Оставшись наедине со своими мыслями, от часа час, я испытываю все больший и больший дискомфорт. Мало того, что неприятные воспоминания постоянно крутятся в моей голове, проносясь со скоростью мысли и вызывая головокружительный вихрь, чем самым не дают мне покоя. К нему присоединяется и постоянное волнение. Сердце будто сошло с ума, выдавая совершенно ненормальные ритмы, пульсируя попеременно в разных частях тела, вызывая и усиливая нервную дрожь. Плюс что-то внутри будто начинает распирать, пытаясь вырваться на волю.

В начале эти ощущения просто неприятны, но после к ним присоединяется и боль. Мучительная, раздирающая, нестерпимая, лишающая силы воли, разума, заставляющая забыть о человеческих ценностях. Мои мышцы будто рвет на части. Сначала болела только голова, но мучительное ощущение спускается ниже, захватывая каждый сантиметр подобно опытным оккупантам. И постепенно боль окутывает все мое тело, не жалея ни дюйма.

Складывается ощущение, что эти бактерии на самом деле планируют разорвать меня на куски. Воображение даже услужливо вырисовывает картинку, как это могло бы выглядеть. И эта малоприятная перспектива, пожалуй, даже может соревноваться по омерзительности с видом зайчика растекающегося по земле, а может даже и победить.

К тому моменту, когда в пещеру в очередной раз заходит Дара, я уже практически теряю сознание от боли.

Увидев меня, девушка, тут же понимает, что со мной происходит.

– Жуть голубая! До чего ты себя довел! – произносит она и не теряя времени, тянет мое тело вверх и когда я оказываюсь на ногах, закидывает мою руку себе на плечо, не позволяя упасть. И тянет меня, практически на себе, из пещеры.

– Нет, я не буду этого делать, – упрямо произношу я, сквозь сомкнутые от боли зубы.

– Значит, ты умрешь, – уверенно отвечает она. – Здесь умирать ты не будешь! Хочешь умирать, умирай наверху. Пусть кто-нибудь тебя сожрет! – злобно произносит девушка, вытаскивая меня к просвету и резким движением оттолкнувшись от земли, выталкивает наши тела на поверхность.

Боль полностью поглощает мои ощущения, и я практически не могу ни на чем фокусироваться. Перед глазами все расплывается. Я будто нахожусь в аду, наблюдая за муками тела, которое горит в огне…

– Давай, сделай это! – требует древоподобная. – Покачай головой и подумай о том, что ты хочешь избавиться от чувства распирания.

С этими словами Дара, подносит ладонь к моей голове, и я глубоко вздохнув и мысленно попрощавшись с самоуважением, делаю то, что она от меня требует. Я просто не могу больше сопротивляться. Нет сил…

Ощущение от данной процедуры складывается весьма неприятное, будто я испражняюсь головой… И это упорно не хочет укладываться в моей черепной коробке. Но Дару в общем-то не смущает то, что я делаю, напротив кажется радует и собрав слизь в ладонь, удовлетворенно кивает.

– Здорово! – произносит она с почти радостной интонацией, которая меня взбесила бы, если бы в этот момент я не чувствовал боли. Она начинает натирать выделенными мной бактериями бумеранг с абсолютно спокойным выражением лица, будто делает что-то повседневное.

Я же по-прежнему, даже через призму боли, испытываю отвращение к этому процессу, да и к себе в силу того, что вынужден этим заниматься.

Древоподобная же совершенно потеряв ко мне интерес, и не обращая внимания на мое самобичевание и разложение личности, запускает бумеранг отправляя его в изъеденное скверной дерево. И спустя минуту, оно начинает медленно заваливается на бок, и через короткий промежуток времени уже падает на землю.

– Пойдем, – говорит девушка, побуждая меня подойти ближе к дереву, и я на ватных ногах следую за ней, все еще ощущая жуткое напряжение в мышцах. – Теперь надо хорошенько полить его бактериями.

И в моей душе вновь поселяется протест, который усиливается тем, что после выброса боль немного отступила, и мне совершенно не хочется опять опускаться до столь мерзкой процедуры.

