Поэтому ниже по течению речки он нашел еще одно место, там она наиболее близко подходила к месту, где он решил обосноваться. Поток воды здесь по неизвестной лесной прихоти делал неожиданную петлю, входя в глубокое, но узкое, метра полтора шириной, русло и проходя его с шумом и скоростью опять вырывался на ровное место. В этом узкое место он притащил и бросил поперек русла два, найденных в чаще, сухих ствола, намертво скрепив их тем же лыком. Сидеть на бревнах было удобно, а все отходы жизнедеятельности падали прямо в воду и уносились течением. Какой-никакой туалет был готов. Вопрос, чем подтираться, был решен просто. Как говорится на безрыбье и лопух сгодится. Только каждый раз придется рвать свежий, потому что опытным путем уже установил, что подсохший лист никуда не годится. Но пока еще лето – это не проблема, а вот ближе к зиме придется подумать, но до нее еще надо дожить. Мха что ли набрать? А то, что без стен, так даже лучше, стесняться здесь некого, зато никто не подберется незамеченным. Пока лето – этот вопрос был не актуален, а к холодам какие-никакие стены сколотит. Правда с одной стороны все равно далековато от жилища, но не критично, а с другой стороны, тем и лучше, чем меньше следов он оставляет вокруг своего жилища, тем ему спокойнее, а теплый домашний туалет с унитазом и проточной водой у него еще будет в настоящем доме, когда этот самый дом появится.
Так в постоянных тренировках и благоустройстве своего нового жилища, изредка прерываемых походами за едой, прошло около двух месяцев. С телом он уже вполне освоился, и оно стало для него родным и близким. Благодаря ежедневным тренировкам, оно стало не просто послушным, но ловким и сильным не по возрасту. Как и положено при не легкой таежной жизни, оно загрубело и в нужных местах появились мозоли, а постоянные купания и солнечные ванны, принимаемые на галечном пляже, придали ему должную закалку и загар. Еще из вещей, достойных упоминания, он построил, иначе не скажешь, новые нары для спанья. Просто вбил в земляной пол четыре крепких столбика с развилками на конце, положил на них две слеги, а затем уже на них набросал поперек нарезанные по размерам толстые ветви. Все сооружение накрепко связал веревками из крапивы и застелил небольшим слоем камыша. Получилось неказисто, но крепко, что он и испытал в первую же ночь. Еще бы застелить какой-нибудь шкурой, но об этом пока оставалось только мечтать.
А вообще-то в будущем он собирался сделать настоящую кровать, раму с натянутыми полосами шкуры. Только шкуры пока не было, как и оружия с которым эти самые шкуры можно было добыть. Но он не унывал, какие его годы. Вот обживется немного и все у него будет. И, хотя потолок в землянке был высотой всего метра полтора, но для нынешнего его оказался вполне достаточно и место для спанья получилось очень даже уютным. Еще бы высохшие листья камыша не шуршали так громко.
Он остался вполне доволен своим новым жилищем. Сделал на вход более надежную дверь из молоденьких стволов, связанных меж собой все теми же крапивными веревками и оббил ее с двух сторон старой шкурой, которая хоть и заскорузла от времени, но после того, как он размял ее с помощью воды и дубинки, оказалась вполне годной. Убрал кострище в центре землянки и вместо него возле входа, у стенки, соорудил из камней, скрепленных глиной, очаг, на который даже можно было ставить котел или кастрюлю. Правда самого котла не было, но он надеялся что-нибудь придумать. Человек такое существо, что ему не дай, все равно будет мало, вот и ему надоело уже есть всухомятку. Хотелось какого-нибудь супчика или ухи. Дымоход сделал из тех же камней с глиной и проведя его по полу вдоль стены, вывел в специально выдолбленное в дальнем углу отверстие, где дым выходил прямо вдоль ствола упавшего дерева и уходил в крону. Дерево хоть и упало, скорее всего от возраста и под тяжестью своей кроны, но больше половины корней остались в земле и дуб был живехонек и умирать не собирался.
Приходилось думать о том, как он будет обогреваться зимой, а один очаг, даже на такую маленькую землянку, проблемы не решал. Вот дымоход, проведенный внутри жилища, как раз эту задачу и выполнял. Хорошо бы было вообще дымоход провести через весь пол и сделать его теплым, как он видел у тех же корейцев, но трезво оценив свои силы, пришлось признать, что на такое он еще не способен. Не хватало ни знаний, ни материалов. Хорошо еще, что хоть это вдоль стены выстроил, лишний источник тепла не помешает. Неизвестно, какие здесь зимы, но подстраховаться лишним не будет. Лучше пускай потом окажется лишним, чем сидеть в холоде и сожалеть об упущенных возможностях.
