– А что, – проговорил Кудрин и пожал плечами, – Трошина, судя по всему, убил Харяа того неужели марсианин замочил?
– Ну, у этого марсианина должны быть фамилия, имя и отчество, – сказал Ерихин, – а у тебя все сладится, главное – не опускать руки и продолжать двигаться дальше.
Поблагодарив Льва Алексеевича за утреннюю поддержку, Женя в приподнятом настроении пошел к Николаеву.
Павел Иванович молча выслушал доклад Кудрина, помолчал и, вздохнув, сказал:
– Жаль, что не успели даже допросить Харитонова, видимо, кому-то очень не хотелось, чтобы мы его «раскололи».
– Я думаю, что после того, как он сбежал от нас, то пошел к своим дружкам, чтобы рассказать о нашей «дружеской» встрече, – проговорил Женя.
– И этим самым, возможно подписал себе приговор, – заметил начальник. – Ну, что же, поезжай к Сомову, – продолжил он, – почитай документы, а вдруг что-то новое появится в расследовании убийства Харитонова.
– Уже еду, Павел Иванович, – ответил Кудрин и быстро вышел в коридор.
Приехав через час к Сомову, он застал того в кабинете, пишущего за письменным столом какие-то бумаги.
Поздоровавшись, Женя спросил:
– Что-нибудь удалось новое установить?
– Да есть один интересный момент, – загадочно улыбнулся Сомов, – вчера вечером в одном из гаражей рядом с местом происшествия возле своей машины возился некий гражданин Розов. Когда мы сегодня приехали к этим гаражам, он также продолжал заниматься ремонтом своей машины. Он и поведал, что вчера около семи часов вечера ему показалось, что кто-то вскрикнул, и он инстинктивно посмотрел в приоткрытые ворота гаража. Через этот достаточно большой проем он увидел проходящего коренастого мужчину и даже успел заметить его круглое лицо со шрамом на левой щеке, который проходил от виска до подбородка.
– А почему именно на левой щеке, как он определил? – интерес у Жени нарастал.
– А потому, что тот неизвестный шел с правой стороны от Розова, и именно левую часть тела тот смог увидеть, – ответил Сомов.
– Сейчас наш эксперт-криминалист вместе с Розовым составляют фоторобот того мужика, а ты пока почитай протокол осмотра места происшествия.
Через полчаса в кабинет зашел дежурный по РОВД и передал Сомову лист бумаги, на котором красовался фоторобот человека. На его круглом лице отчетливо виднелись выступающая челюсть и шрам, проходящий по щеке от виска до подбородка.
– Это копия, возьми себе, – сказал Сомов.
Поблагодарив коллегу за оказанное содействие, Кудрин вышел из кабинета и отправился на свою работу.
Подходя к отделению милиции, Женя увидел, что в курилке стояли его коллеги и в сизом дыму травили анекдоты.
– У нас мужики научились из навоза самогон гнать, да одно плохо – коровы не поспевают, – смеясь, рассказывал Саша Блинов.
Все гыгыкнули, а Витя Колосов подхватил эту веселую волну и выдал:
– Я у своего деда в деревне был и попробовал его крепкий самогон, «косорыловка» натуральная. Вечером выпил, а утром как заново родился!
– В каком смысле? – недоуменно спросил Блинов.
– Ну, в капусте меня нашли, – ответил Колосов.
Все шумно обсуждали промах Блинова.
«Косорыловка, – напрягал память Женя, – ну где же я слышал это слово?» – Мельком поздоровавшись с коллегами и не обращая внимания на их просьбы рассказать новенький анекдот, быстро открыл дверь и вошел в здание отделения милиции.
В кабинете за своим столом сидел Ерихин, все его внимание было приковано к каким-то бумагам.
– Лев Алексеевич, хотел бы задать вопрос, тебе ничего не говорит слово «косорыловка»?
– Ну, так в народе называют плохой самогон, – ответил Ерихин.
– А фамилия Косорылов нигде не встречалась? – повторил вопрос Женя.
Ерихин на минуту задумался, почесал затылок, прищурил глаз и, чеканя каждое слово, проговорил:
– Если мне память не изменяет, то в прошлом году в Сокольниках была ограблена квартира известной артистки Громовой, помимо всяких других драгоценностей, было похищено очень дорогое бриллиантовое колье. Да, тогда вся Москва шумела об этом, а дело было на контроле у нашего начальника управления. Так вот, – продолжал он, – при задержании грабителей один был убит при попытке к бегству, а другого арестовали и в итоге посадили. И у него, кстати, была фамилия Косорылов.