Но я все еще чувствую распирание, и понимаю, что если я буду противиться, то болезненные ощущения вновь вернуться. И как бы мне не хотелось вновь развернуться и уйти я должен признать, что у меня два варианта: либо умереть в муках, либо перебороть свою брезгливость.

– Мот, это нормально, все бактероиды это делают. А ты хоть и не хочешь это признавать, теперь один из нас, – внезапно подает голос Дара, она говорит тихо, но уверенно, как будто пытаясь поддержать меня. И в подтверждение этого предположения, кладет руку мне на плечо.

– Давай! У тебя все получится! В этом нет ничего страшного, – говорит она.

– Не знаю… – неуверенно отвечаю я. – Это так противно…

– Почему ты считаешь это противным? – удивленно взглянув на меня, спрашивает древоподобная. – Это вполне естественно, и к тому же мы делаем добро, лечим планету от заражения.

Ее слова слегка подбадривают, совсем слегка. Плевать мне на пользу и на их планету… Я зажмуриваюсь и, встряхнув головой, выплескиваю жидкость, содержащую бактерии на дерево.

А после открываю глаза и с грустью наблюдаю, как продукт моей жизнедеятельности, точнее не мой, а моего тела, разлагает древесину, превращая ее сначала в кисель, а после в зеленоватую жижу.

И меня вновь передергивает от осознания того, кто я теперь…

Совсем недавно я был человеком, существом находящимся практически на вершине в царстве живых организмов. А сейчас кто? Бесплатное приложение к бактериям?

(от лица Дариды)

С самого момента как я поняла, что в теле моего брата поселился кто-то другой, я начала его ненавидеть…

Может он не заслуживает, конечно, такого отношения, но как не крути, я не могу его воспринимать никак, кроме как захватчика. И даже тот факт, что он тоже не в восторге от данной ситуации не меняет моего отношения к нему.

Да еще и характер у этого пришельца тот еще, то и дело смотрит так, будто он царь и бог, а мы все тут так, что-то мелкое и незначительное. Пытается съязвить уколоть побольнее.

Но с другой стороны, если бы он не вселился в опустевшее тело Дара, то оно бы уже было отдано Верде. Может действительно все это неспроста, может, есть, какой-то глубокий смысл, объясняющий все это? Может и права Берта? Надо проявить терпение? Хотя терпеть его ох, как сложно….

Чего стоит только нервная встряска, которую он мне устроил, когда отказался выпускать бактерии. Понервничать заставил на ура. Довел ситуацию до такого, что в один момент я наглядно представила, что на моих глазах тело брата разлетится на куски под воздействием распирающей изнутри жидкости. Что вновь спровоцировало новую порцию злости на Мота за его упертость.

Но стоило увидеть его взгляд, моментально смягчилась. Ведь он смотрел так, будто ненавидит себя, будто пытается переступить через себя. И злость куда'то сама по себе исчезла, и я плохо понимая почему, оказала ему поддержку, как если бы он действительно был моим братом…

После гумификации дерева Мот разговаривать перестал, обратно мы возвращались молча, он все время смотрел, куда-то вниз под ноги, явно размышляя о чем-то не особо радостном. И мне не хватало смелости завести разговор, поэтому я просто проводила его до его убежища, а сама отправилась к Берте.

********

– Как он? – спрашивает старейшина, стоит мне войти.

– С трудом уговорила его сделать выброс, – усмехаюсь я. – Вел себя так, будто я прошу его сделать что-то сверхъестественное.

Берта внимательно смотрит на меня и кивает.

– Я понимаю девочка, что тебе не просто, но постарайся его понять и проявить терпение. Возможно для него все это действительно сверхъестественно, может быть он из того мира, где все устроено совершенно иначе. И от того, что происходит тут, он действительно находится в шоке.

– Я и так стараюсь! – с возмущением отвечаю я, – Если бы не тело Дара, я бы и близко к нему не подошла. Вы же видели, как он себя ведет, как разговаривает со мной. Я делаю это лишь из памяти к брату.