Судя по погоде, лето кончалось. На деревьях еще пока незаметно начали желтеть листья, и погода стояла тихая, теплая и какая-то умиротворенная и только летали в воздухе невесомые паутинки. Бабье лето, а значит и оглянуться не успеешь, как накатит сезон дождей, а вслед придет зима. Во всяком случае на Земле было так. Поэтому все свободное от тренировок и добычи пищи время он посвящал своему так удачно найденному жилищу. Два раза протапливал новую печь с дымоходом и замазал все щели, откуда тонкими струйками просачивался дым, не хватало еще угореть как-нибудь ночью. Проверил и стены, но здесь все оказалось в порядке, они плотно и надежно прикрывали его маленький, но такой надежный домик. Уже через два месяца его стараний убранство внутри приобрело довольно обжитый и уютный вид.
Еще он сделал кастрюлю для варки жидкого или скорее – горшок. Кастрюлей эту пародию на изделие гончарного искусства он громко и с большой долей самоиронии назвал сам, хотя меньше всего оно было похоже именно на эту кухонную утварь. Гончарного круга у него не было, изобретать и делать его ради одной посудины было долго и лень, и он посчитал это ненужным. Поэтому, найдя как-то на берегу подходящую глину, замесил ее с песком, наделал из этой смеси колбасок и слепил их вместе, по кругу накладывая одну на другую, тщательно замазывая все щели. Но все оказалось не так просто. Пять раз! Пять долбанных раз он укладывал и соединял по кругу колбаски, буквально строя свою кастрюлю, а потом со злостью смотрел, как она оседает под свое тяжестью или просто разваливается при сушке, не дойдя даже до обжига. Но терпение и труд все перетрут. Эту банальную истину он постиг, когда наконец через неделю он, испробовав самые различные пропорции и виды исходных материалов, и лепил уже чисто из упрямства, у него что-то получилось и его изделие не развалилось при построении и не лопнуло при обжиге. А его терпение и трудовой энтузиазм были вознаграждены то ли ведерком, то ли небольшим корытцем уродливого вида. Было оно толстым и тяжелым, так что как он взгромоздил эту «кастрюлю» на печь, так больше и не трогал. Впрочем, свою задачу этот образец его терпения и трудолюбия выполняло на все сто. Вмещало в себя около пяти литров жидкости и хорошо держало воду и огонь, а большего ему и не надо было.
Еще одним из полезных достижений за это время он считал создание лука. Конечно только полный дилетант мог бы назвать этим словом то недоразумение, что у него получилось, но оно стреляло и это было, пожалуй, единственным его достоинством. Хотя наверно и это качество с точки зрения какого-нибудь знатока луков было сомнительным. Стреляло оно недалеко и не сильно. Хорошо хоть точности, благодаря упорным тренировкам, удалось добиться более-менее приемлемой.
Из истории создания лука можно было написать эпическую поэму с героическим уклоном, ну или юмористический рассказ о людском тупоумии. Самым легким оказалось найти и срезать молодой ясень. А затем начались трудности. В целую эпопею вылилось надевание тетивы. Упорное деревце никак не хотело сгибаться. Он уже в который раз проклял свое детское тельце, которому просто элементарно не хватало сил и банального веса, чтобы согнуть упрямую древесину. Намучавшись до дрожи в руках, он уселся под деревом. Мозг привычно стал обсасывать очередную, с первого взгляда примитивную проблему, но решая ее стал громоздить в уме разные варианты ее решения с помощью различных противовесов, рычагов и прочей механизации, все усложняя и усложняя себе задачу. Но посидев с пол часика и поостыв, он рассмеялся. Ну и зачем ему сдался такой здоровенный лук? Он ведь его, когда сделает, даже натянуть не сможет. А ведь он не воевать собрался и не охотиться на крупного зверя. Ему бы птичек посшибать, а на большее он и не замахивался. Подвела его привычка доводить дело до конца, да и все еще забывал иногда, что он на нынешний момент всего лишь малец, маленький слабый пацан лет десяти.
