Чуть дальше, в персональном директорском вагоне, Медичи, развалившись в ванне, диктовал Ронго цифры, которые тот записывал в бухгалтерскую книгу, пытаясь удержать её на коленях.

– Посмотри-ка по всем графам, какие там можно сделать финансовые сокращения. Нам надо начать рекламную кампанию, но поднять цены на десять процентов. Ты успеваешь всё записывать?

Ронго бросил на него недовольный взгляд:

– Я вообще-то силач.

В его обязанности не входило ни ведение финансовой отчётности, ни исполнение роли секретаря, ни работа завхозом. И ему надо было готовиться к своему выступлению.

– Малыш! У нас родился малыш! – раздались снаружи чьи-то крики.

– Малыш? Так, у меня готова просто сногсшибательная идея! – воскликнул Медичи и потянулся за полотенцем и халатом. – Разнеси по всем газетам: Цирк братьев Медичи рад представить публике… Самую крупную радость континента!

Холт тем временем осторожно убирал солому с новорождённого слонёнка и пытался выудить его на свет.

– Всё хорошо, не волнуйся. Мама совсем рядом. – Он надеялся, что малыша успокоит тот же тон, что безотказно работал с лошадьми.

Из соломы высунулся хоботок с розовым пятачком с двумя ноздрями на конце. Хоботок понюхал воздух и чихнул, брызнув чем-то мокрым Холту в лицо.

– Ого! – в удивлении отпрянул Холт, случайно натолкнувшись на Милли, которая, попятившись, налетела на Джо, и они оба громко бухнулись на пол вагона.

– У-у-у! – завопил слонёнок и дал дёру обратно к куче соломы, но только врезался в стену вагона. Это напугало его ещё больше, и он отскочил, раскидывая солому.

Холт подхватил детей и метнулся в сторону, а слонёнок споткнулся и полетел кувырком вниз по пандусу навстречу уже собравшейся вокруг толпе циркачей.

– Ой, нет-нет-нет! – закричала Мисс Атлантида. Большинство стоявших бросилось врассыпную, но несколько человек посмелее, в их числе и Иван, ринулись вперёд, переживая за кроху.

– Где мой малыш? – закричал Медичи, расталкивая людей.

Серый комочек перестал вертеться и сел на раскинутые в стороны задние ноги. На секунду показалась премилая мордочка, пара прекрасных, блестящих чёрных глаз и маленький хоботок, а затем… шлёп!

Два гигантских уха показались из-за головы и хлопнулись на мордочку слонёнка, полностью скрыв её из виду.

Медичи побелел.

– Что. Это. Такое?

– Это малыш Джамбо! – весело воскликнул Джо. Но никто из взрослых, похоже, не разделял его восторг. Все смотрели на животное с испугом.

– А это тогда что у него? – спросил Холт, указывая на громадные серые пласты кожи, покрывавшие морду.

Из-под пластов показался хобот, и уши слегка раздвинулись в стороны. Они висели, словно тяжёлые шторы.

– Да у этого малыша своё покрывало, – бросила Катерина, стоявшая в толпе. Она скрестила руки на груди, явно недовольная тем, что никакого милого и забавного детёныша понянчить не удастся.

– Это просто тонна занавесок, – добавил Иван.

– Действительно, как будто великоваты, – протянула Милли.

Медичи нервно задёргал свои баки, и Холт понял, что тот в панике.

– У меня уже есть уроды для палаточной ярмарки. На арене мне уроды не нужны! Нас надули! – завопил директор.

Раздались отдельные хлопки – Руфус насмешливо смотрел на Медичи.

– Поздравляю, простофиля ты эдакий. Нате, купил малыша-чудовище. Такое же нелепое созданье, как и твой отпрыск, ковбой, – бросил он Холту, кивнув на Джо, и снова уставился на слонёнка. – Эй, он вообще хоть что-то слышит? – Тут он подскочил к детёнышу и крикнул: – Бу-у!

Малыш пискнул и ринулся обратно к пандусу, с которого скатился. Но Миссис Джамбо всё это порядком надоело. Она потянулась вперёд над головой рабочего, державшего её на расстоянии, и ухватила хоботом Руфуса за ногу.

– О-о-а! – раздался его крик, когда он внезапно повис вверх ногами над землёй. И тут хобот разжался…

Плюх! Руфус угодил в огромную лохань с водой, что стояла неподалёку.

Отовсюду послышался смех, пока он, отфыркиваясь, вылезал наружу.

– Передаю под вашу опеку, недоноски несчастные, – прошипел он Холту, шагая прочь. Двое его помощников поплелись за ним, предоставив Миссис Джамбо свободу движений.

