Мальчишка устало уселся рядом с добычей, огляделся и тут-то и увидел чудо природы, усовершенствованное человеческими руками. И как он раньше не замечал этого жилища, проходя буквально в нескольких десятках шагах? Наверно потому, что неведомый строитель воспользовался самой природой и почти ничего не стал менять в том, что устроила она сама по какой-то неведомой прихоти. Гигантский дерево неизвестной породы, рухнувшее от своей тяжести под воздействием возраста, не упало до конца, а наклонившись, оперлось на таких же великанов и в таком виде и застыл памятником самому себе. Могучие узловатые корни, вырванные из земли с одной стороны, словно гигантской лапой взрыли почву, и образовали не просто яму, а небольшую пещеру, которую какое-то разумное существо смогло улучшить и приспособить под свое место обитания. Сама природа постаралась и создала основу для укрытия, а неведомый строитель только доложил из камней и дерна стены в нужных местах, оставив узкий лаз, в который даже щуплому мальчишке пришлось забираться согнувшись. Основную работу прежний обитатель этой землянки провел внутри, углубив и расширив саму яму. Со временем природа сама зарастила все раны, расцветив прижившийся дерн лесными цветочками, и скрыла от любопытных глаз дверцу, сколоченную из жердей и покрытую шкурой какого-то зверя, стеной из какого-то кустарника. Чтобы найти эту нору, надо было как мальчишке уткнуться в нее носом и то не было уверенности, что ее так просто увидят.
Кто был этот неведомый житель найденной землянки, пока было неясно, но несомненно он был разумен и скорее всего был человекообразным, так как в небольшой уютной пещерке у дальней от входа стены были поставлены нары из полусгнившей древесины и вполне нормальный столик, в отличии от нар почему-то хорошо сохранившийся, собранный из дубовых обрубков и увенчанный сверху большой плоской каменной пластиной. Вся мебель была сколочена грубо, но крепко, причем без единого железного гвоздя. Все соединения были искусно сделаны на пазах и деревянных колышках. Это лишний раз убедило мальчишку в какой-никакой цивилизованности местных жителей, кто бы они не были. Он надеялся, что горбоносый божок не обманул его и тут действительно хозяйничали люди, а то черт его знает… Мог и подшутить над неопытным попаданцем и вдруг из кустов вылезет какой-нибудь гоблин или орк. Но дальнейший обыск дал кое-какую надежду, что все не так уж и плохо. Больше всего мальчишка обрадовался и убедился в своем мнении, что здесь жили люди, когда в дальнем углу нашел тряпку, которая в разложенном виде весьма напоминала рубаху. Материя, вся в дырах и прорехах, скорее всего была сделана из какого-то растительного волокна, наподобие льна. Размеры были вполне сопоставимы с габаритами взрослого человека. «Ну хоть не каменный век» – хмыкнул мальчишка. Кострище в одном из углов, обложенное камнями, говорило о том, что с огнем тут уже знакомы. Впрочем, было бы странным, если бы аборигены могли делать ткань и не знали, что такое огонь. Просто мальчишке было приятно находить все больше и больше свидетельств цивилизации. А уж когда он нашел рядом с очагом глубокую, грубо сделанную из глины, миску, то радости его не было предела. Чего уж говорить, когда он наткнулся на сучок, на котором висели кожаные штаны и такой же кожушок, задубевшие от времени. Раньше их прикрывала открытая дверь и когда он ее закрыл, чтобы определиться с щелями, то его ждал приятный сюрприз. В его положение это тянуло как минимум на клад. Давно уже следовало подумать о сменной одежде. Ему ужасно хотелось сберечь свой парадно-выходной костюм до встречи с аборигенами. Есть тут цивилизация, есть. А это означало, что у него лично могут быть тут какие-то, пусть пока и туманные, перспективы.
Он еще некоторое время пошуршал по углам этого жилища, но потом бросил это в буквальном смысле грязное дело. Столько слежавшейся от времени пыли нельзя было найти наверно ни в одном другом месте, как под крышей этой землянки. Годами она копилась здесь, не тревожимая ни ветром, ни дождями, ни вообще никакими атмосферными явлениями. Земляная крыша и дверь, сколоченная из тонких стволов и оббитая шкурой, оказались для них удивительно хорошей преградой. Так что быстро покончив с поисками, тем более, что в таком маленьком пространстве и так все было на виду, мальчишка уселся на жалобно заскрипевшие даже под его весом, покрытые толстым слоем пыли, нары.
