Я взяла в руки засушенный лепесток розы и закрыла глаза. Странно. Я почувствовала в ней слабую, но все же магию. Значит, не все так плохо.

Пришлось сходить в свою комнату за сумкой и пожертвовать парой десятков холщовых мешочков и несколькими глиняными миниатюрными горшочками. Чего не сделаешь ради того, чтобы моя легенда, что я хочу стать травницей, казалась правдоподобной!

Рьяна застала меня ползающей на четвереньках. Я пыталась из-под нижней полки собрать засушенные стебельки мака. Нельзя ведь, чтобы добро пропадало.

– Ты не могла бы принести мне ведро воды и тряпки?

– Еще чего! Сама сходи, – женщина развернулась и вышла из комнаты.

Я даже не обратила внимания на ее тон, слишком была занята важным делом. Стебельки мака я достала, но заметила, что в щели пола закатились несколько крупных семян. Достала и их.

Когда работаешь, время проходит незаметно и поэтому я очень удивилась, когда во второй раз заглянувшая Рьяна, сказала:

– Долго ты здесь еще? Обед стынет.

– Не до еды пока, – буркнула я и углубилась в кропотливое занятие разделения укропа и душицы.

Через некоторое время женщина вернулась. С двумя полными ведрами воды и кучей тряпок. Молча поставила ведра, бросила тряпки и ушла.

Из комнаты я буквально выползла. За окном темнело.

– Садись. Ешь, – Рьяна сидела за столом, на ее коленях расположился толстый кот и противно мурчал, ярко сверкая желтыми глазищами.

– Не могу, мне еще в своей комнате убраться надо. Где воду чистую можно взять?

Женщина поднялась, забрала у меня ведра с водой.

– Сама принесу. И откуда ты взялась на мою голову такая чистоплюйка?

Я направилась в свою комнату, по пути размышляя о том, что школа многое мне дала. Не только знания. Ведь мало кто из представительниц древнейших и богатых родов мог вот так запросто помыть полы в доме. Многие мои сверстницы такого же высокого положения в жизнь бы не взяли в руки тряпки.

Но в нашей школе Верховную не волновало какого ты положения. Хочешь учиться – делай все сама. Потому что в школе были запрещены слуги, туда не допускали никого, кроме преподавателей и учениц. Мы сами убирали свои комнаты, сами готовили.

И нисколько я не чистоплюйка! Просто все ведьмы приучены к тому, чтобы ингредиенты для основы заклятий лежали в полном порядке. Что грязь и пыль создают помехи для магии. Это основа. Без этого никак. Если в котел при варке зелья попадет что-то инородное, последствия могут быть плачевны.

Я вздрогнула, вспомнив подобный инцидент. Одна из учениц школы, не позаботившись о чистоте котелка, сварила в нем зелья для улучшения структуры волос. А потом ходила лысая, пока сжалившаяся над ней Гренда Те Фассо не сварила другое зелье. Вот так. Так что, это не чистоплюйство, а способ самосохранения. Потому что зелье для густоты волос – это одно, а вот, например, сонное зелье – это совсем другое. Один комок грязи, одно облачко пыли, нечаянных чих в котел и все! Человек, который выпьет такое, уже не проснется!

Поэтому нам в школе и повторяли каждый день, что чистоплотность и аккуратность – наиважнейшие качества ведьмы. А наипервейшие, конечно, это обладание способностями к магии. Но у тех, у кого их не было или они были очень слабыми, не было шанса попасть в школу.

Рьяна вернулась с чистой водой. Настала очередь моей комнаты.

Резко потемнело. Я едва успела закончить.

В полной темноте я выставила грязные ведра за порог дома, прошла в комнату и рухнула на кровать.

Сил не было ни на что. Но мохнатое чудовище решило поиграть.

– Вееедьмааа, – раздалось противное прямо над моим ухом.

– Пошел вон, ты грязный, – вяло откликнулась я.

Бессовестный кот нагло улегся прямо на подушку возле моей головы.

– Уйди, у тебя лапы грязные! – я скинула наглое животное на пол.

Перед моим лицом возникли ярко желтые глаза:

– Не уйду, – и он снова завалился на подушку.

