– А-ай! – завопила девочка, – больно же! Брысь отсюда!

А Снежка будто специально остановилась неподалеку, уселась спиной к хозяйке и начала умываться. Кошка хотела показать, что совершенно не чувствует себя виноватой. Но Таня уже и забыла про питомца – она ставила лайки на все Ирины фотки и видео.

А Ира по-прежнему молчала.

Спустя неделю Татьяна получила вот такое сообщение:

– Бинго! – воскликнула Танюшка.

А что было дальше? Хотите узнать? Или догадаетесь сами?

Художник: Мария Старкова-Надеждина

В высоком лесу жила Сова. Она была довольно-таки мудрой, поэтому знала: чтобы кем-то стать, нужно куда-то двигаться.

Сова вышла на край скалы и посмотрела вдаль: там, высоко в небесах, сверкала и манила к себе яркая путеводная звезда.

Рисунок Натальи Короскиной

"Да-да! Это она! Я узнала её!" – обрадовалась мудрая птица и взмахнула крыльями. Вечерний воздух приласкал её перья нежным встречным ветерком. Сова слегка качнулась и устремилась вперёд – навстречу путеводной звезде.

Крылья её были сильны. Выносливость свою она тренировала всю жизнь. Но… что это? Что произошло? Внезапно ей ужасно захотелось развернуться и полететь вниз. Что-то иное звало её туда, к корням деревьев и огонькам электрических звёздочек.

Минутное замешательство сбило птицу с послушного потока ветра. Крылья напряглись и сложились. Что делать? Как поступить? Сове хотелось следовать верным путём! Но какой путь был верным именно для неё?

Думать пришлось быстро. Иначе Сову завертело бы потоками ветра и откинуло бы в водоворот страстей. Смерчи всегда любили птиц в замешательстве: они долго катали их на своих бешеных каруселях… До тех пор, пока в головокружительном потоке рождались решения. После чего птицы, немного покачиваясь, вылетали точно к цели. Ну а тех, кто так и не мог решиться, увы, ждали острые скалы… Такова жизнь…

Наша мудрая Сова знала про смерч. Она там бывала уже. Недолго. Но ей хватило. Поэтому теперь она принимает решения быстро.

Сложив крылья, Сова камнем полетела вниз. Земля манила её сильнее, чем звезда. Что-то тут было сегодня такое, мимо чего невозможно было пройти.

На земле было тихо и тепло. Сове, которая приземлилась и сложила крылья, неудобно было шагать среди непричёсанной травы. И, по закону приспособления к окружающему миру, птица стала уменьшаться. Её тело стало гибче, а крылья – меньше. Они превратились в ловкие лапы. Вместо клюва показался маленький влажный носик. А вместо перьев сова обросла пушистым серым мехом.

Неслышно и неспешно шагала теперь наша Сова-кошка. Странное ощущение, что что-то не так, не покидало её. Ведь в душе она оставалась совой. Но свой путь продолжала теперь в кошачьем обличье. Новые инстинкты, а с ними и новые желания двигали нашу кошечку вперёд. И это было полностью её решение.

Что произойдет с ней дальше, как думаешь?

– У тебя столько карандашей, столько цветов! Почему жёлтое?! – возмущалась Катька. Она хоть и была лучшей Маришкиной подругой и во многом поддерживала её, но принять ядовитый и неправильный небесный цвет никак не могла.

– Я рисую только то, что действительно вижу, – привычно отвечала Маришка, со вздохом отводя взгляд в сторону. Негромко отвечала. Будто сама себе. Потому что Катюху переубедить было сложно. Да и ни к чему.

А Катю этот ответ будоражил и выводил из себя. Она высказывала тысячу доводов, почему так быть не может. Рассказывала про розовые, сиреневые, оранжево-алые небеса, но никак не желтые. Подруга даже делала поправку на «видение художника» и передачу настроения через цвет. Но ярко-желтый ей казался совершенно не небесным цветом.

А пока Екатерина приводила доводы, тараторя без умолку, Марина проваливалась в мир своих интровертных грёз. И монотонные Катюшины рассуждения с порывистыми эмоциональными всплесками только помогали погрузиться художнице ещё глубже в яркие, никому, кроме неё, неизвестные воспоминания…

…Марина любила гулять одна. Она уходила с асфальтовой деревенской дороги в лес или в поля и неспешно шла туда, куда вела тропинка. По пути она осматривалась в поисках вдохновения и размышляла. Иногда образы приходили извне, иногда – изнутри. Но самое классное было, когда Муза сплетала нити внешнего и внутреннего в единый великолепный, ни на что не похожий холст.

Так вышло и в этот раз. Свернув интуитивно по едва заметной тропке и преодолев узкую полосу редкого леса, девушка вышла на дорогу, вдоль которой тянулись чередой вышки с проводами. Или наоборот может? Дорога тянулась вдоль вышек. Скорее так. Вышки тут были главнее. Важнее. Старше.

Справа от Маринки виднелась деревушка с дюжиной домиков. Старенькая, простенькая. Будто заблудившаяся в лесу и прибившаяся к вышкам под защиту: мол, укроют, выручат, если что! Глаза художницы тут же оживили ветхие домики, придав им индивидуальный характер и еле уловимый шарм.

Ноги сами повели Маришку к домикам. Бегло осмотревшись, девушка без колебаний зашла в приоткрытую калитку. Будто бы Марину тут давно ждали.

Так и было. Художницу ждали её – да, именно её – личные образы, сюжеты и композиции. Ни в доме, ни на участке никого не было, поэтому Марина присела на плетёный стул под яблоней и уставилась в сторону вышек. Стул под девушкой закачался, солома местами лопнула, но это ничуть не отвлекло увлечённую наблюдательницу. Она лишь ловко сбалансировала неустойчивость и замерла, разглядывая удивительный пейзаж.

Художник: Ярослава Киреева

Вид был манящий и гармоничный. Каким и должен был быть. Вышка еле слышно гудела, успокаивая эмоциональную душу. А небо разливалось над всем этим пейзажем широко и приветливо. Разливалось насыщенным кадмием.

«Ну и какое же оно жёлтое? Оно не жёлтое!» – почудился Маринке голос подруги. Пусть говорит и думает, что заблагорассудится. Пусть! В глазах художницы золотыми бликами отражалось желтое – именно желтое небо! Яркое. Неправильное. Но вполне гармоничное – Маринино небо. И описать иначе, кроме как карандашами или красками, девушка не умела. Да и не хотела в принципе…

…Образ монотонно бормочущей подруги постепенно вернулся вместе с Марининой способностью воспринимать действительность. Она повернулась к подруге, изрядно уставшей к тому моменту болтать в одиночку, и начала свой монолог. Теперь замерла Екатерина…

…Знаешь, Катюха?! Я тебя очень люблю! – тихо, откуда-то из глубины, произнесла Маришка, – хочешь, я напишу твой портрет на фоне голубого неба? Твои небесно-голубые глаза вдохновляют меня именно на такое – правильное – небо! Наверное, поэтому ты так любишь смотреть ввысь, замирая и улыбаясь. Небо любит тебя – я это знаю точно!

Маринка замолчала на минуту и подошла к Кате. Та тоже молчала, вопросительно и немного недоверчиво глядя на подругу – редко слышала от неё комплименты.