Слониха поспешила к своему детёнышу и мягко помогла ему подняться на ноги. Она легонько похлопывала его всего своим хоботом – вначале, видимо, чтобы убедиться, что он цел и невредим, а затем скорее любовно его щекоча. Малыш уткнулся в неё мордой.

Труппа уже начала расходиться по своим делам, но некоторые ещё оставались посмотреть, что будет дальше. Медичи выследил в толпе Ронго, который только пришёл сюда из делового бюро.

– Ронго, дай телеграмму Брюгельбекеру: «Вы поставили нам некачественный товар. Детёныш с отклонениями и аномалиями, и я требую денежную компенсацию!» Ты всё записал?

Силач уставился в свой блокнот.

– Записал всё до слова «телеграмма».

– В любом случае ни слова прессе. Такого малыша мы не можем рекламировать. – Медичи остановился и взглянул на Ронго. – Только не говори мне, что ты уже… Ты ведь ещё не?.. – Он в панике смотрел на силача.

Ронго уставился в ответ, застыв с глупым выражением лица.

Медичи потянул себя за волосы.

– Проклятие! Никогда ничего не делай, пока я не дам на это добро!

Закатив глаза, Ронго бросил блокнот на землю и ушёл.

Медичи плюхнулся на лежавшее тут же бревно и схватил себя за голову.

– Ну почему? Почему я?! – застонал он. – Такого только мать и может любить…

– Сэр, многие из нас нашли бы вас довольно привлекательным, – попыталась утешить его Мисс Атлантида.

Медичи посмотрел на неё в отчаянии.

– Я про слонёнка.

– Смотрите, она его моет! – воскликнула Милли, указывая на Миссис Джамбо, которая с помощью своего хобота засосала немного воды из лохани и теперь осторожно поливала ею спинку малыша.

– Постойте-ка, – сказал Медичи, внезапно оживляясь. – Холт!

Холт сделал шаг вперёд.

– Хочешь, чтобы я позвал ветеринара посмотреть малыша?

– Это что же, ещё один свидетель? – Медичи покачал головой. – О нет, такого нам не надо. Мы в этом Джоплине на целых две недели, и мы обещали им прекрасного малыша. Ты должен это устроить. Срок – до завтра.

Директор встал и отряхнул брюки, а Холт застыл от удивления.

– Я? Что ты имеешь в виду?

– Я начальник. Я занимаюсь распределением обязанностей, – провозгласил Медичи. – Ты смотришь за слонами. Сделай так, чтобы уши исчезли!

Холт уставился Максу вслед, пока тот легко зашагал прочь. Каким образом он мог заставить исчезнуть уши? Он повернулся к оставшимся артистам и остановил взгляд на Иване.

– И не смотри на меня! – покачал головой тот и поспешил восвояси.

Капли воды брызнули Холту в лицо: это слонёнок отряхивался после купания. Уши у него были такие огромные, что волочились по земле, тут же покрываясь пылью. Миссис Джамбо мягко затрубила и сгребла малыша в объятия.

– О-ой, – умилённо протянули Милли и Джо. Они потянулись друг к другу, и на сердце у них потеплело.

Но Холт видел только огромные уши. Как они шлёпают, как они хлопают. Уши, которые впятеро больше головы. Уши, которые действительно только мать могла бы полюбить.

При свете масляной лампы Ронго опустился на койку, держа в руках фотографию в рамке. С фотографии на него смотрел он сам в возрасте девятнадцати лет. Рослый детина стоял на строительной площадке. Подпись внизу гласила: Ронго Джонс и огромная стальная свая, которую он поднял, чтобы спасти жизнь десяти рабочим.

Репортёры вились вокруг него сутки напролёт, и все хотели узнать больше о том дне, когда Ронго поднял и держал на весу огромную тяжёлую сваю, пока прораб вытаскивал из-под неё тех, кто оказался под завалом.

«Как ты это сделал?» – спрашивали они. «Да мне просто надо было это сделать, чтобы остальные вылезли наружу. Я ни о чём таком не думал – просто поднял, и всё», – отвечал Ронго. Вообще, он всегда был крепким пареньком: таскал воду на родительской ферме, по просьбе соседей поднимал стога сена летом и осенью. Из любого соревнования с друзьями на силу он выходил победителем, хотя ему предлагали поднять всё более крупные и тяжёлые предметы. Он внушал товарищам благоговейный страх, и они подзадоривали его, а когда соревнованию наступал конец и все расходились по домам, одобрительно хлопали его по спине. Так что когда до его родных мест в Огайо дошла серьёзная стройка, такая работа оказалась самой что ни на есть подходящей для Ронго.