– Вспомнил! – воскликнул Женя. – Конечно же, это тот самый Косорылов. Мы тогда еще смеялись, что заметку в газете «На боевом посту» об этом происшествии написал корреспондент Кривошеев. А удалось тогда изъять драгоценности у грабителей? – поинтересовался Кудрин.
– Какие-то удалось, а вот колье так и не нашли. А почему ты задал этот вопрос? – обратился Лев Алексеевич к Кудрину.
– Да вот в деле об убийстве гражданина Трошина, которое я сейчас расследую, фигурирует его умершая жена с девичьей фамилией Косорылова. Согласись, что это очень редкая фамилия, а вдруг та женщина была связана родственными узами с заключенным Косорыловым?
– Ну ты и фантазер, – усмехнулся Ерихин, – а хотя, чем черт не шутит. Нужно тебе съездить в Сокольнический РОВД и попросить у местных оперативных работников материалы по тому делу; наверняка там найдешь справочные данные о всех родственных связях этого Косорылова.
Кудрин был доволен – дело приобретало интересный оборот. Он отправился к Николаеву, чтобы изложить разговор с Ерихиным и показать фоторобот неизвестного мужчины, переданный ему Сомовым.
– А что, прав Лев Алексеевич, – ответил начальник, – я позвоню в Сокольнический РОВД и попрошу, чтобы тебе оказали содействие в предоставлении материалов по краже из дома артистки. Завтра с утра посети своих коллег из Сокольников, а потом, если понадобится, и в колонию нужно будет съездить для встречи с осужденным Косорыловым и работниками оперативной части.
– Моя интуиция подсказывает, что существует какая-то связь между этим осужденным и второй женой Трошина, – задумчиво проговорил Кудрин, выходя из кабинета начальника.
– Будем надеяться на лучшее, – сказал ему вдогонку Николаев.
Женя в хорошем расположении духа шагал по вечернему городу в сторону дома и размышлял о том, что в жизни бывают две полосы: белая и черная. Еще вчера была черная, когда было все так непонятно, запутано, и он даже чувствовал себя неудачником, а сегодня – белая, все вдруг становится на свои места, и жизнь начинает налаживаться. Это придавало ему уверенности в правоте выбранной версии, которая подкрепляла внутреннюю убежденность в успешном завершении дела.
На следующий день с самого утра Женя отправился в Сокольнический райотдел к майору милиции Баранову, которому еще со вчерашнего вечера позвонил Павел Иванович. Тот встретил Кудрина приветливо и отвел в соседний кабинет к своему оперативнику Сергею Алдохину, которому и представил приехавшего.
– Помоги нашему гостю из Красногвардейского райотдела найти дело оперативной проверки на Косорылова, который проходил по краже из квартиры артистки Громовой, – сказал Баранов и вышел из кабинета.
Кудрин коротко рассказал Алдохину о цели своего приезда, и тот, оставив Женю в одиночестве, пошел искать документы. Через полчаса Сергей вернулся и передал Кудрину пухлую папку с надписью «ДОП».
Женя стал внимательно читать материалы дела, пока его взгляд не остановился на рапорте участкового инспектора Шилова, в котором черным по белому было написано, что у Григория Тимофеевича Косорылова имеется родная сестра – Трошина Нина Тимофеевна, проживающая в доме мужа на Нагатинской улице.
– Есть! – воскликнул Женя. – Интуиция сработала.
– Что такое? – не понял Алдохин.
– Нашел, что искал, – задорно воскликнул Кудрин, – осужденный Косорылов являлся родным братом Трошиной Нины Тимофеевны, ее мужа убили несколько дней назад. К сожалению, она сама умерла год назад.
– Вот видишь, кто ищет, тот всегда найдет, – с улыбкой произнес Алдохин.
– Сергей, расскажи подробнее о той краже из квартиры артистки, – попросил Женя.
– Давай расскажу. Очень хорошо помню то происшествие, я ведь сам участвовал в его расследовании, – проговорил Алдохин, – эта знаменитая певица Альбина Громова часто выступает с концертами по стране и, как правило, надевает какие-нибудь драгоценности. Так принято в этой богемной среде. Так вот, она иногда надевала перед концертом бриллиантовое колье и однажды, вернувшись с очередных гастролей, увидела, что в ее квартире кто-то был чужой и обобрал ее подчистую. Но самое главное, что отсутствовало то самое колье с бриллиантами. Как она писала в объяснении, оно досталось ей от бабушки, которая в свое время была певицей Большого театра и гастролировала по Европе еще до революции. Во Франции один из ее почитателей и подарил ей это колье.
