– В наши годы молодые люди так не ухаживали, – заметила Фатима:

– В наши времена ухаживали по-другому, – подчеркнула Роза:

– Как-то раз Хусейн пришел, а у нас в гостях сидел папин дядя. Он стоит на соседней улице, ждет, пока я выйду, а я слушаю наставления о том, что не надо молодым встречаться прилюдно одним. Обязательно нужен свидетель. Старик уже был, ему шел 92ой год, когда он мне все это рассказывал, – Седа смеется: – И, представьте себе такую картину. Заходит мой отец, а дядя говорит «И в коротком не выходи, обязательно платок должен быть на голове, стой скромно, дистанция должна быть между молодыми», и отец говорит «Да, причем такая дистанция, чтобы жених твой на соседней улице стоял, а ты – у дома своего находилась», – женщины засмеялись: – Так, папа и узнал о Хусейне.

За такими разговорами вечер и прошел. К 10 часу женщины собрались расходиться. Мы с мамой и с Аминой вышли всех провожать во двор. Во время прощания ни одна из теток не обняла меня без многозначительного взгляда и хитрой улыбки:

– Спокойной ночи, спасибо за угощение, – и только Альбина смущённо опустила глаза.

Когда все гости разошлись, а Амина вернулась в свой дом, мама остановила в коридоре с вопросом:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – ну все, черта с два теперь от нее отвертишься:

– Лейла! – раздался голос папы из зала:

– Сейчас подойду, – прикрикнула мама, потом повернулась ко мне: – Бесстыжая девчонка, – ущипнув за локоть, мама направилась в ту сторону дома, где был расположен зал. В столовой за столом сидел Заур и поедал то, что осталось от привезённых Саидом фруктов:

– Ммм, такие свежие и вкусные. Откуда это?:

– Лучше не спрашивай, – посоветовала я, обессилено усаживаясь рядом:

– Что с тобой?:

– Тяжелый день, – отрезала я: – Чай будешь?:

– Нет, я уже все, спасибо, – с этими словами мой младший братец отправил в раковину грязную тарелку и ушел в свою комнату. Я достала из кармана халата свой мобильник и принялась листать ленты в соцсетях. Натыкаюсь на страницу Саида. Как всегда, тупые видео за рулем, фотографии со спортзала, фотографии с двоюродными братьями, селфи… И этот человек еще меня замуж зовет. Ему бы повзрослеть сначала, по-хорошему:

– А ты почему здесь одна сидишь? – я поднимаю голову:

– Жду твой допрос с пристрастием, – мама усмехается, садится рядом:

– Ты прекрасно знаешь, что я тебе доверяю. Расскажешь мне о своем ухажере, когда сама будешь готова. Камилл, не в том ты возрасте, чтобы делать глупости,:

– Например, убегать из дома с незнакомцем? – лицо мамы сразу становится серьезнее:

– Вот именно. Я же не так тебя воспитывала, – улыбнувшись, я прижимаюсь к ней:

– Ты потрясающая женщина, мам. И воспитала не менее потрясающую девушку,:

– Ой, да что ты! Обувь помой, потрясающая ты моя, – высвобождаясь из моих объятий, говорит мама: – Нужно Руслану теплую воду с лимоном приготовить. А то спать он не может.:

– Какая ты заботливая, – с этими словами я удаляюсь.

Следующий день, а это был понедельник, все разошлись по своим делам. Мы с Зауром остались дома. Вернее, все утро он спал, а я наводила везде порядок. А когда проснулся, ругались из-за того, что ему надо бы убрать бардак в своей комнате и вынести мусор.

Весь день Саид не беспокоил. К моему облегчению. Я занималась уборкой, затем приготовила поесть, отнесла Фатиме контейнеры, предварительно наполнила их булочками. К вечеру мама вернулась с работы. Встретила ее с накрытым столом. Следом за ней приехали Амина с Асламбеком и с детьми. Пока я игралась с племянниками, родные ужинали, разговаривали о своей работе. Старший брат обратился ко мне:

– Я сегодня созванивался с Исламом, ему нужна была справка для брата. Он же работает в местном телевидении. Ислам сказал, что может организовать тебе собеседование в отдел соцсетей или что-то в этом роде, если ты хочешь, – я растерялась. Не хотелось говорить Асламбеку о том, что меня уже приняли на работу. Но в другое место и в другом городе. Правда, сейчас не было смысла уезжать в Москву. Первое время я могла работать из родного города. О чем я, собственно, заявила:

