Слева от него уже были пустыри и начинался лес. Справа, за ручьём ещё продолжались улицы со стоявшими вдоль них домами. Впереди, примерно в километре от Поля должен был быть разрушенный весенним паводком несколько лет назад мост и, либо его восстановили, либо он увидит привычное бревно перекинутое через ручей, по которому не боялись ходить разве что горячие головы, среди которых отмечались и он с Сашей. Но то время прошло. Лет пять, или десять, он уже не знал как считать время, и допускал, что оно, время это, для него и для Саши течёт по-разному.

     Кричали чайки. Солнце, насколько смогло, забралось наверх и уже начало скатываться вниз. Поль не заметил, как дошёл до бревна. Оно оказалось обледенелым и не пригодным для использования в качестве переправы. И всё же была зима, а в это время года жители города использовали естественную переправу – лёд ручья. Поль не стал исключением и спустился вниз с целью пересечь его, этот самый ручей. Толстый слой снега покрывающий лёд оказался испещрён следами лыж и саней. Когда-то у Поля были лыжи и они с Сашей катались на них, но не по ручью, а далеко в лес, а после Саша написала слово «Дракон» и исчезла. Он с досадой похлопал по бедру тетрадью, которую всю дорогу держал в руке. Зачем Саше понадобилось писать это слово?

     А несколькими часами ранее, после ухода молодого человека, Флоранс сидела за столом в своём маленьком кабинете и вдумчиво разбирала газетные вырезки, вынимая одну за другой из папки толстого картона. Заметки, судя по цвету бумаги и чёткости печати, были разных лет и на разных языках. Встречались статьи и на русском языке. Пробежав взглядом одну из них, Флоранс хмыкнула и подняв взгляд посмотрела на висевший на стене в рамке под стеклом рисунок камбалы. Прошептав что-то, то ли разговаривая сама с собой, то ли разговаривая с рисунком, она встала, сложила заметки обратно в папку, сняла рисунок с гвоздя и положила к заметкам. Завязав тесьму папки старушка вышла из кабинета. Она сделала всё, и могла позволить себе отдых. Оставалась малость – ждать.

     А Поль, не понимая зачем перешёл на другой берег, бесцельно побродил и вернулся, дойдя вдоль ручья до залива, и уже отсюда пошёл по Западной улице мимо аэропорта в сторону Шервуд Плейс. До дома, где когда-то проживала семья Николь он добирался не меньше часа, но спешить было некуда. Дом всё так же, как и раньше, стоял в стороне от дороги, в окнах горел свет. В доме жили. Он не понимал, зачем пришёл сюда. Здесь уже ничего не осталось. Только хромая, немощная память. К пустоте добавилась грусть, ведь у него самого не было ни дома, ни семьи. Хотя нет, семья теперь была, но что с этим делать? Поль отыскал глазами скамейку наполовину засыпанную снегом, подошёл, очистил часть, и сел лицом к дому.

     – Ну что, Поль. Пора возвращаться на остров? – Эта фраза, сказанная самому себе в слух, в первый момент принесла облегчение по той причине, что можно было всё бросить, освободиться от собственных обязательств и вернуться в родные места, но то было спонтанное, обманчивое облегчение. Следующая мысль явила собой полную противоположность первой. Полю вспомнились слова Флоранс, и он представил себе как встанет сейчас со скамейки и начнёт свой путь, без оглядки, как выйдет из города и дорога его проляжет по бескрайним белым просторам, шаг за шагом, шаг за шагом, в любом из имевшихся направлении. По началу, оценив подобное намерение как в высшей степени импульсивное и смертельно опасное, он неожиданно для себя начал представлять некоторые детали подобного путешествия более конструктивно, а саму подсказку пожилой женщины воспринимать как имеющую право быть. То, что по началу показалось ему актом отчаяния, сейчас рассматривалось спокойнее и в деталях. Поль уже обдумывал необходимость хорошего рюкзака, снегоступов, ракетниц, питания, и средств элементарного ориентирования на местности. Нужно было время. Нужен был завтрашний день для закупки необходимого. Значит сейчас стоило воспользоваться предложением Стива. Поль с облегчением выдохнул и встал со скамейки.

     – Мама, Поль пришёл! – Стив обрадовался приходу друга. – Раздевайся и на кухню. Тебе надо поесть. Заодно расскажешь мне, где пропадал весь день, и нашёл ли свою подругу.

     Гость вымыл руки и прошёл на кухню. Мама Стива, мисс Силентия, готовила ужин.

     – Мальчики, проходите к столу. – Повернувшись от плиты, на которой что-то шкварчало в сковороде, она обратилась к Полю: – Садись родной. Замёрз, наверно, и оголодал. – Мисс Силентия поставила перед ним тарелку с отварной картошкой и жареными куриными крылышками. В отдельных тарелках выставила солёные грибы и селёдку.

     Пришёл и сел за стол Стив. – Ну, рассказывай, – начал он с набитым ртом. – Подругу нашёл?

     – Да чертовщина какая-то. – Поль не хотел говорить обо всём о чём поведала ему Флоранс. Ни о том, что подруга его оказалась сестрой, ни о том, что она написала в тетраде. – Подругу не нашёл. Нет её в городе. Но миссис Флоранс подсказала мне искать одну девочку. Якобы, если я начну искать её, то смогу понять куда делась моя подруга, но у меня совершенно нет никакой информации об этой Ниске.

     – Как? Как ты сказал?! Ниска? – Стив перестал жевать и в упор смотрел на Поля. – Чёрт! – выругался он, – я знаю эту девчонку. Точнее, знал. Летом бывал у них в гостях. Угощали они меня с её мамой. Да и вот, всего несколько дней назад заезжали в их домик с весьма интересной особой. О чёрт! – снова выругался он, вскочил со стула и стремительно приблизился к Полю. – Вот! Я понял! Ну как же я так! Понял! Понял! – Стив кричал и метался по кухне обхватив свою голову ладонями. – Ваши лица! А я то гадал: откуда мне так знакомо твоё лицо и кого оно мне напоминает. Ну конечно! Александра!

     – Что? Александра?! – Теперь, и Поль пребывал в состоянии крайнего возбуждения. Имя Александра было редким в этих местах.

     – Как, что? Поль. Тут такая история со мной приключилась. Кстати, благодаря ей я и задержался в дороге. А иначе ждать тебе меня неделю пришлось. Так вот, я как раз в Сент-Антони ехал. В ночь выехал из дома. Часа два уже как еду. Места пустынные, после снегопада снега неимоверно много. Уж не скажу точно, но километров за сорок от города смотрю, в полной темноте человек, один одинёшенек в снегу барахтается, проваливается по колени, а то и больше, но всё вперёд идёт. Удивило меня это весьма. Места дикие. Кому в голову придёт вот так вот, ночью, да по такому снегу идти. Я подъехал конечно. Предложил в кабину забраться да погреться. А самому интересно: зачем да куда идёт. – Стив снова сел на своё место, и чуть успокоившись принялся дальше есть и рассказывать. – И вы представляете моё удивление, – он обращался уже не только к Полю, – когда выяснилось, что это девушка. Да она же ещё и садиться не хотела, мол: проезжайте дальше. А так-то, поднялась в кабину, капюшон скинула и волосы длинные, светлые, и глаза зелёные, ну прям ведьма лесная…

      Поль вскочил со стула. – Мне надо идти!