Дым был едкий, сладкий, в горле начало першить, и мы понимали, что долго не сможем здесь оставаться.

– Леха, я не вижу тебя! – крикнул Жека.

Я слышал, как ребята взводят курки, снимают с предохранителя. Фил выругался, Татарин дернул меня за руку.

– Лех, ты?

– Блин, что делать будем?!

– Надо выбираться, но мы не знаем, что там!

– Всем спокойно! – Голос Ника заставил меня еще больше занервничать. Всегда, когда говорят, что не надо волноваться, страх начинает выбираться из всех закоулков души.

Мы услышали хлопок, потом треск. Рука Мелкой вцепилась в мое запястье, мы отползли в угол, понимая, что кто-то пришел за нами. Я не знал, люди это или мутанты. Засунул сопротивляющуюся Оксанку под стол:

– Сиди тихо.

– Мы не должны прятаться. – Я слышал в ее голосе слезы. – Мы должны сражаться.

– Тихо… – Я провел рукой по ее щеке. – Побудь пока здесь, Оксан…

Выстрелы. Я не понимал, откуда они исходят. Нас что, решили нафаршировать свинцом?

– Ничего не вижу. – Жека выстрелил в туман, где метались темные тени. Остальных не было видно.

– Уходим! – закричал Ник, прорываясь вперед.

Вспышки и выстрелы, крики друзей. Я не хотел, чтобы этим все окончилось, не хотел умирать, но стоп…

В голове словно что-то щелкнуло. Мутанты не могут стрелять, они не пользуются взрывчаткой. Это люди! Но зачем они хотят убить нас?!

– Леха, надевай шлем, – услышал я Репу, он кинул мне его. Тяжелый, зараза, чуть не выскользнул из рук. Я передал его Оксанке: – Давай – может, так прорвемся. Как гайвер – смотрела?

– Гайвер? – Казалось, она не понимала меня, но послушала.

Не знаю, что помогло нам; я стрелял без разбора, когда Жека заорал во все горло: «Ура-а!!!»

Я тоже завопил, чувствуя себя солдатом или каким-то суперменом, которому все нипочем. Отстреливаясь почти что вслепую, мы вылетели на улицу. Я увидел Жеку и Репу, Оксанку, ошалелую, с выкинутым ножом на металлической руке. Татарин, раненный в плечо, пытался отстреливаться, но… упал – пули прошили его насквозь. Все как в замедленном кино: дым, крики и выстрелы, Фил выбегает вслед за Татарином, поднимает его, тащит за собой. Жека снова стреляет, пытается прикрыть Фила, я слышу свист – пуля пролетела, чуть не задев меня. Оксанка. Оборачиваясь, вижу, как она успела отскочить в сторону. Маленькая, с громоздким шлемом на голове. Нелепо и в каком-то роде смешно выглядели мы все, но дрались точно разъяренные звери. Наш напор и это Женькино «ура», видимо, смутили нападающих, но мы отступали и теряли своих. Едкий дым заполнил легкие; я кашлял и понимал, что в данной ситуации надо бежать. Нас мало, мы не в силах противостоять чужакам. «Кому?» – задавал я тогда вопрос, но ответы пришли намного позже, чем хотелось.

Мы неслись по изуродованным улицам города. Рассвет окрашивал стены домов грязно-сизым светом. Серый рассвет окунул ржавое солнце в разлагающуюся купель из мертвых домов. Их изломы на горизонте обретали четкую линию – вектор направления, по которому лежал путь к спасению.

Впереди несся Жека. Я оглядывался, надеясь никого не потерять. Мелкая тяжело дышала, схватившись рукой за правый бок, Репа догонял, а Фила и Татарина мы не видели.

– Стойте! – крикнул я. – Погодите, кажется, Фил и Татарин пропали!

– Татарин ранен, я видел, – выдохнул Репа.

– Надо вернуться. – Я махнул рукой Жеке. – Там ребята, Ника вообще не видел, и в убежище осталось все: оружие и рация, карта, GPS… Черт, как мы найдем человека Северцева?!

– Погоди, не кипешуй, чувак, у меня один есть. – Жека вытащил из кармана GPS навигатор. – Ребята, вам надо укрыться, а мы с Лехой вернемся, чтобы найти ребят.

– Сейчас возвращаться туда глупо, – бросил Репа. – Одним не надо идти туда…

– Стойте! – выкрикнула Мелкая. – Вон они!

Я увидел, как на глазах девочки блеснули слезы. Репа бросился к Филу – его лицо было залито кровью, а раненый Татарин еле двигался.

– Что же теперь будет?! – заплакала Оксана. – Мы не можем оставить его!

– Никто никого не кидает, – бросил ей Фил.

– Но как же инструкция? – Репа развел руками. – Если он обратится…

– Все будет хорошо, да, Ильгиз? – Он посмотрел на Татарина, который был готов потерять сознание.

– Простите меня, ребята… – Он пошатнулся и упал на руки Фила.

– Ильгиз! – Фил потряс его за плечи. – Черт, он потерял много крови, но мы должны вытащить его. Он не обратится – сейчас нет времени объяснять, просто помогите мне.

Я видел, что Татарин слабо дышит, его смуглое лицо было забрызгано кровью, а на боку расползалось мокрое бурое пятно. «Он должен жить, он должен!» – кричало в моей голове, и, посмотрев по сторонам, я начал лихорадочно искать, из чего можно соорудить носилки.

– Кто эти люди? – спросил Жека Фила. – Ты понял, кто они?

– Конечно, – горько усмехнулся Фил.

– А Ник? – осторожно спросила Оксана. – Он остался там?

– Не знаю, я спасал Ильгиза. Надеюсь, Ник жив… А те ребята шли за нами – шли настолько тихо, что мы не заметили их. Точно призраки.

– Призраки? – нахмурился Жека.

– Ясно, – протянул я, понимая, кто послал их уничтожить нас – это были «Альфа».

– Да, Лех, – Фил сплюнул сквозь зубы, – и теперь мы в полной заднице, как говорит Север.

– Надо уходить, они снова атакуют, в этом можете не сомневаться.

12 октября 2022 года, 22:38.

Запись с камеры видеонаблюдения.

Лаборатория базы «Звезда»

В лаборатории царил полумрак. Свет был выключен, и только тусклый светильник освещал мужчину и женщину: она откинулась на спину, он, тяжело дыша, вытирал потное лицо

– Не хочу идти против отца. – Кристина застегивала пуговицы на рубашке цвета хаки. – Как мне быть, Кость? Заварить кашу заварили, а вот расхлебывать…

– Здесь у нас свои законы и понятия. – Константин склонился над ней, целуя в губы, потом скользнул пальцами по тонкой шее.

– Знаешь, – Кристина, оторвавшись от его губ, улыбнулась, – так трудно все время быть сильной. Спросишь, жалею ли я, что все пошло по-другому?

– Конечно, в какой-то степени жалеешь. – Он расстегнул только что застегнутую пуговицу на рубашке Кристины. – Не уходи, еще есть время.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».