– Так это же здорово, Камо! Почему ты не рассказала раньше? – обрадовалась Амина:

– А потом? Они попросят приехать? – уточнил Асламбек:

– Посмотрим, – я пожала плечами: – Вдруг мне там не понравится, и я сама захочу уйти. Тогда никуда уезжать не придется, – конечно, в наглую врать родным не хотелось. Но не могу же я прямо заявить, что подписала договор на 3 года, и если первый год мне позволили работать дистанционно, то это вовсе не значит, что и дальше позволят:

– Странно, что они тебе так разрешили. Ты подписала договор после выпуска, да? – обратился ко мне Асламбек:

– Я сходила на собеседование после защиты, а когда забирала диплом, они позвонили и попросили приехать, чтобы подписать его,:

– А ты не сказала, что больше не собираешься в Москву возвращаться? – свирепый взгляд зеленых глаз, так похожих на мои, загонял в тупик:

– Нет, не сказала,:

– Почему? – поинтересовалась мама:

– Работа отличная, платят хорошо, есть возможность работать прямо из дома, все условия мне предоставлены. Я не могла от такого отказаться.:

– Но в Москву ты больше не вернёшься, – твердо заявил Асламбек:

– Асламбек… – начала было мама:

– Нет, мам, хватит. Она шесть лет там провела. Камилла, больше тебе одной в Москве делать нечего, – серьезно заключил старший брат. Я вернулась к играм с племянниками, а они продолжили трапезу. Я не злилась на Асламбека. Он волнуется за меня и обо мне беспокоится. Мама с папой меня баловали потому, что я их единственная дочь. А задача Асламбека – меня оберегать. Сколько бы лет мне не было, я нуждаюсь в защите со стороны мужчины. А ее мне старший брат предоставляет. Ему никогда не приходилось ругать меня из-за того, что я поздно возвращаюсь домой, не помогаю по дому или грублю родителям. Потому что ничего из вышеперечисленного я никогда себе не позволяла. Даже в юном возрасте. Шалости шалостями, но есть определенные границы, за нарушение которых следует суровое наказание. А мне не хотелось знать, в чем оно заключается. Тем более, испытывать его на собственной шкуре.

Отец вернулся домой поздно. Амина ушла в другой дом укладывать детей, Асламбек с Зауром уехали в спортзал, я занималась редакторской работой статьи, которую нужно опубликовать завтра на сайте, а мама лежала в зале на диване и смотрела телевизор.

Услышав закрывающиеся ворота, я вышла встречать папу. Но он сразу направился в зал, к маме, и плотно закрыл за собой дверь. Мама, видимо, уснула и не слышала, как папа зашел. Разбудив ее, начал тихо что-то рассказывать. Это очень странно. На часах двенадцать. Не помню, когда папа последний раз приезжал так поздно. Я на цыпочках подошла ближе к дверному проему. Ничего не слышно, они слишком тихо говорят. Голоса у обоих обеспокоенные, тревожные. Мне стало страшно:

– Ку-ку. – прямо над ухом прошептал Заур. Резко развернувшись, я интуитивно ударила его в челюсть:

– Ау! – воскликнул он, хватаясь за лицо. Голоса за дверью стихли:

– Извини, я случайно. Тебе очень больно? Я принесу что-нибудь холодное, – с этими словами убежала в столовую. Достала из морозилки пакет с замороженной малиной и отнесла ее в зал, где на диване уже все расположились:

– Держи крепко, – нижняя часть лица моего младшего брата покраснела. Но за легкой щетиной и при тусклом свете ее почти не было видно:

– Зря ты отказался отпускать ее в Москву. С такими кулаками к Камилле никто не посмеет подойти, – усмехнулся Заур: – Спасибо, – посмотрел на меня с благодарностью. Мама с папой сидели с хмурыми лицами, что-то обдумывая. Повисла тишина:

– Ладно, я пошел. Завтра с утра на работу. Мам, ты поедешь на работу со мной? – поднялся Асламбек:

– Нет, дорогой, поеду с Русланом. Нам надо будет кое-что обсудить. – мама натянула улыбку. Кивнув и пожелав нам спокойной ночи, Асламбек удалился. Следом за ним встал и Заур, пожелав нам всем сладких снов: