– Прием. Север на связи.

– Прием. Это Фил. Выходим со стороны спортивного зала. Прием.

– Какой на хрен спортивный зал? – выругался Ник.

– С вами много людей? Прием, – спросил Северцев.

– Человек двадцать здоровых, остальных пришлось уничтожить. Прием.

У меня все похолодело внутри. Я не смог бы убить людей и так спокойно говорить об этом. У них же есть шанс на спасение – как можно их лишать его?

– Выходим к парковке. Прием.

– Вас понял, Север, конец связи.

Мутантов заперли в раздевалке спортивного зала. Склад химкомбината примыкал к спортивному комплексу для сотрудников, нам пришлось осмотреть каждый сантиметр. Никто не хотел уходить, зная, что в любой момент на тебя могут наброситься. Пока мы не встретили Мелкую с Филом, нам пришлось прикончить еще с десяток мутантов, и постепенно я понял: что раньше казалось отвратительным, становится твоей работой.

Мы должны очистить мир от тварей, чтобы они не сожрали нас, остатки человечества, хотя человечность стала понемногу уходить из нас. Из кого-то большими, из кого-то меньшими порциями.

Добрый Татарин до сих пор плакал после каждой бойни, тихо, чтоб никто не видел, а потом снова шел убивать монстров, понимая: он должен делать это. Что если не он, то кто. Я это понял, понял после первой же вылазки и спустя все эти месяцы вспоминаю свой первый поход с группой и капитаном Северцевым.

Люди. Я видел, как они измождены: женщины, мужчины, которых было меньше, один мальчик лет девяти. Последней шла Мелкая с белым как полотно лицом, она сжимала руку чуть выше локтя, на которую была намотана тряпка.

– Что произошло, Оксана? – спросил Северцев. Он редко называл ее по имени.

– Меня укусили. Фил действовал согласно инструкции 2 пункт 3.

– Ты как, держишься?

– Да, товарищ капитан. – Она попыталась улыбнуться и, покачнувшись, упала ему на руки.

Только сейчас я заметил, что у Мелкой нет правой руки. Как рассказал Фил, ему пришлось сделать это, иначе они потеряли бы Оксанку. Тварь вцепилась ей в запястье.

– Я сразу вышиб уроду мозги, – сказал Фил. – По инструкции часть тела необходимо ампутировать, если есть возможность. Мне тоже жалко было Ксюху. – Он отвернулся, потом продолжил сдавленным голосом:, – она крепче любого из нас, не проронила ни звука, пока мы прятались в раздевалке, и я все это… делал… с ней. Не думал, что так выйдет.

– Ты сделал правильно, Фил, – сказал Северцев. – Зато она будет жить.

Северцев нес на руках Мелкую, завернув в бушлат, который казался таким огромным в сравнении с маленькой хрупкой девушкой.

Люди с темными лицами, похудевшие, быстро двигались за нами: они не могли поверить, что где-то есть убежище и наконец-то они смогут выспаться, помыться, поспать спокойно.

– На складе еще много запасов еды, – сообщил высокий мужчина лет пятидесяти. – Мы могли бы показать, где это.

– Хорошо, – кивнул Северцев. – Завтра отправимся на машинах, потому что пешком идти слишком опасно – в лесу много нечисти всякой.

Как бы в подтверждение его слов вдалеке завыл зубоскал. Женщина, идущая рядом, вздрогнула и схватила меня за руку. Я посмотрел на нее: ей было не больше тридцати восьми – примерно так же, как было бы моей матери, если бы не война. А это была война, несомненно. Однако мне очень хотелось расспросить командира о том, что произошло.

Они знают, они все знают: что случилось на самом деле, кто первым запустил ракеты и почему.

Обратный путь оказался гораздо короче – по дороге с нами не случилось ни каких происшествий. Мы спустились в убежище, и женщина, всю дорогу сжимавшая руку, улыбнулась мне, сказав «спасибо».

20 октября 2022 года

Новоприбывших отправили в модуль доктора Велкина, как и Оксану, которая потеряла много крови. Но я и в мыслях не позволял себе представить, что она не выкарабкается, что с ней что-то случится.

– Жека, ты как думаешь, с Мелкой все будет в порядке?

– Хочется верить, Леш, но ей придется привыкать жить с одной рукой. Как она выдержит все это?

– Она справится.

– Я тоже думаю, справится.

Мы приготовили чай и, устроившись на полу комнаты, пили горячий напиток из металлических кружек, обжигаясь и наслаждаясь тем, что у нас получилось в этот раз остаться в живых.

С того дня прошло немного времени, Оксане стало лучше, если это можно назвать так. Она злилась на себя, и ей было очень трудно привыкнуть к мысли, что она перестала быть частью команды. Я говорил, что это не так и она все равно может сражаться, но майор Иванов так не считал, не пуская Мелкую с нами на вылазки.

Мы вывезли много еды, медикаментов и горючего со склада химкомбината, который так яростно защищали мутанты. Среди новоприбывших все оказались здоровыми и вскоре пополнили ряды бойцов.

– Игорь Сергеевич, Оксане необходимо вернуться в команду, – говорил я Северцеву. – Поймите, без этого она погибнет: посмотрите, на кого она стала похожа – словно тень… той Оксаны, что я знал.

– Я поговорю с Ивановым. Согласен, что Мелкую необходимо вернуть в дело.

Чем больше проходило времени, тем сильнее я ощущал себя частью не только команды, но и большой семьи, кем стали для меня все жители убежища. У каждого была своя работа: готовить, шить, стирать, лечить и зашивать наши головы, ремонтировать технику, планировать расход продовольствия, медикаментов. Всем нашлось дело по способностям, и через несколько месяцев наш бункер уже плохо вмещал выживших после катастрофы.

– Северцев говорит, что надо искать место, где смогут разместиться все, – как-то сказал Жека. – Но тогда мы подвергнем людей опасности. Не знаю, о чем думает Иванов.

– На поверхность выходить опасно, – согласился я. – Для начала необходимо произвести разведку, потом узнать о ближайших объектах, где мы бы могли расположиться.

– Простите, что невольно услышала. – Оксана села на мою кровать. – Так хочется увидеть небо, пусть серое и мрачное. Я себя чувствую такой никчемной.

– Выключай депрессняк! – Я потрепал ее по вихрам на макушке. – Обещаю, на поиски нового убежища ты отправишься с нами, – выпалил я.

Жека посмотрел на мою рожу, расплывшуюся в дурацкой улыбке, и покачал головой:

– Прости, Леш, но не мы решаем, кто и когда отправится на поиски.

– Я поговорю с Северцевым, Оксана. Он поймет.

28 октября 2022 года

Северцев долго уходил от разговора, потом кивнул мне головой, чтоб я следовал за ним. Странно все это, решил я, но пошел за ним. Мы зашли в часть бункера, где я ни разу не был. Игорь Сергеевич захлопнул железную дверь и, повернув рычаг, двинулся к следующей, такой же внушительной, обитой железом. Открыв приборную панель, он приложил палец к датчику: в механизме двери что-то щелкнуло, и она бесшумно отъехала в сторону, приглашая войти.