– Он вернётся, – обнадёжила нас хозяйка квартиры. – Он сам так сказал. Это было позавчера, кажется… Да-да, позавчера. Сказал, что ещё придёт. Он должен дождаться кого-то, не знаю, кого… Аа, наверное, он ждал вас! Как жаль, что вы разминулись!

Мы не стали переубеждать женщину, хотя сомневались в том, что Никифоров ждал здесь племянницу. Он не мог не знать, что она приехала в Льеж, он мог встретиться с ней в любой момент, но не сделал этого. Скорее всего, пытался оградить её от опасности. Хозяйка не знала, как связаться с постояльцем, понятия не имела, куда он ушёл. Он уплатил арендную плату за два месяца вперед, и этого оказалось достаточно, чтобы женщина не задавала вопросов. Кому-то, конечно, поведение хозяйки квартиры покажется неблагоразумным, всё-таки впускать в дом подозрительного типа очень опасно. Но жители Нижнего района привыкли помалкивать и не пробивать документы по базе, если им неплохо платят. А Администрация района, дающая разрешения на заключение арендного договора, похоже, мало интересуется, кому сдаются казённые квартиры.

Мы осмотрели вещи профессора, а именно одежду и аксессуары: комплект белья, рубашки, тёмный плащ из лёгкой непромокаемой ткани, пустой кейс для бумаг. Никаких гаджетов, никаких документов, в общем, ничего полезного.

– Мы, к сожалению, не можем оставить здесь отслеживающее устройство. Алекс разорётся, ведь это считается вмешательством в частную жизнь. Я прав, Ал?

– Прав.

– Но про коридор в законе ничего не сказано, так, Ал?

– Так.

Хавьер достал из внутреннего кармана маленькую камеру.

– Сейчас мы её прикрепим куда-нибудь… Никто и не заметит. А если твой дядя, Эжени, здесь объявится, мне придёт сообщение.

Я присвистнул.

– Ничего себе! Камера с системой оповещения! Мощно! Где взял?

– Нигде. Сам смастерил!

Теперь свистел не только я, но и Эжени.

– Серьёзно? Вот это да! Ты говорил, что так и не смог ничего сконструировать, – заметил я.

– Не хотел сглазить.

– А она сработает? – нахмурилась Эжени.

– Сработает, за это я ручаюсь. Давайте где-нибудь раздобудем стремянку, нужно прицепить камеру повыше.

– Тут есть комната для хранения инструментов и всяких очистителей, идемте…

***

– Только на камеру полагаться не станем, – сообщил я Эжени и Хавьеру, когда мы покинули жилую башню. – Я разослал ориентировки ребятам из Нижнего отдела полиции, у меня там имеются хорошие друзья. Правда, они будут искать его по поддельным документам и выследят только в том случае, если он предъявлял их при покупке билетов. Скверное дело…

– Есть шанс, что его найдут? – спросила Эжени. До этого момента она мрачно молчала. Мы вели девушку под руки, точно конвоиры. Боялись, что она, оказавшись в толпе рабочих, отстанет и потеряется. Эжени сильно побледнела, нахмурилась и смотрела только вперёд. Капюшон тёмной накидки (на этот раз женской) был надвинут на глаза. Она не хотела, чтобы её узнали. – Только честно.

– Я бы не стал терять надежду. Шансы есть, – осторожно начал я.

– Просила честно, так и скажу, – заявил Хавьер. – Лучше привлечь к поискам как можно больше народу: полицию, гвардию, волонтёров.

Ого! До Хавса, наконец, дошло, что дело-то серьёзное!

– Я уже привлекла. Вас.

– И мы не откажемся помогать, сделаем всё, что сможем. Но мы занимаем младшие должности, у нас недостаточно связей и ресурсов. Если ты хочешь встретиться с дядей, нужно поскорее его найти. Он может в любой момент сняться с места.

– Он не уйдет, пока не встретится с тем, кого ждет, – возразил я.

– Если дождётся…

Я бросил на Хавьера понимающий взгляд. Он думал о том же, о чём и я. Но пока не стоило пугать Эжени, она и без того была подавлена.

– Его ищем не только мы, но и те, от кого он прячется, – зашептала девушка, когда мы поднялись на электролестницу. – Если привлечём много народу, можем пустить по его следу преступников. Я должна встретиться с ним и помочь. Вполне возможно ему придётся уехать из страны, рано или поздно ему потребуются деньги. Дядя ведь утратил доступ к своему счёту. Я понимаю, чем рискую, но боюсь навредить ему…

– Резонно, хоть риск и очень велик, – вздохнул Хавьер. – Ладно, продолжим в том же духе.