Ну все! Я резко вскинула руку, схватила наглого кота и вышвырнула его за дверь. Раздалось шмяканье и сдавленное мяуканье.

Я удовлетворенно вздохнула и закрыла дверь. Хорошо, что она открывается изнутри. Это толстый наглый зверь не сможет зайти.

Тяжелый день закончен. Можно отдохнуть. Завтра прямо с утра займусь самым важным. Поставлю замок на дверь своей комнаты.

Шаловливый солнечный лучик легко пробежался по моему лицу, я сонно прикрыла глаза рукой. Но он не унимался, и принялся дальше щекотать мои щеки. Я открыла глаза. Настроение было прекрасным. Я потянулась, вскочила на ноги и подошла к зеркалу.

– Доброе утро, Эверил Те Зара, – поприветствовала я свое улыбающееся отражение.

Жизнь восхитительна! Начался второй день моего испытательного срока. Год пройдет очень быстро, и уже скоро я буду обучаться у сильнейшей ведьмы в мире!

Первым делом подошла к окну. Вчера до него не дошли руки. Хорошее окно. Полностью открывалось, только слишком грязное. Решила заняться им после завтрака.

Рьяна улыбнулась мне при встрече, она явно тоже была в благодушном настроении. Завтрак прошел за непринужденной беседой. Василий где-то гулял и не портил своей вечно недовольной физиономией мне приподнятый настрой.

Я уже налила в ведро воды, оказывается, во дворе был колодец. Уже принесла его в комнату и даже потянулась за тряпкой.

Раздался громкий стук в дверь. Я прислушалась. За весь вчерашний день у травницы не было ни одного посетителя.

Громкие мужские голоса, раздраженный знахарки. Не удержалась от любопытства и выглянула за дверь. Меня тут же заметили.

– Скройся, Рилл, в своей комнате! – неожиданно грубо приказала Рьяна.

Ага, точно.

– Что ты, любимая тетушка, я же и приехала за тем, чтобы помогать тебе, – елейный голосом проговорила я и подошла ближе.

Двое мужчин стояли с надвинутыми на лбы капюшонами, на поясе одного из них висел меч. Стражники. Городские. В отличие от стражей, которые стояли на въезде в город, эти не носили броню.

Третий мужчина лежал на полу без сознания. Я даже сразу не поняла, что с ним. Пока не заметила глубокие порезы на темной ткани на груди. Кровь уже натекла на пол.

– Чего ко мне его притащили?

– Не к кому больше, Рьяна.

– К Фину несите его! – благодушное настроение знахарки испарилось без следа.

– Фин не в состоянии, – голос второго мужчины показался мне смутно знакомым, я посмотрела на него, но глубокий капюшон скрывал лицо, – Помоги, травница. Больше некому.

Казалось, он просил, но интонация голоса больше походила на приказ.

Рьяна шумно вздохнула и сдалась:

– Несите его туда, – она махнула рукой в сторону комнаты.

Мужчины бережно подхватили раненого и отнесли на кушетку.

– Как у тебя здесь… по-другому, – пробормотал один из них.

Конечно, по-другому, зря я вчера весь день на уборку что-ли потратила.

– Что встали? Раздеть его помогите.

И вот перед нами обнаженный до пояса мужчина. На груди и животе пять глубоких полос, оставленные явно ножом. Кровь не запекалась. Глубокие раны. Но не настолько, чтобы внутренности были задеты.

– Помощница твоя сознание не потеряет?

– Не потеряет, – ворчливо ответила Рьяна и покосилась на меня.

Я же внимательно оглядывала ранения мужчины.

– И не покраснела даже, – добавил второй.

– Чего ей краснеть? Чай не малахольная. А то, что голый тут дружок ваш валяется, так она травница. Нам можно.

До меня дошло. Как я могла упустить такое! Девушкам, конечно, нельзя находиться рядом с обнаженным мужчинам. Такое недопустимо ни для кого, кроме распутных девок и замужних дам.

Но в школе быстро выветривают такие понятия. Моя мама бы сознание потеряла от ужаса, если бы знала, как тщательно мы изучаем мужскую и женскую анатомию, мельчайшие детали. Любая уважающая себя ведьма должна знать строение организма человека.

Хорошо, что травницам позволительны некоторые вольности.