Надо было обдумать и оценить новые вводные, появившиеся в связи с находкой. Время, проведенное возле речки, давно уже развернуло его мысли о походе к далеким горам в другую сторону. От добра добро не ищут – эта старая житейская мудрость оказалась в данный момент права и сильна, как никогда. И если раньше эта мысль только мелькала в его мозгу, как одна из его нынешних проблем, которую как-то надо решить, то находка жилища сразу отодвинула все это в сторону. Дались ему эти горы. Его первейшая задача – это скорее акклиматизироваться, стать этому миру своим, привести в порядок тело, как он это понимал и для всего этого нужно было время и место. Времени у него было валом, никто не торопил спасать мир или хотя бы спасаться ему самому и чем дольше продлится вокруг него такое спокойствие, тем для него лучше и не надо никого провоцировать на большее. Какой поход? Какие горы? Тем более, что теперь появилось и своя жилплощадь и по нынешним временам надо сказать довольно неплохая. А ее и подмести хотя бы не мешало. И вот как бросать такое счастье? Вода рядом, дичи немеряно, места для тренировок хватает и зачем еще куда-то идти. А горы… Горы никуда от него не денутся. В будущем, а пока лучше подумать о настоящем и насущном.
И конечно на повестке дня первым делом был вопрос переселения. Спать на дереве, честно говоря, надоело и если бы не вопрос о безопасности, то он давно устроил бы себе лежанку где-нибудь в кустах. И даже так и сделал один раз, когда после неудачной охоты, от усталости просто на все плюнул и нарубив веток устроил лежбище в густых трудно проходимых кустах. К утру он проклял все на свете. Нет, на него не польстился какой-нибудь местный хищник, и холод не так уж донимал в теплую летнюю ночь. Ему не дали спать местные мыши-полевки. Наглые и совершенно ничего не боявшиеся, они бегали по нему, как по какому-то местному аттракциону. Как тут заснешь, когда по роже то и дело пробегают маленькие юркие лапки. Видит бог он долго терпел, но, когда одна совершенно безбашенная мышка забралась в штанину и почти добралась до самых… короче до тех самых частей тела, которые так дороги всем мужчинам, если они конечно настоящие мужчины, его терпению пришел конец. Испуг, что эта лесная тварюшка может укусить его за одну, пока еще бездействующую, но очень нужную в будущем часть тела, заставил мальчишку вскочить с воплями и проклятиями и скакать по своей лежанке, взбрыкивая и тряся ногами, словно молодой бычок. А что еще делать, если инстинкт самосохранения, или вернее размножения, несмотря на охватившую его панику, не дал его рукам волю, когда хотелось со всего размаху заехать себе между ног, где, тоже в панике, прятался нарушитель спокойствия. Неизвестно сколько времени продолжались эти пляски, но в один из взбрыков мышка удачно попала в одну из штанин и как из пушки вылетела куда-то в кусты. Самое обидное, что в темноте ночи с ними ничего нельзя было сделать и стоило ему замереть в полусне хотя бы на полчаса, как мышиная возня и писк возобновлялись. Так и пришлось ему всю ночь через каждые двадцать-тридцать минут материться и хлопать в ладошки. Повезло, что никто из лесных обитателей не обратил внимания на странные звуки. А может никто просто не хотел связываться с маленьким, но несомненно злым, существом. Ведь недаром так шумит на весь лес. Наверно подманивает. Хорошо, что рядом не оказалось никого голодного и большими зубами, конец лета, еды хватает. Но с тех пор мальчишка зарекся спать в лесу, если нет глухого комбинезона с капюшоном и сапог. Короче, ночь тогда получилась незабываемая.
Вторым был вопрос гигиены. В начале сральня, потом едальня. Это был принцип, которому он следовал всю свою прошлую жизнь и не важно, что он строил, а строить в жизни ему пришлось немало, от шалаша до завода, всегда первым делом определял место для уборной. Так было и здесь. Хотя стесняться было некого, но усеивать окрестностями «минами» было не верно в корне. Ведь сам и ходил на охоту каждый раз в разные стороны и вполне мог сам же и «подорваться», не запомнишь же каждую кучку, если времени пройдет с неделю или больше. Поэтому с эстетической точки зрения было бы приятнее и для маскировки места обитания полезнее не разбрасывать «мины» по всему обжитому участку, а выбрать какое-то одно место. И оно у него было, но оказалось довольно далеко от найденного убежища. Пока добежишь… А штаны у него были только одни.
