Литмир - Электронная Библиотека

Глава 1

В лесу было утро. Солнце уже взошло и вовсю заливало своими лучами небольшую полянку. В кустах и деревьях вокруг щебетали какие-то лесные птахи. Один шаловливый луч наткнулся на вихрастую голову человеческого ребенка и с интересом прошелся по густой спутанной и торчащей в разные стороны черноволосой шевелюре. Затем спустился до длинных пушистых ресниц, заставив их задрожать, а потом оказался на тонком прямом носу, отчего нос сморщился, детское личико погримасничало и наконец разродилось звонким «апчхи-и-и!». На мгновение примолкли птицы, не столько испуганные, сколько удивленные таким непривычным звуком, замолчали кузнечики и даже бабочки, казалось, обеспокоенно заметались над поляной. Мальчишеское тельце зашевелилось, приходя в себя и вдруг рывком село и ошарашенно огляделось вокруг.

Лес. Явно не джунгли Амазонки и не сибирский ельник-кедровник. На Белорусскую пущу похоже, такие же временами и местами непроходимые дебри, но лианы лимонника и дикого виноградника ясно давали понять, что это не она. Не лес, а винегрет какой-то. Похоже больше всего на Дальневосточную тайгу, место, где он провел добрую половину золотого детства, да и потом жизнь не раз туда закидывала. Вон и черемуха стоит на краю поляны, вся в белом уборе. Значит – май месяц. А это что за дерево? Таких он не знал и не помнил. Не всплывали в памяти ни кора с продольными извилинами, ни широкопалые листья, ни ствол, обхватов пять шириной. Чем-то похоже на касторку, но толщина… Он поднял руку, чтобы протереть глаза и замер, глядя на ладонь и тотчас забыв про необычное дерево. Рука была не его! Еще не поняв, что произошло, он, не веря тому, что видит, перевел глаза на ноги – ноги были не его!! Руки нервно ощупали костлявые плечи и грудь: вообще все тело было чужое!!! И это тело было детским, ребенка лет десяти. Из горла само вырвалось:

– Твою мать! Мать!! Мать!!! Старый маразматик! И это он назвал молодостью?! Что же он тогда назовет детством? – мальчишка оттянул на впалом животе штаны: и там тоже было не его. Что-то маленькое и невзрачное. Но слава богу хотя бы мальчик. И это тело какого-то пацана лет восьми-девяти, было одето во что-то непонятное. Невнятного рода штаны непонятного фасона, широкие и коротковатые, длиной чуть ниже колен и с веревочкой вместо пояса и такая же рубаха с короткими, до локтей, рукавами и вырезом для шеи, без воротника и пуговиц. Простой и незатейливый проем для головы. Все сшито из непонятной грубой материи, похожей на мешковину, причем, судя по швам, вручную. На ногах что-то вроде лаптей. Да какое к черту «вроде»? Лапти это и были. Лыковые.

Слов не было. Одни жесты. И мальчишка от всей души отдал им должное. Вообще-то Витольд Андреевич никогда не был сторонником нецензурной речи и всегда, даже когда его душили сильные душевные порывы, старался изъясняться по литературному, полагая, что правильно и доходчиво донести до собеседника свои мысли, можно не углубляясь в дебри русской неизящной словесности. А если еще подкрепить свои слова и револьвером… Не то, чтобы он был паинькой, все-таки детство в портовом городе давало достаточно пищи для развития юного пытливого ума и при необходимости он мог загнуть и большой боцманский загиб, но родительское воспитание и с детства возникшая любовь к книгам все-таки сделало из него человека более-менее знакомого с культурой.

Но иногда, когда хотелось выразить все, что он думает особенно сильно и с соответствующей экспрессией, он отбрасывал прочь весь налет цивилизации и тогда окружающие могли услышать такие перлы, что даже бывалые просмоленные и продутые всеми ветрами боцмана только молчаливо закатывали глаза в безмолвном восхищении. Вот и сейчас, стоящие вокруг поляны, деревья внимали эмоциональной речи мальчишки и с изумлением смотрели на исполняемый им шаманский танец. Он скакал по поляне, тряся косматой головой и высоко задирая голенастые коленки, грозил небу костистыми кулачками и, голосом новорожденного котенка, изрыгая ругательства, от которых казалось даже привяла листва, показывал тому же небу тоненький средний пальчик на правой руке. Однако камлания помогали мало. Все оставалось по-прежнему, только тонкий голос, временами срывающийся на визг все повышал и повышал обертоны. Но вдруг мальчишка остановился и к чему-то прислушался. Открыл рот.

