– Давай ляжем, хочу поваляться, да и спать скоро. Десять часов уже, – она посмотрела на мужские часы на руке.

– Хорошо, я расправлю кровать. Сейчас дам тебе свою майку для сна.

Я подал ей чистую футболку и отвернулся.

– Да ладно, я тебя не стесняюсь, – хмыкнула она.

Конечно, по её мнению, мы оба мужчины. Повернулся – любопытство взяло своё. Её грудь действительно уменьшилась, но она всё равно носила бюстгальтер, а вот внизу были пацанские боксёры. Напялив футболку, она забралась под одеяло. Я разделся до трусов и лёг рядом. Маринка положила голову мне на плечо и вздохнула.

– Это не самое страшное, Егор. Дело в том, что слух о драке дошёл до декана. Нас по очереди вызвали к нему. Эти уроды рассказали всё обо мне. Декан позвонил родителям, а мне заявил:

«Если из-за вас в институте будут ещё такие проблемы, мне придётся подать прошение о вашем отчислении». Я пришёл домой, а там родители напустились с пеной у рта. Раньше они практически мной не интересовались. Оба строили карьеру, пропадали на работе. Мне иногда кажется, что они меня не хотели. Так, зачали случайно, вот и пришлось рожать. Мать была не против любой моей авантюры, что не вылезала за рамки приличия. Хочется скейт? Ладно, купим, ты же у нас учишься хорошо. Записалась в секцию айкидо? Ну и что? Зато для самообороны – самое оно, никто кровиночку не обидит. А тут представь, такое дерьмо из них полилось. Кем я только не побывала – идиоткой, дебилкой и прочим. Мать орала, что мой пубертатный возраст прошёл и хватит маяться дурью. Отец бесился, говоря, что меня нужно в психушке закрыть, чтобы мне мозги вправили. А сегодня жуть вообще. В гости пришёл сынуля папиного начальника. Парню уже двадцать пять, и он давно пытался за мной ухаживать. Родители вдруг смылись. Типа нас соседи в гости позвали, вернёмся часа через два. А этот мудак сидит как приклеенный. Рассуждает о юриспруденции, хотя ничего в этом не смыслит. Как только родители ушли, я хотел сослаться на то, что тоже ухожу, но этот придурок напал на меня. Я стал отбиваться, а он такой: «Чего ты рыпаешься, меня твои родители попросили тебя трахнуть, чтобы мозги из жопы вылезли и на место встали. Я не выдержал и спустил этого урода с лестницы. Рожа будет синяя. Плевать, в полицию всё равно не побежит. Я могу сказать, что он меня пытался изнасиловать, ведь, по сути, так и было. Я не могу переспать с мужиком, я не гей, как ты.

Чёрт, вот это финиш! Они ведь могли своего ребёнка к страшной черте подвести. Я был в шоке от её рассказа и злился на её родителей. Хотелось пойти и разбить им носы, причём обоим. Мозг лихорадочно соображал, как помочь подруге или другу. Я и сам запутался уже в этом, но мне было всё равно. Она была человек, пусть со своими особенностями, но человек. Добрый, искренний, готовый прийти на помощь.

– Марк, ты говорил, что покойная бабушка два года назад завещала тебе квартиру, – вспомнил я.

– Да, но родители поселили там сразу после её смерти молодую бездетную пару.

– Тогда я могу тебе предложить вариант. Дома ты не можешь спокойно жить. К тому же вряд ли тебе будут выделять деньги, зная, на что ты их копишь. Наплюй на всех. Ты не обязан подстраиваться под них. Завтра сходишь и скажешь квартирантам, что даёшь им две недели на поиск новой хаты. Потом поменяешь замки и будешь жить. В институте переведёшься на заочку, а в ресторане возьмёшь полную смену.

– Егор, как я сам не додумался? Менеджер вчера сказала, что появилось постоянное место и она взяла бы меня. Пф, только где жить эти две недели?

– Через три дня новогодние каникулы. Я позвоню Максиму, и мы поедем к нему в гости. Отметим в кругу друзей в гей-клубе. Мне родители деньжат подкинули. На самолёт хватит.

– А будет удобно, если ты со мной приедешь? И потом, как же Артём?

– Он отмечает с Ксюхой.

– Ты ему ещё не сказал? – удивилась она.

– Нет, я не знаю, как это сделать. Боюсь его ранить. Он её так любит.