***

Заветное сообщение я получил спустя четыре дня. За сутки до этого Хавьер уехал в пригород агломерации для участия в следственном эксперименте и оставил всё на меня. В 16:00 у меня как раз закончились занятия в Университете. Я тут же связался с Эжени, и она примчалась в Центр точно на крыльях. В сезон дождей (последние два месяца календарного года) рано темнеет, поэтому мы отправились в Нижний уже в сумерках. Эжени вся тряслась от волнения, и немудрено, почему!

– Действуем осторожно, не забываем о том, что можем пустить по следу профессора тех, от кого он так упорно скрывается. Не привлекаем внимания. И было бы неплохо, если бы он сегодня же уехал из города. Если это невозможно, значит, ему стоит залечь на дно до тех пор, пока не будут готовы необходимые документы…

– Понимаю…

– Нужно задать твоему дяде много вопросов: почему он уехал, от кого скрывается, какие ему поступали предложения или угрозы, может ли он как-то идентифицировать преследователей. Справишься? Тебе он доверится, в отличие от меня.

– Да, я постараюсь.

– Как только прибудем на место, вызову подкрепление. И ещё. Держи шокер. Как следует, зашнуруй аэроботы и вот… силовой нагрудник. Боюсь, он будет тебе великоват, – я перевёл электрокар в режим автопилота и теперь копался в чемодане, хранившемся под дополнительным передним сидением.

– Силовой нагрудник?

– Экипировка гвардейца. Когда заступаешь на службу, получаешь комплект формы, оружия и защитных приспособлений. Нагрудник сдержит удар, замедлит пулю или снаряд. Даже если будут стрелять из лазерного оружия. Нагрудник, конечно, не убережёт от выстрела в голову, но всё же хоть какая-то защита. Давай покажу, как его надеть. Видишь по бокам ремни, как у спасательного жилета. Просто натягивай и …

Я потянулся к девушке, чтобы помочь затянуть ремни, но она отпрянула.

– Алекс!

Неужели решила, что я стану её лапать? Вот ещё! Да она же самый настоящий мешок с костями!

– Окей, давай сама…

– Алекс, ты как будто собираешься отбиваться от… Точно мы собираемся участвовать в перестрелке… – оказывается дело было вовсе не в стыдливости, а в страхе. Её сильно напугали мои приготовления. На лице Эжени проступила восковая бледность. Мне стало совестно.

– Эээ… я думаю, всё обойдется. Эй! Всё будет хорошо, слышишь? Просто хочу подстраховаться. На всякий случай. Что бы ни случилось, не паникуй. Понимаю… это будет трудно, но я же с тобой. Я здесь для того, чтобы защищать тебя и твоего дядю.

Кажется, мой ласковый тон немного приободрил девушку. По крайней мере, когда она снова заговорила, зубы уже не стучали.

– Но нагрудник… Только один…

– Есть и второй. Для твоего дяди.

– А для тебя? Неужели ты останешься без защиты? У тебя ведь не бронерубашка, полагаю?

– Со мной ничего не случится.

– Серьёзно, да? – в её голосе снова проступили истерические нотки.

– Со мной ничего не случится, – повторил я, на этот раз сердито, и отвернулся от неё. Нужно было закончить приготовления. Мы почти прибыли на место. Внезапно Эжени ткнула меня в плечо.

– Не ожидала, что такой сладенький мальчик, как ты, окажется очень храбрым и… глупым.

– Что, прости? – от неожиданности я подавился воздухом.

– Ты сладенький, храбрый и глупый.

Пфф!

– Прекрасно! Просто прекрасно! Если думаешь, что раскусила меня, то очень ошибаешься. Никакой я не «сладенький». Приехали. Дальше на карах нельзя. Аэроботы зашнуровала?

И тут мне снова пришло сообщение. Проклятье! Чтоб его! Куда понесли его черти? А как хорошо всё начиналось! Мы были почти у цели!

– Плохая новость, Эжени! Твой дядя покинул квартиру. Нужно торопиться!

Она побелела, как полотно.

– Но… но… всё равно не успеем! Ещё спуск вниз, а лестница плетётся, как черепаха, – в отчаянии вскричала девушка. Возбуждение, вызванное ожиданием скорой встречи с любимым дядей, как огонёк свечки, погасло в её глазах.