– А-а-а-а, о-о-о-о, у-у-у-у… – и новая порция мата и отборной ругани понеслась к небесам. – Да что же это творится!? Где!? Где мой голос? Бл…блин! Как жить-то с таким мяуканьем? У-у-у-е… а может это сон? Да, да, это всего лишь сон… Сейчас я проснусь… – мальчишка со всей своей невеликой силы ущипнул себя за костлявую задницу. Нельзя сказать, что эффекта не было. Был, и еще какой. Взвизгнув от неожиданной боли, он подскочил на полметра от земли и еще десять минут сочные ругательства разносились по затерянной среди лесов полянке, но уже без диких скачков и бега. А монотонно, без всякого выражения, с бессмысленным выражением на лице, человека, уже понявшего всю бесполезность и смехотворность устроенного им концерта и смирившегося со случившимся. Постепенно приступ неконтролируемой ярости прошел, и худенький мальчик грустно уселся под уже знакомой черемухой. Подняв лицо к небу, посмотрел на бушующую кипень белых цветков над головой.

– Имею право. – непонятно кому и зачем буркнул в крону дерева. Затем надолго призадумался. Спустя какое-то время, опустил взгляд и огляделся вокруг, как будто заново знакомясь с поляной.

– И что это было? Чего это я разбушевался? Никак детство в заднице заиграло? Ведь хорошо уже, что не девочка и не, кхе-кхе… младенец. Было бы совсем кисло, если бы на полянке сейчас лежал грудничок и своим плачем тревожил вековую глушь. Так и приманил бы кого-нибудь с большими клыками. И не отбиться, и даже не прикрикнуть, таким голоском только маньяков приваживать. А так хоть есть шанс убежать или на крайний случай на дерево забраться. И вообще, лес любит тишину. И маленьких мальчиков – тоже.

Мальчишка внимательно огляделся и уже спокойно разлегся под деревом на краю поляны, подложив под голову руки, и задумался. Так что же это сейчас с ним было? Нет, конечно понятно – биохимия тела детская, органы зрения, осязания и обоняния еще не испорчены гадостями цивилизации и долгой жизнью и восприятие мира поэтому так живо принимаются, но ему что, так в дальнейшем и предстоит реагировать на любую мелочь? С чего он так разволновался? Понятно, что умереть и возродиться в теле худосочного пацана – это несколько, мягко говоря, непривычно, но ведь он примерно знал, что его ожидает. Конечно нынешнее тело – это не совсем то, что он ожидал, в крайнем случае думал сбросится ему лет пятьдесят из бывших на момент смерти восьмидесяти, и будет в самый раз. Мужчина в самом расцвете лет, и с бабой погулять, а то он уже стал забывать, как пахнет женщина, и в морду дать. А тут такое…

Возраст его категорически не устраивал, а ведь он себя еще со стороны не видел. Вдруг и во внешности что-то не так, но вроде руки-ноги на месте, не калека. Но, если подумать, в конце концов ведь все к лучшему. Из такого послушного и гибкого материала, каким являлось детское тельце, легче вылепить то, что поможет ему выжить в этом мире. Вот только не угробить бы раньше времени то, что ему досталось и главное помнить, что для него лично мозги первичны. В начале стоит подумать, а потом уже рисковать и совать свое юное тельце в различные авантюры.

Перед внутренним взором пронеслись случаи из его родного детства, когда он мог погибнуть, а такое в его жизни бывало. Рисковать все равно придется, но не глупо, как например игра в «пятнашки» на крыше их пятиэтажного дома. Тогда только чудо спасло его от свободного падения с высоты, когда он, убегая, споткнулся об натянутый провод и кубарем покатился к краю крыши. Остановился только в шагах трех от бездны. Детство золотое, когда даже не понимаешь, чем могло закончиться очередное приключение. Но сейчас-то… И чего он так распсиховался, он, который даже в самой сложной ситуации всегда сохранял спокойствие и благоразумие? Видно и впрямь детское тело как-то влияет на мозги. Кстати, а мозги его? Он вспомнил уже подзабытых отца и мать, детей, вспомнил многие случаи из своей жизни и уже чисто для контроля произнес вслух:

4
{"b":"760908","o":1}