– Если ты не говоришь, я тоже буду молчать. Спасибо за всё, Егор. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – я чмокнул её в лоб.

Максим действительно звал меня к себе на праздники, и я решил совместить приятное с полезным. Нужно помочь ей не скатиться в бездну. Это может только Максим. Он работает с отцом, но заочно окончил институт на психолога. Как парень говорит, он и сам не знает, зачем ему это нужно. Зато я знаю: чтобы помогать таким, как мы, не упасть. Я ещё какое-то время не мог уснуть. Смотрел на отвернувшуюся к стене девчонку, которая сзади и вовсе смахивала на долговязого симпатичного парня. Размышлял о несправедливости жизни. Можно было сколько угодно рассуждать на эту тему, но отдохнуть не помешает.

Мы действительно на следующий день улетели к Максиму, благо и у меня, и у Марины все зачёты были сданы. В аэропорту нас встретил на своём автомобиле сам Макс. Мы поздоровались, по-дружески обнимаясь.

– Знакомься, Марина, но лучше Марк. А это Максим.

– Понял. Рад, что ты решил приехать и пригласил друга. Мои друзья умрут от досады! Красивого мальчика нельзя соблазнить. Не стоит стесняться, Марк, ты действительно очень красивый. Кстати, у меня для тебя подарок. Ты утром написал о его проблеме. Я попросил Геныча поставить у себя в клубе коробку для сбора денег. Ничего, тут сотенка, там полтишок – глядишь, мы и приблизимся к цели.

– Спасибо. На первую операцию я уже накопил. Её на март назначили. Просто так сложно со всем этим и вообще… Родители ещё не знают, что я себе удалять собираюсь. Скандал будет, – буркнула Маринка, садясь в машину.

– Запомни раз и навсегда: ты никому ничего не должен доказывать, кроме себя. Единственное, что мы обязаны родителям – поддержать в старости, если нужно ухаживать за ними, помогать. А в остальном это твоя жизнь, Марк. Ты что, кого-то убил? Спился? Торгуешь наркотой? Может, воруешь? Ходишь с радужным плакатом и орёшь: «Свободу геям!»? Тысячу раз «нет». Тогда какое дело людям до того, как ты живёшь? Пусть сидят в своей конуре и воспитывают собственных детей, пока могут. Ну, или пока дети им это позволяют, – решительно заявил Максим, садясь за руль.

– Вот умеешь ты подбодрить, Максим, – улыбнулся я.

– А то, я самый лучший в мире, – хохотнул он.

Мы приехали в шикарную квартиру Максима, состоящую из четырёх комнат.

– Вот, мои хоромы. Я говорил отцу, что для меня это много, но он ответил, что по статусу положено, – улыбнулся мужчина, пропуская нас внутрь.

– А ваши родители знают о вашей ориентации? – неожиданно спросила подруга.

– Знают давно. Конечно, были в шоке, но самое главное, не отвернулись. Приняли всё как есть. Мой младший брат год назад женился. Он отдувается за двоих. Вчера ему жена двойню преподнесла.

Я не удивлён. Знаю, что мир многогранен. Кто-то любит своих детей настолько, что принимает их любыми. Кто-то поступает так, как с Мариной. Есть и такие личности, которых мне ни за что не понять. Если бы сынуля сел в тюрьму за кражу, но при этом был нормальной ориентации, они бы ему посылки на зону слали. Ну, оступился сыночек, что ж теперь? А скажи таким, что ты гей – и сразу готовы на улицу выкинуть. Иногда мне кажется, что на таких, как мы, неоновая подсветка: «Чума! Не подходи! Заразно!» Или ещё одна, вот в таком ключе: «Я гей, разрешаю себя отлупить». Часто думаю о том, что бы сказали мои родители, признайся я им.

Максим выделил комнату пока ещё девушке, а потом утащил меня к себе.

– Спать будешь со мной. И учти, от секса не отделаешься, – он впился в мои губы, прижимая к стене.

– Ты себе никого не нашёл? – удивился я, когда поцелуй прервался.

– Нет. Но это не значит, что я как идиот храню тебе верность.

Так, одноразовые связи бывают, – ехидно улыбнулся он.

– Ты, как всегда, развязный, наглый и развратный, но давай всё это отложим до ночи?

– Окей, но ночью ты весь мой, Егорушка, – мурлыкнул он и лизнул мои губы.

– Согласен, – я почувствовал, как по телу поползли приятные мурашки.