциал, Магнус Чейз. И не вздумай доказывать, что я не права – или…
Внезапно динамики на стене разразились оглушительным трубным гласом. Даже снимок на каминной полке подпрыгнул.
– Это что? – осведомился я. – Воздушная тревога?
– Это зовут на ужин. На пир. – Девушка расправила плечи, глубоко вдохнула и протянула мне руку. – Давай попробуем сначала. Привет, я Самира аль Аббас.
Я моргнул:
– Ты не обижайся, но имя у тебя не то чтобы викингское.
Девушка натянуто улыбнулась:
– Можешь звать меня Сэм. Меня все так зовут. Я буду твоей валькирией на сегодняшнем пиру. Рада познакомиться по-настоящему. – Сэм сжала мне руку так, что кости пальцев хрустнули. – А сейчас я сопровожу тебя в зал. – Она выдавила улыбку. – И смотри, чтобы мне из-за тебя краснеть не пришлось. А то я тебя первая убью.
Глава 12. Ладно хоть к козе не приставили
В КОРИДОРЕ УЖЕ НАЧАЛИ СОБИРАТЬСЯ мои соседи. Томас Джефферсон-младший оказался долговязым парнем примерно моих лет, с короткими курчавыми волосами. Он был в синем шерстяном мундире с медными пуговицами и нашивками на рукаве, а за плечом у него висела винтовка. Форма Гражданской войны, догадался я[25].
Увидев меня, Томас Джефферсон-младший приветливо кивнул:
